Варвара Рыжкова - Калейдоскоп. Рассказы и повести

– Никитюк, что происходит? – попробовала разобраться Жанна Васильевна.

– Не могу знать, товарищ командир, – ответила Римма.

Про то, как прошли остальные уроки, можно не рассказывать.

С тех пор, как стряслась эта катастрофа, я самому себе напоминаю девушку из песни Высоцкого «Я несла свою беду…». Волонтёрский труд – это моя карма, мой тяжкий крест. Прошло три месяца, но мы по-прежнему чиним всё, что нам в городе попадается под руку. Мы с Егором больше не дерёмся, а по некоторым предметам вытянули аж на «четвёрки» за год.

Американские супергерои нам в подмётки не годятся! Потому что намного сложнее систематически наводить порядок, чем спасать девушек от придуманных монстров. Когда я вижу, что кто-то рисует на заборе или бросает мусор мимо бака, мне немедленно хочется его «ликвидировать». Я до сих пор осознаю, что богатыри – не мы, но почему-то соседи стали гораздо больше нас уважать. И хотя это по-своему приятно, но я с тоской вспоминаю те далёкие времена, когда не нёс на себе никакой ответственности – ни за себя, ни за других. Некоторые бывшие друзья мне втайне завидуют. Это они зря: у людей, вступивших на путь борьбы со злом, очень трудная жизнь. Уж вы мне поверьте!

Римма Никитюк шла по тротуару и пинала коленями свой рюкзак. За ней тащился Куницын Володя и слушал, как Римма вещает.

– Утром ты опоздал в школу, потому что забежал к Головлёву узнать, когда он отдаст тебе книгу, а в итоге с ним подрался и удирал через чердак.

– С какой стати?

– Ну, во-первых, ты давно собирался забрать книгу назад… кстати, это Диккенс или Стивенсон?

– Почему именно они?

– У нас по программе. Только Стивенсона ты уже прочитал, остаётся узнать, решил ли ты его перечитать. А Диккенсом тебя тётка пилила всю неделю.

– Ну да, это был Диккенс.

– «Рождественская песнь в прозе»?

– Откуда ты знаешь?

– Тебе это интереснее и легче всего прочитать. Ну так вот, завтра, если ты не принесёшь эту книгу в библиотеку, наша Вера Фёдоровна тебе голову оторвёт. Но завтра тебе некогда, вы с парнями затеяли какую-то аферу…

– Ничего подобного!

– Ой, да перестань! Твой дружбан, как бишь его… Тихон, да… заходил ко мне за брелоком.

– За каким ещё брелоком?!

– Твой Тихон жутко суеверный, а прошлым летом мой брелок в виде пистолета помог ему (как он думает!) завоевать первое место на соревнованиях по борьбе. Вот он с тех пор, чуть что серьёзное намечается, берёт его у меня.

– А потом возвращает?! – Язвительно спросил Володя.

– Он считает, что я намагничиваю брелок удачей.

– Ну, допустим, идут ребята по делам, а я здесь причём?

– Ты ещё вчера просил у меня батарейки для карманного фонарика. И верёвку недавно одолжил. Альпинистскую.

– А может, я для друзей?

– Друзья не нищие, у них и своё снаряжение имеется. Недавно видела. Они с уроков сбежали подготовиться, я в окошко заметила, как они советовались. Что, не так было?

– Ну было… Мы раскопки ведём…

– Ладно, договорились, будем считать, что раскопки. Не парься, я честный детектив, своих не сдаю.

– А почему ты решила, что я опоздал в школу?

– Ты хромаешь, значит, удирал через чердак и по заднему двору, а там куча железок. Чтобы благополучно удрать, надо было убегать в сторону улицы маршала Жукова, а это в противоположную от школы сторону. А потом тебе надо было бы продираться окольными путями. В итоге, как бы ты ни спешил, в школу ты опоздал на пять минут минимум. Сегодня вторник, первым уроком у нас труды. И Анатолий Николаевич опоздавшим спуску не даёт. Я заметила, ты на перемене пытался стереть из дневника замечание.

– Я?!

– Под лестницей. Чтоб никто не видел. Ты ещё потом одолжил у Ефимовой замазку. И всё равно не стёр. Судя по тому, что домой ты не торопишься.

– Ну вот скажи мне, как ты всё узнаёшь? – Вопрос был риторический, Володя и так знал, откуда.

– Вов, у меня родители потомственные сыщики.

На это Володя не нашёлся, что ответить.

Так они дошли до домика Риммы. Римма вынула ключ и вставила его в замок. Ключ вошёл только наполовину.

– Ну что такое?! – У Риммы холодок пробежал по спине. – Ох ты ж… Я же его на два оборота закрыла, а нужно было на один!

– В смысле? – Не понял Володя.

– Когда этот замок на два оборота запираешь, он потом заедает! Блин, мы же сейчас домой вообще не попадём!

Здесь, как водится, были упомянуты и ёлки, и палки, и лес густой. Римма то засовывала в замочную скважину, то доставала ключ, боясь слишком резко повернуть его и сломать.

– А давай с чердака залезем, – предложил Володя.

– Он заперт.

– Так стекло высадим. Я аккуратно, я умею.

– Прибьют.

– Тогда через дымоход.

– У нас заслонка закрыта.

– Тогда дверь выломаем.

– Ну да, конечно! – Иронически произнесла Римма. Дверь была большая, толстая и тяжёлая. Против неё сил двух худощавых ребят было явно маловато.

– Это что, кража со взломом будет, да?

Володя, больше ничего не предлагая, отстранил Римму от двери, вынул из рюкзака стальную проволоку, поковырялся ею в замке, и дверь открылась.

– Такой вариант тебя устраивает? – Вид у Володи был такой, будто для него это занятие – чашка чаю перед сном.

– Вов, ты просто профессиональный взломщик! – Восхитилась Римма.

– Это наследственное, – самодовольно, но всё же пытаясь притвориться скромным, сказал Володя, – сделай мне пока домашку, а я бутербродов настрогаю. Желательно с мясом.

– Ветчина в холодильнике, – отозвалась из комнаты Римма.

Когда мама увидела моё сочинение по Чехову и нижестоящую оценку, она сказала, что я в достаточной мере взял с него пример.

– Краткость – сестра таланта, – попробовал отмазаться я.

– И дочь лени, – добавил папа.

Эту концовку я упустил.

– Надо бы тебе взять пример с Толстого, – угрожающе посоветовала мама.

– У нас Римма каждое сочинение пишет, как Толстой, – мрачно сказал я, – на пятнадцать страниц. Учителей мучает.

На следующий день я честно спешил в школу, но дорогу мне преградили футболисты. Перейти через поле, которое они оккупировали, было бы нетрудно, если бы там был светофор. Но там даже зебры не было. Путь, предстоящий мне, напоминал нерегулируемую проезжую часть.

– Ребята, играйте в футбол с препятствиями! – предложил я.

– Препятствия сильно пострадают, – возразил мне пацан лет пятнадцати.

Пришлось делать здоровенный крюк. Зато остался в целости и сохранности.

Сегодня у нас, к счастью, было всего четыре урока. Такие дни для меня как праздник. Я обрадовался, что Римма сможет сделать мне уроки пораньше, и у меня останется в запасе ещё много времени.

Я просчитался.

После четвёртого урока Римма сразу пропала. Я, раздосадованный этим обстоятельством до крайней степени, применил все свои дедуктивные способности, чтобы узнать, куда мне направить свои стопы. Римма такая умная, что всю домашнюю работу делает на переменах. Так почему бы не остаться после уроков и не помочь мне?! Это уже обряд, почти традиция, а она нагло её попирает, хотя всегда была консервативной девчонкой. Или… да нет, не может быть.