Ирина Батый - Звезда любви: свет во тьме. Избранное

…Человек с рождения в движенье.
Ищет в жизни к счастию пути.
Есть на них потери, обретенья:
Жизнь прожить – не поле перейти.
Трудно проложить себе дорогу.
Есть на выбор множество путей!
Их до дальней цели вьётся много:
До неё дойти – поди сумей!
Оглядишься в середине жизни:
Тут и там, кругом тебя Народ.
Вместе от рожденья и до тризны
Двигаемся вроде бы вперёд
С ускореньем или с замедленьем,
То ползём, то над землёй парим…
Вместе мы. Пути же, без сомненья,
Все ведут в неведомый нам Рим.
Ныне, очутившись на распутье,
Топчется у камня наш Народ.
Ищет знаки, ясные по сути,
Вдаль ведущие, прочь от невзгод.
Есть на выбор разные дороги:
Напрямик, налево и в обход.
«Ох, куда свои направить ноги?»
Рассуждает, охая, Народ.

…Минул век, когда семьёй гнездились
В милой, среднерусской простоте.
Нынче земляки умом взбесились —
За границу мчатся в высоте.
Обозреть весь мир они желают:
Чают райские места найти.
И маршрут в Эдем – примерно знают.
Платят цену, чтоб туда войти.
Любопытством, как кнутом, гонимы,
Забывают родину с трудом.
Ностальгия по земле родимой
Населяет этот райский дом.
И бывает так, что им в награду
За далёкий и затратный путь
Оставляет сердце лишь досаду,
Удовольствий же совсем чуть-чуть.
Одинакова людей природа,
И сурова жизнь и здесь, и там.
Нету, верь, блаженного народа.
Хорошо бывает только там,
Где нас нет, и никогда не будет.
Ты сумей на родине добыть
Счастье. И пускай тебя осудит
Хор завистников. Удаче – быть!

…Зря, гневясь, зовём того злодеем,
Кто умеет счастье добывать —
Случаем кто, как детишки змеем,
Смыслит точно по ветру пускать.
Отчего удачный путь тревожит?
Отчего нам боязно идти?
Разве всякий вслед ему не может
Колеёй проторенной пройти?
Жизненный успех – другим наука.
Станется, продвинется вперёд
Тот, кто колеёй идёт без муки,
Скользкой, ровной, словно зимний лёд.
Робкий путник коль не спотыкнётся,
И в канаву коль не упадёт,
Непременно своего добьётся,
Прочих за собою поведёт.
Без движенья нет нам оправданья:
Жизнь впустую, словно сон, пройдёт.
След же наш, оставив начертанье,
С лёгкостию к цели приведёт.
Это ли не счастье – быть полезным,
Тратя на людей талант души?
Если след и чёткий, и телесный,
Значит, колею ты проложил.

В ноябре так длинны
воробьиные ночи.
Небеса не видны,
а деньки все короче.
Как в июле цвели
лип кудрявые кроны!
И гудели шмели,
забираясь в бутоны.
Все теперь отошло,
что казалось навеки.
Вдруг исчезло тепло.
Солнце смежило веки.
Погрузились в туман
оголённые липы,
проклинают обман
воробьиные всхлипы.

Дело к ночи. Средь верхушек
Потемнела синева.
Зашуршала у опушек
В кучах жухлая листва.
Еле слышен топот мелкий.
На пути сломав сучок,
Рыжий хвост взметнула белка —
В чащу делает прыжок.
Миг, и станет незаметней,
Поднырнув в густую тень.
Спрячет там грибок последний,
Свой запас на зимний день.
Лунный круг повиснет низко.
Заяц уши навострит.
Вдруг завоют волки близко —
Голод, холод предстоит.

Прочь Зима уводит Осень:
– Через год, мол, в гости просим.
Засучила рукава,
Поглядите, какова!
Принялася хлопотать.
С улиц листья подметать.
Стелет белый половик.
Дарит ёлкам пуховик
И сажает на иголки
Снега пышные оборки.
Поднимаясь выше-выше,
Всё белит до самой крыши.
На пригорок взобралась,
Смотрит – чистка удалась.
Городок наш белый-белый
Из окон глядит несмело,
Ну, а как откроет двери,
То глазам Зима не верит, —
Дружно топчут в шубах бабки
Во дворе для троп канавки.
Дети прыгают в сугроб
Между линиями троп.
А проказники-коты
Тянут ниточкой следы.
Даже птички божии
По снежку прохожие.
Рассердилась тут Зима.
Побелела вся сама.
Запуржила, заснежила.
Тёмный лес посеребрила.
Заковала речку в лед
И метёт, метёт, метёт.

А ты знаешь, что зимой
чудеса бывают?
Что в лесу под Новый год
птиц всех собирают?
Добрый Дедушка Мороз
раздаёт подарки.
Кто-то просит зёрен горсть,
кто-то перьев ярких.
Просьбы выслушав, Мороз
рассуждает мудро:
– Надо выжить вам зимой,
корм найти под утро.
И заботливо даёт
попрошайкам малым
самый скромненький наряд,
нет в нём перьев алых.
Разукрасить Дед Мороз
только тех старается,
кто вдали от сёл живёт
и в лесу питается.
И довольны, веселы
Дятлы, Рябчики, Клесты.
До чего же хороши
в пёрышках своей мечты!
А всех краше и чудней
невеличка Королёк.
С гордым видом самодержца
он садится на пенёк.
Начинается потеха,
новогодний карнавал.
Сколько радости и смеха!
Жаль, что ты там не бывал…

Весёлая сорока
одним декабрьским днём
Заметила, что ёлка
вдруг стала просто пнём.
По следу полетела,
настигла старика.
Он с топором, виновен
почти наверняка.
Сорока очень строго
спросила старика:
– Зачем уносишь ёлку
из моего леска?
– Порадовать замыслил
я малого внучка,
Хорошего мальчишку,
любезного дружка.
Я ёлочку живую
украшу мишурой
и огоньки повешу —
любуйся их игрой!
– Ах, что вы говорите
напрасно мне о том,
я б и сама хотела
на праздник к деткам в дом.
Блестящие колечки
есть у меня в гнезде.
Но, жаль, пробраться к ёлке
не удаётся мне!
Сорока-белобока
стрекочет без умолку.
Но в ночь под Новый год
ругаться нету толку!
Дед проводил сороку
до самых до ворот,
где водят ребятишки
весёлый хоровод.

Опять к нам Свиристели
зимою прилетели.
И пели, и свистели
наперекор метели.
Кружились Свиристели
подобно карусели.
Им кланялися ели,
а подпевать не смели.
Умели Свиристели
такие выдать трели!
И в стужу, и в метели
о чём-то нежном пели.

Снег кружится, падая,
мчит метелицей,
белизною радуя,
мягко стелется
и снежинок блёстками
землю порошит.
Снег руками жёсткими
всё укрыть спешит.
Не озябли б птенчики,
жёлтые Клесты.
Щёлкают, как щипчики,
клювики-кресты.
Под еловой лапою
птенчики сидят.
Деткам мама с папою
шишки теребят.

На суку сидит Сова.
Ходит кругом голова.
Голова мохнатая,
пёстрая, рогатая.
Лапки цепкие туп-туп.
Глазки круглые луп-луп.
Зорок взгляд совиный.
Ищет след звериный.
Как увидит, крикнет вслух:
– Бойся, бойся, ух-ух-ух!
Подкрадётся тихо-тихо,
Меж ветвей летая лихо.
Берегись, лесной народ,
Завершается полёт.
Щёлкнет клюв совиный.
Кто там под осиной?
Мышь.