Анастас Павлов - Капитан

- И Капитан тоже с нами.

Стиснув руку машиниста, он прижался к нему. Только сейчас Димо опомнился, смысл слов наконец дошел до него.

- Какой корабль? - переспросил он.

- Ты только скажи, что согласен! А потом мы все объясним.

Ваню отвел глаза и покосился на остальных:

- Ну, вы, чего молчите?

9. ВСи В ОДИН ДЕНЬ

Бывают такие пустые дни - ничего не случается ни с тобой, ни вокруг тебя. В школе ни к доске тебя не вызовут, ни с места не спросят. Как будто тебя и в классе-то вовсе нет. Выйдешь после обеда - на улице ни души. Картину в кино показывают неинтересную, и болтаешься туда-сюда, пока не придет вечер. Ложишься - и не о чем даже подумать. Загубленные это дни, о них потом ни разу в жизни не вспомнишь,

Но уж нынешний день не чета тем. Сегодня случилось так много всякого, до того день заполнился, что к вечеру даже голова разгуделась. Ребята допоздна заснуть не могли. Петух попробовал было все припомнить - ничего не вышло: то пропустит что-нибудь, то очередность перепутает, то не знает, важно это или не важно. Произошли великие события! В тот вечер только у Пейчо было тяжело на душе, и к тому была причина, да Стручка постигло большое несчастье.

В этот день их распустили. Ребята едва дождались последнего звонка. Из дверей все вылетели пулей, и только Султан не торопился. Ваню с раннего утра дожидался их в школьном дворе. Он радовался и от радости прыгал вместе со всеми, - теперь целыми днями все будут вместе. Мальчишки тотчас же отправились со двора.

Лена и другие девочки остановились на ступеньках. Мимо них пестрой шумной вереницей пробежала ребятня, заполняя двор.

- А мальчишки-то!.. - возмутилась Румяна. - Даже не попрощались.

Лена стояла рядом. От всего этого шума и мелькания у нее даже голова закружилась. Раньше Капитан часто находил предлог отстать от остальных, проводить ее, поговорить с ней. Теперь он переменился Даже не смотрит в ее сторону...

- Пошли, девчата! - потянула их Лиляна.

Ей-то было все равно.

Все вышли. Спокойствием веяло теперь от распахнутых настежь дверей.

- Сходим к вожатой? - предложила Росица.

В коридоре - полнейшая тишина. Шаги их звучали громко и отчетливо. Их милая школа была уже на летних каникулах. Лиляна подхватила Лену под руку, почти тащила ее за собой.

Вожатая встретила их улыбкой.

- Катя, мы надумали устроить театр для маленьких. Раскрыли журнал, показали ей пьесу.

- Хорошая?

- Вы одни или мальчики тоже примут участие?

- Одни.

- Они целыми днями с машинистом Димо с кирпичного завода, - надула губы Росица.

- В самом деле?

Вожатая листала журнал, стараясь скрыть свое волнение.

- И что же?

- Задумали что-то, а от нас скрывают, - ответила Лена.

- Очень хорошая пьеса, молодцы, девочки. Кто же будет Солнцем?

- Я, - скромно отозвалась Маргарита.

- Мы вас пригласим на премьеру, - загалдели девчонки.

- Непременно приду.

Мальчишки шли по улице, голоса их сплетались в клубок, и этот клубок намного опережал шагающих. Они спешили, порой готовы были пуститься в бег, толкали друг друга, и разговор их, во всяком случае для постороннего уха, разворачивался самым невероятным образом.

- Э-э-э-э, восемь метров! А ты знаешь, сколько это - восемь метров?

- Капитан, после обеда пойдем на рыбалку?

- Пейчо, письмо написал?

- Капитан, пойдем, а?

- Готово.

- Стой здесь! Вот от тебя до столба - раз, два, три...

- Двадцать человек, но как только Султан взойдет - бумс! - все на дно.

- Под навесом есть верстак.

- Нечестно это, Торпеда, нечестно!

- Я уж и червей набрал, больших, как под камнями.

- А инструменты?

- Не выйдет, Ваню!

- У отца их целый ящик.

- Во-первых, письмо, во-вторых, обход пионерского контроля...

- Как же так, вас же распустили?

- Не выйдет. Дело есть. Ты тоже понадобишься - для перископа.

- Для чего?

- Если закроют школьную мастерскую, где мы станок найдем?

- Для чего, Капитан?

- Велика забота! Найдем.

- Да и не закроют ее. Я спрашивал у мастера.

- Скажи, для чего?

- Для перископа. Остановились.

- На лекарственных травах тоже можем заработать. Что, не веришь?

- Пообедаем - и на дамбу!

- На дамбу!

Самое замечательное детом то, что можно ходить босиком. Пыль и камешки обжигают тебе пятки, иной раз колючка вонзится, иной раз пальцем на камень наткнешься, заноет палец, поболит немного, и снова чувствуешь себя великолепно. Хорошо шагать босиком! Шлепаешь через канавы возле речки и не боишься, что забудешь где-нибудь кеды или ботинки. Они себе стоят преспокойно дома под вешалкой. Трусы да майка - вот и весь твой летний наряд.

Мальчишки сидели на дамбе среди маргариток. Стоял только Пейчо. Он читал письмо:

- "Дорогой товарищ адмирал! Велики подвиги героического болгарского флота, который днем и ночью бдит и охраняет любимые родные берега..."

- Бум! - прервал Торпеда.

- Так нельзя, - подал голос Султан.- Надо писать: "Уважаемый товарищ адмирал!"

- И потом, как там у тебя - "днем и ночью бдит"?

- "Днем и ночью бдит и охраняет родные берега".

- Нужно написать так: "и хранит как зеницу ока".

- Браво, Стручок! - хлопнул его по спине Мичман. - Пиши, Пейчо! Так ведь лучше, верно?

- "Зеница" у меня дальше есть.

- Подумаешь! Можно и два раза. А то нет?

- Постой! Пусть он до конца прочтет, - сказал Капитан.

- "Дорогой товарищ адмирал, - начал опять Пейчо. - Велики подвиги..."

- Зачем он нам опять читает, мы же не чокнутые.

- Говорю вам: здесь нужно "уважаемый" поставить. Так солиднее, а с этим "дорогим" ничего у нас не получится. Адмирал скажет: "Э! Детские забавы".

- Тихо! Валяй, Пейчо!

Чичо Пей продолжал. Письмо занимало две страницы. Дальше в нем была "зеница", а кроме нее: "мы, пионеры, будущие граждане...", "синие просторы морской шири...", "вырастем, окрепнем и стальными мышцами..." ("Во дает! И как только он это придумывает?"), "прохладный зефир". Где-то под конец предложения с бесчисленными прилагательными значилось: "С трепещущим сердцем будем мы ждать дни и ночи, чтобы вы прислали чертежи нашей сокровенной мечты, дорогие часовые священных родных берегов, - маленького корабля, который вольной птицей полетит по мирной реке. Наша благодарность будет безграничной, и мы отплатим за горячую вашу заботу достойными и светлыми делами".

- Вот и все, - сказал Пейчо, аккуратно складывая листки.

Чтобы усилить впечатление, он немного помедлил, прежде чем сесть. Пока он читал письмо, оно ему очень нравилось, и он сказал:

- Браво, Пейчо!

Остальные молчали, избегая смотреть ему в глаза. Во время чтения Еж вытянул босую ногу, зажал пальцами стебелек маргаритки и пытался пальцами другой ноги оборвать на цветке лепестки. Петух и Торпеда были загипнотизированы его нечеловеческими усилиями. Не сказать, что это было чересчур интересно, но надо же было куда-нибудь смотреть. Султан жевал травинку. Жевал не глотая, просто по привычке. "Ничего не получится с этим "дорогим"!" - подумал он и дальше почти не слушал. Ваню украдкой поглядывал на реку - вода быстро бежала мимо, маленькие рыбки блестели среди камней у берега - и мучительно думал, кого они ему напоминают, когда поблескивают на солнце.