Варвара Рыжкова - Калейдоскоп. Рассказы и повести

Подойдя к дому, Лиза резко нырнула за гаражи, для перестраховки позвонила Матвею. Убедившись, что они ещё далеко, и никто её с «агромадным» пакетом около дома не застанет, она спокойно открыла дверь, поняв, что лифт опять сломался, поднялась на четвёртый этаж, зашла в квартиру и разложила покупки на столе. А всё «Дедоморозово» припрятала до поры до времени. Потом подумала и выкинула листочек из блокнота в мусорное ведро.

3

Под утро Лиза начала брыкаться, махать руками, и в результате на полу оказалось сперва одеяло, а потом и она сама. Вскочив и почти проснувшись, она сразу всё вспомнила. Первой её мыслью было: «Два дня до Нового года!» Матюхи не было. Заглянув в детскую и убедившись, что Соня мирно спит, она обнаружила всю семью в кухне и то, что всего без пяти семь. Плотно прикрыв дверь, она тоже села завтракать.

– Ну как, Лизок, – подмигнул папа, – нелегка ответственность?

– Не скажи… В смысле, и не говори! И ведь Сонька-то всё не так воспринимает! Она ведь не такая, чтоб «моё-моё» и «всё для меня». Она даже не попросила конкретный подарок. Для неё новогодние приготовления – это написать письмо Деду Морозу, с тридцать первого числа по первое провести слежку около ёлочки и получить таковой. А у меня ощущение постоянно такое, как будто из-за угла на тебя вдруг налетит Соня и провалит всё дело. Подумать только, настоящая тайная операция!

– Операция «Снегурочка», – пошутила мама. Лиза её не поддержала.

– Так что мы купим Соне? – Поинтересовался Матвей.

– Подарок я уже обеспечила, – сказала Лиза, – ответное письмо Мотька тоже написал. А вот как с доставкой быть, непонятно.

– То есть?

Лиза вознегодовала.

– Я ж вам русским языком сказала, что она собирается в полночь дежурить в гостиной!!!

4

…На кухне гремит телевизор. Отец смотрит на часы, переключает канал.

Все немного напряжены. До Нового года пятнадцать минут. Соня уже час сторожит в гостиной. Из-за телевизора шагов в прихожей почти не слышно. Лиза очень нервничает, поминутно косясь на дверь. Наконец в кухню на цыпочках, если только в валенках это возможно, входит Дед Мороз. Снимает бороду, шубу, валенки и превращается в Матвея.

– Ну, как?

– Ничего. Всё по плану, – Матвей комкает свой наряд, запихивает в мешок для подарков и кладёт в тумбу с посудой, – прокрутил звуковую запись, потоптался около ёлки, подарок положил. Только больше вот так дедморозить меня не просите. Я не могу постоянно чувствовать, что за мной следят.

– А шуба чья?

– Служебная. Мы на практике организовывали праздник для детей сотрудников. Я у Мишки Крагина еле выпросил…

– Мотька! – Восторженно сказала Лиза, – ты гений!

Матвей присел за стол, напевая на мотив припева «Мурки»: «Лизка, ты мой Лизёночек, Лизка, ты мой лисёночек…»

В столовую неожиданно вломилась Соня, прижимая к себе пушистенькую сову.

– Мам, пап! Я Деда Мороза видела!!!

– Ты меня, конечно, извини, – Лиза с неподдельным изумлением осмотрела сову, показавшуюся ей сейчас чем-то действительно тотемным и таинственным, – но я уже взрослая и во всё это не верю.

– Я не расстраиваюсь, – серьёзно сказала Соня, – зато я в него верю. Я его видела.

– Ну, раз ты его видела, – рассудил Матвей, – больше стеречь его не будешь?

– Конечно. Я же теперь точно знаю, что он есть.

Все заметно расслабились.

– Соня! – наставительно сказала Лиза, – эта сова из Волшебного леса. Ты будешь её любить?

– Да, очень!

Эта сцена Лизу растрогала, хотя она не без улыбки подумала о настоящем «Волшебном лесе», откуда сова транспортировалась в пакете.

– А тут ещё письмо! – Соня показала переливчатую бумагу и приготовилась прочитать вслух, но мама остановила её, взглянув на часы.

– Погоди. Через минуту Новый год. Давай отметим.

– Итак, – папа поднял бокал, – предлагаю тост…

– О, я, я! Можно я! Я хочу тост! – запрыгала с поднятой рукой Лиза.

– Ну, давай…

– Значит, так, – Лиза откашлялась, – тост за Матвея!

– Почему? – удивился папа.

– Потому, что он хороший, – напускным капризным тоном, не допускающим возражений, сказала Лиза, – а раз я говорю – хороший, значит хороший.

– Ну, давай, – все чокнулись бокалами, кто с шампанским, а кто с «Байкалом».

С экрана донёсся бой Курантов. Мало кто услышал, что после двенадцатого удара где-то запоздало лязгнула цепь весов, и снег тихо завихрился, опускаясь на металлическое дно новой чаши.

Долго и настойчиво трезвонят. Кто трезвонит – непонятно… Инка подняла тяжёлую, будто налитую свинцом голову (она и сама так подумала, хотя понятия не имела, сколько весит свинец) и посмотрела на дверь. Но тут же осознала, что она уже не спит, и звонок в её комнату не проведён. Они ведь сейчас в деревне Смородиново, тут тебе не Москва!

Трезвонил старенький бабушкин будильник «Гранат», потерявший всю свою красоту, цвет, а так же и громкость – не то, что в «былые годы»! Но настойчивость он сохранил, что удивительно – ведь уже такая развалюшка.

Зачем же Инна его завела на пять утра? Повернув голову к окну, она заметила на столике листок с зашифрованной Генкиной запиской, в которой цифры стояли вместо букв, и наоборот. На время каникул в семье вводился мораторий на электронные устройства, вот и приходилось прибегать к тайнописи.

Инка вскочила. Как она могла забыть! Ведь Генка ей… А-ай, некогда вспоминать! Надо срочно бежать к речке, под откос, где старая ива.

Инна надевает поверх пижамы сарафан и так торопится, что по ошибке одну руку вдевает в дырку для головы. Потом хватает пакетик с купальником. Ох, да скорее же, скорее! «Давай в окно!» – командует себе Инна.

И вот она уже мчится по траве, не замечая ничего, кроме речного берега, даже корней на своём пути. Добежав до откоса, она уже просто «катком катится». Вот и ива. Инна начала подпрыгивать на бегу, чтоб успеть затормозить и не окунуться раньше времени. А то…

Инка резко остановилась, упала на влажную от росы траву. Перевернулась на спину. В небе, в редких золотистых лучиках солнца купались перистые облачка такого же цвета. Где-то далеко забил пулемётной очередью дятел. Потом прокуковала кукушка. Девочка не стала считать, сколько раз повторялось это самое кукование, поскольку в счёт «кукушкиных» годов не верила. Но приятно было послушать утреннее разноголосье леса, там, за рекой… Но лес лесом, а нужно ещё на иву залезть и Генку дождаться.

Она быстро скинула с себя платье и пижаму, напялила купальник и залезла на кривую иву. И стала ждать.

Над рекой, как обрывки вуали, висел почти совсем растаявший туман, переливаясь в неестественные формы. Невольно вспомнились стихи Пушкина: «Там лес и дол видений полны, там о заре прихлынут волны на брег песчаный и пустой…» Хм… Действительно пустой. Генки-то всё нет и нет. Инна уже стала беспокоиться – скоро шесть часов, а им ведь нужно успеть искупаться до семи.