Татьяна Гаврилина - Тринадцать плюс. Поэмы, сказки и сказ

Раб Ахилл был поэтом, певцом
(его слушал и баловал Дарий)
Но был схвачен в бою, ослеплен,
Чтоб не мог убежать, и подарен
Царской дочери. Вроде шута
Был при ней, чтоб она не скучала
Без подруг, но его доброта
В ней к Ахиллу любовь пробуждала.
Грек и впрямь был силен и красив.
И хоть шут из него не удался,
Он свою госпожу оценив
За сердечность, к ней сам привязался
Всей душой. Оставаясь вдвоем,
Пел ей песни, внимал ее пенью
И со временем верным рабом
Стал ее и покорною тенью.
А когда по весне расцвели
Ноготки, оживляя округу,
Спела арфа двоим о любви
И они потянулись друг к другу.

Вечер близок. В шатре тишина.
Слуги смолкли. Лишь Ольвия
бродит по своей половине, бледна,
От волненья нигде не находит
Ни покоя, ни места себе.
Нет, не может она в самом деле
Покориться так просто судьбе!
И царевна взмолилась Кибеле 9.
– О, Кибела – богиня зверей,
Я грешна, я люблю иноверца
Власти, золота, жизни сильней.
Когда я бы имела два сердца
И второе б любило его!
Но я вовсе о том не жалею!
Или все иль совсем ничего —
Я иначе любить не умею!
Мой отец во мне видит не дочь,
А лишь средство к намеченной цели.
Ты одна только можешь помочь
Мне, – молилась царевна Кибеле.
Помолилась и будто во сне,
Полагаясь на милость богини,
Приказала слуге:
– В табуне
Отбери двух коней самых сильных!
Тотчас платье сняла, а затем
Украшения с рук золотые.
Две косы уложила под шлем,
Шаровары, рубаху мужские
Натянула, устроилась ждать,
Когда день отрумянится летний….
Все готово к тому, чтоб бежать.
Выбор сделан. Нет времени медлить!
На подставке лежат зеркала,
Золотые подвески, кулоны,
Гребень с фризом 10(на фризе орла
Раздирают на части грифоны).
Среди них, как ладья на боку,
Позабытая арфа скифянки….
Лишь стемнело, нырнула во мглу,
дочь царя и к Ахиллу в землянку
Прибежала.

Не тратя минут
Дорогих, все как есть изложила
Без вступления:
– Завтра придут
Меня сватать с утра за Исилла.
Мой Ахилл, я готова бежать.
Нам оседланы лучшие кони,
Мои слуги умеют молчать
И отец нас с тобой не догонит!
Мой, ты знаешь, известен удел —
Быть царицею Скифского царства,
Умножать, как отец мой умел,
И владенья его, и богатства.
Духу скрытых сокровищ служить,
Его злой, разрушительной воле.
А я просто желаю любить
И надеюсь мне боги позволят!
Что ты медлишь? Скорее в седло!
Уже небо засыпали звезды,
Но безглазые веки его
Затопили счастливые слезы.
– Как я долго об этом мечтал! —
Произнес он.
– Как жаждал свободы!
И безумствовал я, и страдал,
И надеялся все эти годы
Еще раз сесть верхом на коня,
Сбросить цепи постылого рабства
И вернуться домой, где меня
Ждут родные, надеясь дождаться.

Царь Атей был побегом взбешен,
Тряс главой, волосами седыми.
И дружинникам был оглашен
Его грозный приказ:
– Взять живыми!
Выбрал самых достойных гонцов,
Разослал во все земли отряды,
А тому, кто вернет беглецов,
Обещал дорогие награды.
Вот и солнце взобралось в зенит,
Зверь дороги и тот сторонится.
И разносится топот копыт
По широкой степи, да клубится
Пыль дорожная, мечется плеть,
Натянулись тугие подпруги,
Но, настигнув, накинули сеть
На влюбленных Атеевы слуги.

Суд царя и суров был и скор.
И, хоть случай задел его лично,
Он исполнить велел приговор
По незыблемым скифским обычаям.
Никакой им особой вины,
Кроме грешной любви не вменяя,
Раб пожертвован богу войны
Был, а Ольвия – богу Папая 11