Сергей Цымбаленко - Жили-были мы с братом

Лешка улыбается.

– Ладно, мам. Ты не волнуйся.

Мама от его улыбки успокаивается, как всегда.

Приятно вышагивать в легких кедах по дороге, когда солнце еще не высоко. Воздух влажный, прохладный. Если распахнуть рубашку, совсем хорошо. Будто в воде плывешь.

Петька болтает без умолку то с одним, то с другим. Оглушил всех. Женька пыхтит под рюкзаком. Мы один на всех взяли, тяжелый получился. Хотели попеременке нести, а Женька сказал:

– Сам понесу.

Это он из-за Славки, который Женьку слабаком дразнит. Славка и сейчас губы кривит, щурится.

Лешка смотрит вокруг бездумными глазами. Опять сочиняет что-нибудь.

Мне все кажется, что мы плетемся кое-как. Вот бы оттолкнуться сейчас от земли и понестись по воздуху. Хоть немного! Потом еще и еще… Я во сне часто так бегаю. Получается, будто летаю. Жаль, что на самом деле не так.

Вспоминаю, как мы с Лешкой в лес к большим муравьям ходили.

Я так ждал встречи с ними, а муравьи оказались обыкновенные. Я обиженно сказал брату: «Вовсе они не огромные, даже не поиграешь». – «Есть побольше, термиты называются, только они далеко, в Южной Америке. У них дома – как землянки у людей». – «Пойдем туда, – попросил я. – Ни разу не устану, честное слово». – «Ты что, это очень далеко, на другой стороне земли, – улыбнулся Лешка. И вдруг испугался. – Только не вздумай сам уходить. Все равно пешком не дойти».

Я промолчал. На всякий случай. Сейчас вспоминаю об этом и тихонько смеюсь. Ребята оглядываются.

У Женьки ноги заплетаться начинают. Я подхожу сзади и чуть придерживаю рюкзак. Женька резко поворачивается и чуть не падает.

– Чего лезешь?!

Петька удивленно смотрит на него, потом подходит и тянет рюкзак на себя. Женька не дает.

– Давай, тебе говорят.

Женька отворачивается. Потом говорит:

– Я еще немного понесу. Ладно?

Петька качает головой и отходит. А Славка смотрит с ухмылкой. Ну и гад! Вымахал – и думает, теперь ему всех презирать можно.

Говорю:

– После Женьки я рюкзак понесу.

Петька мотает головой и кричит:

– С ума сошел, да?

Лешка непонятно улыбается…

Когда добираемся до Щучьего озера, солнце палит вовсю. Бросаемся в прохладную воду. Усталость улетучивается. Будто я и не тащил тяжеленный рюкзак. Ага, следы на плечах от лямок остались. Можнл показывать как боевые шрамы.

Заваливаюсь на траву. Она еще маленькая, мягкая, очень зеленая. Солнце будет жечь ее все лето, пока стебельки не сникнут, пожелтеют. Наверное, трава сердится на жаркие лучи. А мне солнце нравится. Оно высушивает капли и начинает жечь кожу. Снова бросаемся в воду, потом опять загораем.

Хворосту в этих местах мало, а без хорошего костра неинтересно. Славка предлагает сухие ветки с сосен обламывать.

Ветки начинаются высоко. Я все ноги исцарапал, пока по стволу карабкался. Все равно интересно. Стукнешь ногой по сухой ветке – она вниз летит. Треск такой, будто медведь через чащу ломится. Я забираюсь повыше, веток внизу не остается, почти все сломал… Пробую скользить по стволу и расцарапываю живот, чуть не падаю. Хорошо, что никто не видит, а то не пустят больше. Нужно было сначала забраться высоко, а потом вниз спускаться, обламывая ветки. Хочу поделиться открытием, но Славка еще интересней штуку придумывает. Повиснет на ветке – она хрустнет, и Славка летит вниз вместе с ней. Говорит, как на парашюте получается. Лешка мне кулаком грозит, чтобы не пробовал. Да я и сам не сумасшедший.

Когда весь хворост собираем вместе, огромная куча получается. Здорово Славка придумал. Только хвалить его не хочется – еще больше зазнается.

На нос падает капля. Откуда?

– Ой, что сейчас будет! – вопит Петька, показывая на черную тучу.

– Нужно одежду в рюкзак спрятать, – говорит Лешка.

Мы запихиваем туда брюки и рубашки, укрываем под деревом ветками. Костер большущий разводим. Напрасно дождь хлещет его. Огонь не сдается, пышет жаром то на живот, то на спину. Это мы ворочаемся, чтобы не продрогнуть. Вроде индейского танца получается. Дождь понял, что с нами не справиться – и перестал.

Туча несется дальше, а у нас уже солнце. Все мгновенно высыхает.

Делать теперь нечего… Скучно. Славка зовет по скалам лазить. Я сначала радуюсь, а потом думаю: раз Славка предлагает, значит, дело не безопасное.

Скалы оказываются громадными, почти отвесными.

– Тут не залезешь, – авторитетно заявляю я, пытаясь скрыть страх.

Но Славка ловко цепляется за камни и забирается на вершину. За ним остальные. Значит, и мне нужно. Смотрю на скользкие камни и не могу решиться. Сейчас кто-нибудь скажет: «Что же ты? Давай к нам». Что я отвечу?

Никто не зовет, даже Славка не дразнится. Все равно не по себе. Нахмурившись, ухожу к костру.

Со стороны скал доносятся крики: «Ура!»

Я лезу на сосну, прямую, как стрела, почти без веток. И не страшно. Почему на скалах испугался?

Вижу, как ребята спускаются. Притихли. Спускаться труднее, чем подниматься. С дерева тоже. Но мне не страшно. Кора шершавая хорошо держит. И запах у нее знакомый: когда ручьи бегут, из такой коры кораблики делают. А у скал запаха нет…

Углей в костре уже много, ребята картошку печь закладывают. Делают вид, что ничего не случилось, но мне все равно кажется: презирают. Стараюсь не смотреть на них. Если не залезу на скалы, так на всю жизнь со мной страх останется. Я потихоньку ухожу от приветливого костра.

Стемнело. Скалы кажутся выше и неприступней. Я хожу вокруг, собираюсь с духом. Рассматриваю камни. Оказывается, на них много выступов, трещин. Не такие уж они неприступные, как казалось сначада. Ну, что, пора.

Я ставлю ногу на камень, рукой хватаюсь за» другой. Еще шаг, еще. Я уже высоко, но путь преграждает пузатый камень. Навис надо мной, не перелезть. Что же делать? Придется спускаться. Смотрю вниз – и глаза закрываю. Подо мной острые камни торчат. Голова кружится. Я прижимаюсь к скале. Но долго так не простоишь. Пальцы затекают, вот-вот разомкнутся. У меня такой же ужас, как когда-то на пруду, когда провалился в яму и стал тонуть. Только теперь никто не поможет. Все, конец…

– Лезь вверх! – слышу снизу голос брата.

– Не могу. Тут камень…

– Лезь, говорят! Иначе разобьешься! – кричит Лешка. Потом сдержанней объяснякт. – Там у камня вверху выступ есть, нужно только дотянуться. Вовка, ну, лезь же!

Лешка, кажется, плачет.

Я собираюсь с силами, встаю на цыпочки и нащупываю выступ. Будь я повыше, легко бы до него дотянулся, а так не могу. Если только подпрыгнуть?.. Я приготовился, но в последний момент становится страшно, сердце будто морозом обдает. Закусываю губу, вот-вот взвою. Неужели все?.. Не думая, вдруг отталкиваюсь и… одной рукой цепляюсь за выступ, хватаюсь другой.

Все, теперь залезу!..

Хорошо, что брат всегда рядом.