Никас Славич - Восемь ступеней Силы

Почудилось, что вокруг разразилась жуткая буря с молниями и оглушительным громом. Путники поражённо стояли, не в силах вымолвить и слова, пока тишину не нарушил Солнцепоклонный. Он проговорил едва слышно и с отчаянием в голосе:

– Иногда мне кажется, что надежды нет.

В зале повисла жуткая тишина, она ледяными пальцами схватила всех за горло и не желала отпускать. Первым её смертельную хватку поборол Сатий. Он решительно произнёс:

– Но надежда есть! У меня получилось благодаря поддержке богов победить троллеорков! А значит, раз всемогущие с нами, то не всё потеряно. Мир не может быть мрачным и беспросветным.

Сатий часто поражал взрослых умением говорить серьёзные и философские фразы, подбирать нужные слова в сложных ситуациях.

– Ты прав, – сказал Солнцепоклонный и жестом прогнал страх. – Если спутники не возражают, я желаю поговорить с тобой наедине.

– Конечно, – произнёс Веслер, и они с Фирри вышли прочь. Сатий с удивлением взглянул на владыку. Лицо Солнцепоклонного прояснилось: он обрёл надежду.

– Интуиция подсказывает, что я должен кое-что сказать только тебе. Дело в том, Сатий, что ваша история правдива, но удивительна. Я хорошо знал твоего отца, Эймела. Бывший воин? Надо же такое придумать! Конечно, он был одним из лучших. Но не бойцом, а магом. Да-да, не удивляйся – иначе он, сколько ни обращался к богам, не воспользовался бы их Силой. Значит, дар магии перешёл к тебе по наследству. Ты призвал на помощь богов, да ещё воспользовался их мощью! Думаешь, любой повторит подобное? У нас при дворе числились сотни чародеев и колдунов, кто пользовался обычными заклятиями, но только один Эймел пользовался Силой, дарованной богами. Жаль, что все погибли в походе к чёрному камню, и ещё больше печальна весть о гибели твоего отца. Но видишь ли, в чём дело, Сатий: я близко знал Эймела, и когда он два месяца назад уходил в поход с волшебниками, ни слова не сказал о том, что у него есть взрослый сын!

Удивлённый Сатий не сразу нашёлся, что ответить. Выходит, он маг? Но почему отец скрывал свой дар и ничему его не обучал? Странно… Он вспомнил слова Эймела о том, что время в деревне течёт по-другому, и сказал об этом Солнцепоклонному.

– Получается, твой отец заставил время в деревне течь медленнее, чем во всём мире. Значит, Эймел – воистину великий маг. Почему он ничему тебя не научил? Ни одному заклятью? Очень странно, – удивился Солнцепоклонный.

– Папа всегда говорил, что магия существует, но ни разу не рассказывал, что сам ей владеет, – растерянно ответил Сатий.

– Удивительно. Но, по крайней мере, у нас появилась надежда. Мы ещё поговорим с тобой об отце и о магии, но позже: за окном вечереет. Мне пора совершить традиционный ритуал: выйти на улицу и поклониться солнцу, поблагодарить за прожитый день. Я велю слугам выделить вам лучшие комнаты. А завтра утром мы продолжим разговор, – задумчиво произнёс Солнцепоклонный. Его встревожили новости о том, что троллеорки пробрались через восточные леса.

Сатий поклонился ему и вышел. Он бросил прощальный взгляд в окно, чтобы полюбоваться закатом. Огромное красное солнце тонуло в море, прощальные лучи золотили водную гладь, создавали фантастическую игру света и тени. Сатию почудилось, что светило словно пишет на воде послание: «Запомните: если вам плохо, надежда есть всегда! Но приложите усилия, чтобы дойти до цели. Испытания даны не для отчаяния и страха, а для дальнейшего развития духа и его просветления».

Сатий благодарно улыбнулся лучам солнца, и со спокойной, безмятежной душой вышел из зала. Вместе с Фирри и Веслером они отправились в отведённые комнаты. Он скоро уснул, впервые за последние дни без тревоги и горестных воспоминаний о погибших родителях.

***

Сатий стоял на снежной вершине огромной горы, а внизу во все стороны до горизонта простиралось лесное море. Он ощущал необычайную лёгкость и свободу, парил над миром. Мгновение – и он взлетит на невидимых крыльях, могучим орлом пронесётся над лесом.

Яркое зарево появилось на востоке, привлекло его внимание. Сатий повернулся и восхищённо замер: в небе летела огромная и сильная птица. Она напоминала беркута, но намного крупнее его, а на крыльях огнём пламенели ярко-красные перья. «Феникс», – вспомнил Сатий одну из рассказанных Эймелом легенд.

На спине великолепной птицы, без опаски упасть или обжечься, восседал седовласый старик. Феникс стремительно взмахнул крыльями и приблизился к Сатию. Он вытянул лапы с мощными крыльями и сел на краю скалы неподалёку от юноши.

Старец не слезал с удивительной птицы. Её охватывал огонь, но Сатий прикоснулся к перьям – и не почувствовал жара. Всадник феникса произнёс:

– Ты удивлён и думаешь, кто я такой, почему прилетел сюда. – По интонации стало понятно: он не спрашивал, а утверждал. – Рад познакомиться: я – Фенас, дух-хранитель мира Алеаннэ. Пока что буду являться тебе во снах, но надеюсь, что скоро всё изменится. Я стараюсь не показываться людям. У многих из них сознание несовершенно, а у тебя оно – чистый родник, незапятнанный грязью и жестокостью. Храни его бережно, не давай никому погубить злобой и бессердечием.

Он сделал паузу. Феникс взмахнул крыльями, прогнал с небес ару небольших туч, чтобы ярче засветило солнце. Старец продолжил:

– Да, увы, в мире настали тяжёлые, тёмные времена – зло захватывает его с помощью троллеорков. Раньше обычные тролли и орки жили мирно, редко конфликтовали с людьми, хотя эльфов они недолюбливали. Но тёмная магия заставила их пойти войной на все светлые расы мира Алеаннэ и создала жуткую помесь. Людям, эльфам и аэрам предстоит достойно преодолеть и перенести все трудности, чтобы в будущем жить в мире, благоденствии и процветании. Но нельзя, чтобы троллеорки уничтожили обитателей Алеаннэ. К сожалению, у меня меньше Сил, чем у их повелителя – духа, заточённого в чёрном камне. Но всем живущим пора бороться со злом и проявлять истинную храбрость: она способна одолеть любые невзгоды. Начни с себя, Сатий, и своим примером укажи путь другим. Ты справишься. Испытай себя, покажи бесстрашие и отвагу!

После этих слов феникс взлетел. Огонь охватил всё тело птицы, и она в одно мгновение сгинула в пламени вместе с духом-хранителем. Но Сатий хорошо помнил легенду и знал, что они возродятся. По созвучию имени он догадался, что Фенас и феникс – единое целое.

Сатий мгновенно перенёсся с вершины горы в лесную чащу. Он растерянно огляделся и увидел, что Фирри и Весельчака схватили тролли и тащат к огромному жертвенному валуну, покрытому кровью! Там стояли с изогнутыми кинжалами шаманы троллеорков. Они тянули заунывную песню-заклинание.

Мигом вспомнив слова старика об истинной храбрости, Сатий, полный решимости, бросился друзьям на выручку. Тролли опомниться не успели, а он подбежал ближе и, невзирая на то, что был в лёгкой одежде и без оружия, кинулся на них. Он пинал и толкал, чтобы добраться к связанным Фирри и Веслеру. Но троллеорки увидели, что дерзкий парень мешает обряду жертвоприношения, и обрушили мощь невидимого заклятья. Сатий почувствовал, что его прижимает к земле неподъёмный груз, и он не сделает ни шагу…