И. Солвей - Имя твоего дракона. Сказание о Тенебризе

Шаровой молнией прокатился свет заклятия вдоль зала, фейерверком брызнул на страхи, и погасли жуткие глазищи – просветлел потолок, пропуская свет лун.

Чуть позже Арго кое-как, на четвереньках, почти ничего не видя и не слыша с перепуга, прошёл на нижний этаж, а оттуда выбрался наружу.

* * *

Арго встряхнулся, отгоняя страшные видения. Потянулся, собираясь хорошенько разглядеть слиток. Но едва он коснулся прохладной поверхности пальцами, как между ними проскочила маленькая молния.

Он с тихим воплем отдёрнул руку, осмотрел ладонь. Ожога не было.

– Ты чего, засранец, дерёшься? – прошипел Арго.

Внезапно длинные, покрытые землёй чёрные нити, похожие на корни цветка, вцепились в его руки. Переплетаясь, точно паутина, поднялись выше, к плечу.

– Ну что ты прилип ко мне, заклятый? – задыхаясь от ужаса, Арго сдирал с себя скользящие ростки. – Фу! Отстань! Какая мерзость!

«Это мои к-о-р-н-и… ты оторвал меня от земли, теперь са-а-ам станешь моей землёй!» – услышал он у себя в голове.

Арго оторопело плюхнулся в траву – решил, что у него галлюцинации. Пробормотал:

– Так вы что, и говорить умеете?

И получил в ответ:

«Заговоришь тут, когда опору из-под ног выбьют!»

Блеск металла и выгравированные на нём знаки сжигали страх. В груди что-то трепыхнулось и заурчало. Арго воспрянул духом – будто получил от корней чудодейственную силу. Слиток сразу ослабил хватку. Корни повисли, извиваясь змеями.

Арго положил его на тропинку, стряхнул с рук остатки земли и вытер ладони о комбинезон. Прошептал:

– Простите! Я не знал, что вы живой!

«А какой я должен быть? Неживой, что ли?»

Арго был совершенно сбит с толку. Попытался припомнить хоть что-то о говорящих металлах из лекций учителя Шера – но на уроках он больше мечтал о сражениях и победах, чем слушал.

– А вы, вообще-то, кто? – сообразил он спросить.

«Я тот, кто будет рождён в свете молний и грома и поможет победить Зверя Мары!»

– Зверя Мары?!

«Что, испугался?»

– Ничего я не испугался. Просто удивился!

«Да я же слышу по голосу, что испугался. Меня не проведёшь!»

– Ерунда! Чего мне бояться? Зверь Мары – будущий хранитель нашего мира! Все ждут его прихода! И я собирался уйти в город, чтобы посмотреть на его рождение!

Арго покраснел от собственной лжи: он думал сбежать из Лабиринта совсем по другой причине. А слиток продолжал:

«А ведомо ли тебе, что Зверь – хранитель Мёртвого мира? У него голова змея, тело огнезверя, крылья птицы, хвост дракона…»

– Откуда вы знаете, как он выглядит? – изумился Арго. – Зверя никто и никогда не видел, он же ещё не родился!

«Знаю, и всё тут. Какая разница, откуда? А также скажу: когда Зверь пробудится, погибнет Имаджиланд!»

– Что погибнет?

«Имаджиланд! Так называется наш мир – неужели ты и этого не знаешь?!»

– Я знаю, как называется наш мир! – Арго совсем запутался. – Он называется Треаланд!

«Что ты сказал? – воскликнул слиток. – О боги, и стоило мне просыпаться через пять тысяч лет, чтобы услышать такое?»

Арго схватился за голову – он совсем ничего не понимал. Неужели слитку столько лет? Но откуда он взялся у отца? Пять тысяч! Ничего себе!

Как жаль, что он плохо слушал уроки Шера! Всё, что Арго знал о мире – рассказы Зоринго и детей-беспризорников, которых встречал в городе. Ни родители, ни учитель, ни даже Одэль и её муж Трумм – друзья семьи, никогда не говорили таких ужасных вещей о Звере Мары! И никто из них не называл Треаланд, мир, которым правит король Треал – как сказал слиток? Имаджиланд?

– Если вы сказали правду про Зверя Мары, – промолвил Арго после раздумий, – то наверняка найдётся другой Зверь, чтобы победить его?

«Да, такой Зверь найдётся, – согласился слиток, – зовётся он „Ты сам“».

– Издеваетесь?

«Вовсе нет! „Ты сам“ – повседневное имя, на которое Зверь откликается».

– Да кто вы такой, интересно, чтобы я вам верил? – Арго принял слова слитка за насмешку.

«Гм… верно, пока никто!» – вздохнул тот, и грани его замерцали.

– А напредсказывали-то – ой-ой-ой!

Арго пытался представить Зверя, способного погубить мир. Не получилось. Перед глазами стояла морда дракона страха. Вот кто по-настоящему опасен! И вообще, какое ему дело до всего мира, когда он себя защитить не может? Вот бы Зверя Мары найти и приручить, а потом натравить на дракона, если тот снова заявится!

«Я вижу, ты принадлежишь клану Тьмы», – заявил вдруг слиток.

– Клану Тьмы? – опешил Арго. – Ничего себе, с какой стати! Нет, я вырос здесь, в Лабиринте, и принадлежу клану воды!

«Ты уверен?»

– Конечно, здесь живёт моя семья, – он замялся, не желая признаваться слитку в ночных открытиях.

Кто знает, какую тайну волшебная вещица несёт в себе? А если выдаст отцу?

«Тебе не скрыть мысли, – заметил слиток и успокоил: – Не бойся. Я никогда не принадлежал Лофтину. У меня был другой хозяин… вернее – два. Так что говори без утайки. Разговор останется между нами».

– Ладно! – кивнул Арго. – В Лабиринте живём я, мой брат Зоринго и наши родители: Иль и Лофтин. А ещё есть учитель – Шер. Он приходит к нам каждый день из Иртиды учить уму-разуму. В столице Шер снимает комнату в таверне у Одэль и Трумма.

«Странно…» – протянул слиток.

– Что странно?

«Я думал, ты из клана Тьмы, потому что явственно вижу фиолетовое облако за твоей спиной».

– Какое облако? – Арго оглянулся. – Нет там ничего!

* * *

Слова слитка вернули мысли о драконе и ночном происшествии. После колдовства отца страхи исчезли. Позже Арго выбрался из оранжереи через подвальное окно, правда, нечаянно разбил при этом стекло.

Уже подбегал к дому, когда услышал за спиной негромкий свист, точно чей-то зов. Оглянулся и обмер – фиолетовые струйки тумана, просочившись сквозь торчащие из рамы осколки, слились в того самого дракона страха!

Арго бегом заскочил в прихожую, захлопнул дверь и запер её на ключ. Отдышавшись, на цыпочках поднялся к себе и едва не вскрикнул: на коврике у кровати развалился дракон! Он влетел через окно, которое Иль всегда открывала, чтобы проветрить комнату.

А потом дракон до утра распевал ломающимся, как у подростка, писклявым голосом песни о своих победах. Всю ночь Арго кутался в одеяло и дрожал, и слушал вопли дракона. Вспоминал обе вылазки в город и от всего сердца сожалел, что нарушил обещание – никогда и ни за что не выходить в Иртиду одному!

Утром, когда они с Зоринго завтракали на веранде, брат сказал:

– Признайся во всём родителям! Я уверен, отец уже знает о разбитом стекле!

– Отвяжись! – попросил Арго, зыркнув на Лофтина, маячившего в проёме окна третьего этажа.

Отец был чем-то расстроен: обычно бледное лицо его раскраснелось. «Ещё немного, и удар хватит», – струхнул Арго.