Веда Талагаева - Колдовские камни. Книга 3. Слово

– Взгляни, – предложил Ютас и открыл крышку.

Внутри сундучок был разделен на ячейки, в которых на бархатной подкладке лежали камни, переливаясь всеми цветами радуги. По поверхности каждого бежали завитки древних рун. Одна ячейка пустовала.

Ютас резким движением взял Илью за запястье и заставил протянуть руку над сундучком. Камни все как один вздрогнули в ячейках. Хор глухих голосов громким гулом застучал у Ильи в висках, необычайная немощь навалилась, затрудняя дыхание. Темный вихрь закружил мальчика, и он упал бы, если бы Ютас не подхватил его и не посадил в кресло.

Когда Илья немного пришел в себя, то увидел, что Колдун закрыл крышку сундучка и запер его в клетке. Ютас дунул на свою ладонь – и ключ от клетки исчез. По лбу у Ильи катился холодный пот, но он почувствовал острое сожаление из-за того, что больше не видит камней, спрятанных под крышкой со сплетенными змеями. Мальчику казалось, не видя их, он теряет что-то необычайно важное.

– Ну, как ты? – спросил Ютас, повернувшись к нему.

– Не очень, – ежась от озноба, признался Илья. – Я не могу без них, но и очень близко мне тоже быть нельзя.

– Сила камней слишком велика для человека, тем более для ребенка, – сказал Ютас бесстрастно и вновь отвернулся к столу. – Когда вас разделят, ты почувствуешь освобождение.

– Надеюсь, – проговорил Илья, торопливо покосился на входную дверь и схватил Ютаса за длинный рукав мантии. – Помоги мне!

Колдун обернулся и спокойно снял руку мальчика со своей одежды.

– Первый опыт прошел не слишком удачно. Я отведу тебя спать, – безразличным тоном сказал он.

– Я видел твоего брата Тирэно. Он переживает за тебя, – сказал Илья с отчаянием, снова бросая опасливый взгляд на дверь и умоляющий на Ютаса.

– За меня не следует переживать, – равнодушно откликнулся Ютас, взял Илью за плечи и поднял с кресла. – Пойдем.

Но Илья воспротивился рукам, пытавшимся увести его из лаборатории.

– Помоги мне, – упрямо повторил он. – А я помогу тебе.

– Уже глубокая ночь, – ответил Колдун, словно не расслышав слов мальчика.

Казалось, достучаться до его помраченного сознания было невозможно. Илья подавленно опустил голову и послушно пошел за Ютасом. Они пришли в большую темную комнату со стенами, обтянутыми багровым бархатом, и решетками на узких окнах. В комнате стояла кровать с плюшевым пологом. Столбики, державшие полог, обвивали золотые змеи с хищно светившимися в темноте глазами. На столике у кровати стояла ваза с букетом из засохших роз. Из всего мрачного убранства это почему-то показалось Илье самым страшным.

– Почему цветы мертвые? – спросил он испуганным шепотом.

– Такие она любит больше всего, – пожал плечами Ютас. – Спокойной ночи.

Колдун вышел из комнаты, оставив на столе фонарь. Его тусклый огонек отбрасывал на стены недобрый красноватый свет. От всех предметов тянулись уродливые тени, готовые вот-вот ожить и злобно зашептаться. Одеяло было черным, подушки и простыни тоже. Илье показалось, что он должен лечь спать в склепе.

***

Ночь никак не хотела заканчиваться. За стенами замка выл ветер и шумел ливень. Илья не мог заснуть, ворочаясь на большой кровати. Он то ловил на себе взгляд змеи, ползущей по кроватному столбику, то замечал движение теней под потолком. Близость колдовских камней будоражила сознание, и тревога свинцовой тяжестью давила на грудь. Мальчик взял фонарь и вышел из комнаты.

Сгустки темноты, что шептались в пустых коридорах замка – заметил Илья – разбегались от света, и он поднял фонарь повыше. Свернув несколько раз в различных направлениях, Илья нашел дверь в лабораторию Ютаса. Его влек туда непреодолимый зов, на который откликался зеленый камень, составлявший с мальчиком одно целое.

В лаборатории было чуть светлее, чем в других покоях Маргодрана. Шары из красного стекла горели на высоких бронзовых подставках, освещая комнату наколдованным холодным огнем. Войдя, Илья устремился, было, к столу, где стояла золотая клетка с заветным сундучком, но замер на месте от испуга, увидев Ютаса.

Колдун сидел в углу на стуле с высокой спинкой, обхватив себя руками, покачиваясь из стороны в сторону. Голова его была бессильно опущена, длинные волосы перепутались и свисали на лицо и плечи. Между седыми прядями глядели широко открытые застывшие глаза.

Вокруг стола, что-то мурлыча себе под нос, расхаживал хромой гоблин-прислужник и сметал щеткой пыль с помоста.

– Что это с ним? – шепотом спросил Илья у гоблина, указав глазами на Ютаса. – Почему он не спит?

– Он никогда не спит, – пожал плечами гоблин, продолжая подметать. – И почти не ест. Это все из-за зелья, которым его потчует госпожа. Зелье лишает покоя, но Колдун без него уже не может и все время пьет его. И сидит вот так каждую ночь – и не спит, и не бодрствует.

На столе Илья увидел стеклянный кувшин, который заметил еще за ужином. Зеленый напиток в нем имел совершенно отвратительный вид, и, глядя на него, мальчик брезгливо передернул плечами.

– Что-то жарко здесь, – проговорил он. – Может, принесешь мне воды?

– Конечно, – гоблин отставил швабру и низко поклонился. – Госпожа велела выполнять любые твои желания. Кроме желания убежать отсюда.

Илья украдкой вздохнул от этих слов. Гоблин вышел и через несколько минут вернулся с небольшим серебряным кувшинчиком.

– Вода, маленький господин, – сказал он, и полез в шкафчик, стоявший в проеме между окнами, за кружкой.

Стоило ему отвернуться, Илья склонился над кувшином и потихоньку плеснул воды в зеленое зелье. Настой, к его радости, ничуть не изменился на вид, оставшись таким же густым. Гоблин подал Илье кружку, опять поклонился и вышел, прихватив щетку. Мальчик проводил его настороженным взглядом и повернулся к сундучку, запертому в золотой клетке.

Вдруг Ютас вздрогнул всем телом, поднял голову и остановил взгляд на Илье. Похоже было, что Колдун его не узнает.

– Воды, – сказал он хрипло и жадно уставился на стеклянный кувшин.

Илья взял стоявший рядом с кувшином кубок, налил в него зелья и подал Ютасу. Быстро выпив кубок до дна, чародей снова впал в забытье. Поняв, что Ютас его не видит и не слышит, Илья опять разбавил зелье водой и тихонько вышел из лаборатории. Камни, спрятанные в сундучке, тянули его назад, приказывали остаться, но мальчик заставил себя вернуться в комнату и лечь спать.

***

Три дня и три ночи ильраанские путешественники провели в пути. Горы, что виделись такими близкими из окон дворца наместника, стоило направиться в их сторону, отодвигались все дальше. То терялись за лесом, исчезали за холмами в речной долине. То скрывались за стенами лежавшего на пути города или крышами большого села.

Но чем дальше уходили путники на юго-восток, в сторону гор, тем реже попадались им города и селенья. Прекрасная земля Нумар выглядела в этих краях пустынной. Луга стояли не кошены, в лесах не видно было торных тропинок.