Евгений Леонов - Письмо к Элизе

На канавку легла тень. Нет, свет всё так же шёл от солнца, потерявшегося за облаками. Однако Бернарду казалось, что канавка, сук и он сам покрыты мраком. И в этом мраке что-то есть.

Повинуясь инстинкту, мышак быстро огляделся вокруг. Ни ветра, ни движения: стеклянная тишина. Решив не рисковать понапрасну, старик соорудил гнездышко из листьев и зарылся с головой, обратившись в слух. И тут он почуял, как нечто огромное потянулось к нему через лес. Оно широко шагало и, если бы имело форму и тело, то с хрустом выламывало бы деревья. Маленький мыш сжался в своём гнезде, едва не плача от бессилия перед чудовищной волей, нависшей над ним. Он почти задыхался, не в силах вынести его присутствия. Наверное, то же самое испытывали и прочие лесные жители; они забились в дупла, норы и логовища, ни движением, ни вздохом не выдавая себя.

Медленно падали снежинки.

Жуть шла оттуда, из-за быстрого ручья, и не было в ней ни добра и ни зла, а только чужая неестественная природа, не от мира сего. Бернард скорее желал бы оказаться накоротке с лисой, врагом известным и понятным, чем с этим непонятным ужасом.

Вдруг из-за поворота дороги, с той стороны, где она спускается в долину Лиенца, послышалась весёлая немецкая песня. Сочный голос выводил куплет про хитрого Ганса, который подружился с козой на сыроварне. Певец ничуть не стеснялся. Бернард моргнул – и морок исчез. Снова, постепенно разгоняясь, задул ветер, зашуршали в траве жуки; белка, царапая ствол дерева, побежала за шишками.

Ещё дрожа от страха, Бернард влез на сук, высматривая нежданного гостя, так кстати пришедшего сюда. Песня звучала всё громче и громче, и, наконец, из-за поворота вывернул мышак в мундире, полушубке и сумкой на боку. На его голове сверкал блестящий медный шлем с гребнем. Мышак бодро маршировал, махая лапами в такт шагам. Подойдя к Бернарду и глядя на него снизу вверх, он шуточно отдал честь и громко сказал:

– Приветствуем дорожную службу!

– Здорово, почта! – в тон ему ответил Бернард и радостно засмеялся.

Он спрыгнул с ветки и так крепко обнял путника, что почтарь от неожиданности неловко отстранился.

– Здравствуйте, Франц! – воскликнул старик. – Не представляете, как я рад вас видеть!

– Да вижу, – улыбнулся мышак и поправил охотничий рожок на поясе. – Вы совсем тут одичали без компании.

– Самую малость, – смутился Бернард, подумав, как невежливо лезть обниматься к малознакомому мышу.

– Что вы тут делаете? – Франц кивнул на открытую сумку и разложенный инструмент.

– Пытаюсь убрать сук, который опрокинула косуля. Видите, его нижние ветки перекрывают дорогу?

– Да, провалиться бы этой косуле, – покачал головой Франц. – Задала вам работы не на один день, верно?

– Так и есть, господин почтальон.

– Вот что, – Франц стянул полушубок и ловко повесил его на веточку. – Коль мы соседи, нужно помогать друг другу. Давайте уберем этот сук с дороги.

– Господин почтальон! – воскликнул приятно удивлённый Бернард. – Это же не ваша работа, а моя! Мне и трудиться.

– Что вы, – махнул лапой Франц. – Мне тоже нужна исправная дорога. Вот понесу я письмо государственной важности, – он многозначительно поднял палец, – и вдруг появится лиса. Помню, вы мне рассказывали про какое-то исследование… Ну, там ещё писали, на сколько процентов дёрн защищает от лис. Подскажите, на сколько?

Вопрос был задан в той шутливой манере, когда оба собеседника понимают его абсурдность.

– Кажется, на тридцать! – засмеялся Бернард.

– Ну, если на тридцать, тогда точно пронесёт! – и Франц расхохотался от души.

Так два мыша стояли в небольшой канавке посреди альпийского леса и громко смеялись.

Ветер, разошедшийся с новой силой, проносил снежинки над их головами, только мыши этого не замечали, равно как и крепчавшего мороза. Им было жарко от работы – Бернард сбегал за двуручной пилой.

Франц, будучи помоложе, забрался на сук, а Бернард остался внизу. Они пилили, подбадривая друг друга весёлыми шутками, и дело спорилось. В конце концов им удалось освободить сук от небольших веток и разделить его на части. Мыши провозились ещё с полчаса, вытаскивая остатки дерева из канавки, как вдруг Франц задрожал: порыв ледяного ветра выстудил его до костей.

– Ух! – только и выдохнул он. – Напрасно я сбросил полушубок.

Он перебежал туда, где оставил одежду, и с удивлением обнаружил сугроб.

– Оглядитесь вокруг, господин Бернард! Как намело!

Лес необыкновенно преобразился. Мало-помалу снег покрыл ветки деревьев, траву и опавшие листья; сильный ветер посеребрил иглы елей и стволы клёнов. Обоим мышам стало очень холодно, силы и трудовой задор разом покинули их. Бернард потянулся к забытой фляге с чаем и обнаружил там корочку льда.

– Пожалуй, надо заканчивать работу, – задумчиво сказал он. – Дёрн стелить ещё долго, а сугробы наметает быстро.

– И становится холоднее, – добавил Франц, натягивая полушубок. Он негромко выругался, когда снег с воротника съехал ему за шиворот.

– Господин почтальон, позвольте вас пригласить на обед.

Франц пробовал отказаться, но скорее из вежливости. Было видно, насколько он рад приглашению:

– Благодарю, господин дорожник! Утром, отправляясь в путь, я планировал добраться до вашего соседа, что живёт дальше на перевале, и у него заночевать. А завтра, подкрепившись, начать спуск в соседнюю долину. Однако теперь я вижу, погода портится. Будет не лишним сначала пообедать, а затем продолжить путь.

Довольные друг другом, мыши собрали инструмент и направились к башне. Канавка защищала их от ветра, идти было не так уж сложно.

– Я обратил внимание на листья возле места, где мы пилили сук. Они сложены так, будто кто-то в них прятался, – вдруг сказал Франц. Поскольку больше никого, кроме Бернарда, в окрестностях не наблюдалось, вопрос был формой вежливости, и мышак, конечно, сразу это понял.

– Да, я спрятался. Мне показалось… – здесь он замялся, и это не укрылось от Франца, который был не так-то прост, как можно подумать о деревенском почтальоне. – В общем, мне показалось, что приближается кто-то большой.

– Вы имеете в виду зверя? – уточнил Франц и на всякий случай прислушался, однако за воем ветра не услышишь мягкого топота рыси.

– Я не знаю, что это было, только вдруг перестал дуть ветер и всё в лесу замерло. Так ведь не бывает, – пробовал объяснить Бернард. – А потом из леса придвинулось что-то и пошло на меня, будто бы ломая деревья, но в то же время ничего не трогая и шума никакого не производя.

– И пришло оно оттуда? – палец Франца в точности указал направление, где проявилась лесная жуть. Причем сказал так, словно заранее знал ответ.