Веда Талагаева - Колдовские камни. Книга 3. Слово

– Уже близко Тимирэлла – безлюдный и спокойный горный край, – сказал путникам их проводник. – Там, у подножия гор Эйно и Ярлон, лежит Зеркальное озеро. Среди озера находится Нолава – Туманный Остров. На нем и живет Южная Колдунья.

Путники выслушали это короткое объяснение с интересом. Особенно Кадо.

– Какая она? – спросил он у проводника.

– Не знаю. Ее больше двадцати лет никто не видел. Последний раз она приезжала в нашу столицу Кимарис, когда я был еще ребенком, – ответил проводник.

Кадо вздохнул. Его по-прежнему не покидало странное волнение, и оно лишь усиливалось по мере приближения маленького отряда путешественников к Тимирэлльским горам.

Проводником, сопровождавшим гостей с севера в дороге, был сын наместника Энадо – юноша с открытым и смелым лицом, не по годам развитой и сильный. Он держался с горделивым достоинством, как и подобает сыну правителя, но ильраанским путешественникам оказывал сдержанное почтение. Должно быть потому, что имя таинственной Южной Колдуньи, к которой они ехали, производило на него впечатление.

– Значит, ты еще ни разу не был у Зеркального озера? – спросил Энадо любопытный Юн, у которого ничьи высокие посты, знатное происхождение или надменный вид не вызывали трепета.

– Я был там четыре раза по личному поручению наместника, – вежливо, но немного свысока ответил Энадо, которого задели сомнения чародея в его осведомленности. – Когда Нумару требовалась волшебная помощь, я отвозил письма для Колдуньи и приезжал с ответом. Письма забирал курьер, ожидавший на берегу. Попасть на Нолаву может лишь тот, кого пригласила сама Колдунья.

– У-у, – разочарованно протянул Юн. – А я-то думал – ты, и правда, важная птица.

Энадо прикусил губу от обиды и гордо промолчал. Больше с маленьким чародеем он не разговаривал, как и с другими участниками отряда. Они тоже не горели желанием общаться с надменным сыном наместника. Один только Гвендаль словно не замечал натянутых отношений между проводником и путешественниками, продолжая обращаться к Энадо с просьбами и приставать с расспросами.

– Эх, покурить бы, братан, – доверительно проговорил он, когда к полудню третьего дня путники добрались до первых возвышенностей Тимирэллы. – Я совсем забыл, что такое хорошая трубка и крепкий табак. Целый год был превращен в дикого кота.

– Шесть месяцев, – уточнила Тарилор.

– Целый год – это вам не шутка, – вздохнул Гвендаль, пропуская ее слова мимо ушей, и с готовностью раскрыл кисет, когда Энадо отсыпал ему из своего душистого нумарского табака.

– Любит он приврать, – заметил Нок.

– Ты, что, не понял? Он тот же самый Юн, только постарше, – усмехнулась эльфийка, и представители двух враждующих народов обменялись понимающими улыбками.

Эльфийка и гном чуть было уже не начали вполне по-дружески перемигиваться, но тут Чародей обернулся и окинул их взглядом столь строгим и суровым, что улыбки вмиг соскочили с их лиц.

***

К вечеру повсюду вдруг выросли горы, одетые дремучими лесами, могучие и старые, как сам мир. Солнце так и норовило закатиться за гребни их западных хребтов, и путникам приходилось постоянно догонять его, поднимаясь все выше, чтобы не остаться в темноте.

– Заночуем в горах? – спросил Вернигор у Энадо.

– Я, может быть, на обратной дороге, но не вы. Мы почти пришли, – ответил проводник.

– Почти пришли? – удивился Нок. – Горам не видно конца! Ты говорил про озеро. Что-то я не вижу вокруг никаких признаков озера.

– Вы и не можете видеть их, господин гном, – с холодной вежливостью ответил сын наместника. – Озеро за сотню миль отсюда. Но мы попадем к нему до заката, так как скоро выйдем к двери. Она ведет на вершины самых высоких гор Тимирэллы.

– Уж скорей бы! – мечтательно протянул Юн, с тяжким сопением карабкавшийся в гору по крутой тропе. – Вдруг ужин пропустим?

За следующим поворотом тропы возникла ровная площадка на вершине горы. С нее открывался простор облитых закатным багрянцем горных кряжей и одетые сумерками ущелья. Среди площадки на столбе сидел вырезанный из камня грифон и смотрел на восток.

– Следуйте за мной, – поднявшись на площадку, сказал Энадо, прошептал тайные слова, обошел вокруг столба по часовой стрелке и пропал.

Путники один за другим обошли столб и, сделав полный круг, не узнали места, в котором находились. Маленький отряд оказался в тихой низине между двух величавых заснеженных гор. Они изгибались парой огромных каменных серпов, окружая долину, среди которой, точно зеркальце на детской ладони, лежало овальное озеро, одетое густым, как молоко, туманом. Время от времени ветерок разгонял клубы тумана, и в последних лучах заката искрилась чистая спокойная вода.

– Зеркальное озеро, – объявил Энадо голосом, изменившимся от затаенного волнения.

То же чувство испытали и путники. Притихшие, стояли они на берегу, вглядываясь в туманную завесу над водой. У Кадо перехватило дыхание.

– А где же остров? – прошептал он.

– Отсюда его не видать, но вы скоро туда попадете, – ответил Энадо. – Вас ждет лодка.

Он указал на узкий каменный причал, возле которого на воде покачивалась ладья. Нос ладьи украшала надстройка в виде деревянной головы лебедя на изящно изогнутой шее.

– Как же мы поплывем? – сразу забеспокоился Юн, видя, что ни весел, ни парусов у ладьи нет.

– Вас отвезут лодочники Южной Колдуньи, – ответил Энадо, кивнув в сторону леса, которым был точно стеной окружен восточный берег.

Заросли орешника заколыхались, и на берег к причалу вышли, ковыляя, два существа, похожие на вырванные с корнями кусты или на парочку корявых пней. Они сверху донизу были покрыты корой, мхом и сучьями. Их руки и ноги походили на толстые ветви, головы поросли молодыми зелеными побегами, а в просветах среди листвы темнели глубокие черные дупла – глаза.

– Ой, чудища! – пискнул Юн и спрятался за Кадо.

– Это древуны, – спокойно возразил Гвендаль. – Древний и гордый лесной народ, почти исчезнувший с лица земли. К ним надо относиться ласково и с уважением, не то могут осерчать не на шутку. А так они очень милые и добрые.

– Я так сразу и подумал, – проговорил Юн дрожащим голосом и издали отвесил древунам поклон до самой земли.

– Прощайте, мне пора в Эмарту к отцу, – сказал Энадо, кланяясь всем путникам на прощание.

– Ты будешь наместником после него? – полюбопытствовал Юн напоследок.

– Если меня изберут, – с достоинством ответил Энадо. – И до тех пор, пока не вернется наш король.

– А если он не вернется? – спросил Кадо, которого вдруг тоже разобрало любопытство.

– Он обязательно вернется, – с твердой уверенностью возразил сын наместника.

Простившись с Энадо, странники вышли на причал и сели в лодку.