А. Т. Берстень - Вероника. Том 1

Вздохнув, я позволила Кити себя запаковать, после чего в комнату, пыхтя, вбежала Аксинья, и принялась быстро, истыкивая меня иголками, то тут, то там делать быстрые стежки, и тогда уже платье село, как влитое.

Когда я была готова, мы спустились вместе с Аксиньей в столовую, где та снова принялась хлопотать. Столовая мне понравилась ещё больше, чем та зелёная гостиная, где я впервые встретила Антонину Семеновну. Это была почти совсем круглая комната с тремя высокими окнами, расположенными совсем близко друг к другу, отчего она оказалась вся залита светом (я сразу для себя обозвала столовую верандой). Здесь вдоль стен стояли высокие дубовые буфеты, пахло копченостями и хлебом, а посреди комнаты красовался большой круглый стол с белоснежной скатертью.

За столом ещё никто не сидел, мы с мамой оказались первыми, но Аксинья меня непрерывно поторапливала, поэтому нам пришлось приступить к завтраку, не дожидаясь остальных.

Еда, как и накануне, была восхитительной. И хоть плошка с овсянкой с изюмом поначалу вызывала у меня опасения, я их быстро поборола, памятуя о том, как вкусно все было вчера. Оказалось, не зря! Каша была сдобрена не молоком, а свежими сливками (как мне рассказала мама), что делало ее вкуснее любого десерта. К каше Аксинья подала какао и разогрела вчерашние ватрушки. Впрочем, к ним я прикоснуться не рискнула, мне уже все-таки было не пять лет, следовало следить за фигурой!

Вскоре к нам присоединилась Кити, она тоже добавила к своему наряду длинный белоснежный фартук с оборками и теперь выглядела в точности, как я. Но она успела только наскоро проглотить пару ложек каши, так как в столовую влетела Антонина Семёновна с криками:

– Сани заложены, лошади готовы! Нельзя задерживаться ни минуты! Вы же знаете, девочки, как строга к опозданиям фрау Гештальт! Поспешите же!

Нам пришлось быстро встать изо стола закутаться в наши платки и шубки и (я успела незаметно послать маме воздушный поцелуй) выбежать на улицу.

Там мы уселись в те самые сани, на которых ездили вчера. В санях, несмотря на стоявший на улице трескучий мороз, было уютно. Сиденья были утеплены медвежьими шкурами, которыми при желании можно было и ноги накрыть, потому казалось, что мы в такой меховой норке, в которой невозможно замёрзнуть. Впрочем, замёрзнуть мы бы все равно не успели – доехали всего за несколько минут.

Кучер высадил нас у гигантских чугунных ворот и прикоснувшись рукой к своей простой крестьянской шапке, сразу же укатил. За воротами виднелся утопающий в снегу сад и необыкновенной красоты старинный особняк. И хотя у меня дух захватило от величавости и торжественности этого здания, я вспомнила, что мне страшно, и осознала вдруг, что рядом больше нет моей мамы, пусть и невидимой, но все же. Невольно я застыла, как вкопанная, боясь сделать шаг. Но Кити потянула меня за собой:

– Вот глупенькая! Ничего не бойся, фрау Гештальт только кажется строгой, а на самом деле она ужасно добрая.

Ее слова приободрили меня, и я заторопилась вслед за ней.

Войдя в ворота, мы увидели, что двор перед дверьми гимназии был полон девочек. Все они были разного возраста: и наши ровесницы, и девочки помладше, и совсем уже девушки. Они стояли группками, переговаривались и смеялись, в общем, вели себя как совсем обычные девчонки, такие же, как и в моей школе. Некоторые стояли в отдалении от всех одиночками, и я опять подумала, что и это не изменилось, всегда находятся несколько человек, которые совсем не вписываются в дружные компании, а если оказываются в какой-нибудь группе, то сразу выглядят в ней белой вороной. Мне было жалко таких ребят, и про себя я радовалась, что всегда легко заводила друзей.

Мы с Кити шли по двору, и я заметила вдруг, что с Кити все весело здороваются, а на меня бросают недоуменные взгляды и удостаивают, самое большое, равнодушным кивком. Я даже незаметно ощупала свое лицо, вдруг случилось новое волшебство, и я перестала быть похожа на Веру Сидорову, и теперь я для всех совершенно незнакомая девочка? Но, казалось, все было по-прежнему, да и во взглядах, что бросала на меня Кити, вовсе не было удивления. Но что-то странное все же появилось в ее глазах, когда она смотрела на меня. Но что же?

Ее брови теперь были слегла сведены, взгляд был насторожен, а в выражении лица явно сквозило замешательство. Я была совершенно сбита с толку, и только когда мы подошли к группке девочек, переговаривавшихся почти у самых дверей гимназии, ситуация начала немного проясняться.

– Доброе утро, девочки! – обратилась Кити к подругам неестественно бодрым голосом. Те обернулись к Кити с широкими улыбками, которые заметно померкли, стоило девочкам перевести взгляд на меня.

– Вера, – холодно поприветствовали они меня.

Я почувствовала себя ужасно неуютно, но старалась держаться так, будто и не замечаю странного поведения одноклассниц. Но всякий раз, когда я отворачивала лицо в сторону, краем глаза я видела, как девочки посылают Кити вопросительные и недоуменные взгляды, и, что самое неприятное, как Кити отвечает им еле заметным этаким брезгливым пожатием плеч, дескать "Мне было некуда деться и я тут ни при чем!"

От обиды слезы уже застилали мне глаза, но я была не из тех, кто позволит неприятелю увидеть мою слабину, а в тот момент все эти девчонки (включая Кити!) были, очевидно, для меня неприятелями.

– Как выходные?

– Нормально.

– Погода вполне ничего.

Девочки лениво перебрасывались пустыми репликами, явно давая мне понять, что в моем присутствии выяснять ничего более важного не станут. Мне все это уже начало действовать на нервы, и, не выдержав, я заявила:

– У меня есть одно дело, пожалуй, я успею его сделать до начала уроков, – я сделала вид, будто смотрю на часы, как дома всегда делал мой папа. Потом уже я подумала, что наручных часов, наверно, и в помине не было в том времени, но это было не важно, даже если не знаешь его значения, жест все равно выглядел достаточно круто! Я резко повернулась на каблуках и в последнюю секунду обернулась к Кити: – Увидимся позже!

И задумавшись на мгновение, добавила с ноткой сомнения в голосе:

– Может быть.

Удаляясь от девочек и дверей гимназии, я со злорадным удовлетворением отметила, как вспыхнула Кити, услышав мою реплику. Покраснела до корней волос! Ха! Так ей и надо было, раз она так легко готова была отвернуться от своей подруги, да и вообще товарища по несчастью! Ведь как она без меня думала вернуть Мишеля, хотелось бы мне знать? А ещё вела себя, как моя покровительница! Хороша покровительница!

Так я думала, шагая все дальше от гимназии, углубляясь все дальше в сад. Я шла уверенно, хотя понятия не имела, куда идти, дел у меня, само собой, никаких не было, я даже не знала, во сколько начало уроков и как вообще мне теперь следует поступать. Но злость и обида не давали мне ни на секунду замедлить шаг. Завернув за угол здания, я приближалась к широкой чугунной беседке. Меня уже точно никто не видел, и я подумала, что было бы неплохо притормозить. Зайдя в беседку, я очистила сиденье от снега и присела на краешек.