Генри Винтерфельд - Детективы в тогах

Прохожие обогнули здание и двигались к каменной лестнице, которая вела в узкую аллею. Это были два пожилых горожанина в белоснежных тогах. Один из них - высокий и грузный, другой - маленький и тщедушный. Большой, когда говорил, размахивал от злости и возбуждения руками. Вдруг он замер, схватил маленького и худого за тогу и прокричал:

- Я уверен, это не просто школьная проказа. Храм построен в честь императора. Это акт преступного богохульства. Мальчишке следует отрубить обе руки. Обе руки! Но и тогда наказание было бы слишком мягким!

Худому стало не по себе.

- Да, да, ты прав, - поспешил он успокоить своего собеседника. - Но это не наше дело. Нас с тобой ждут в наших лавках. Сегодня будет трудный день.

Они двинулись дальше и стали спускаться по ступеням. Сначала исчезли ноги, потом туловища и, наконец, головы. На какую-то секунду лысина толстяка засияла в утреннем солнце, но потом и она исчезла.

Мальчики в ужасе посмотрели друг на друга.

- Вы слышали? - проговорил Антоний. - Он хочет, чтобы нашему Руфу отсекли руки.

- Я же говорил - быть беде, - заважничал Публий.

- Но никто не знает, что это сделал Руф, - заметил Флавий.

- Неважно, все равно нужно избавиться от этой мазни, - решил Муций.

Он начал было пробираться сквозь кусты, но Антоний удержал его, прошептав:

- Еще кто-то идет, - и указал на дом сенатора Виниция.

К левому крылу виллы примыкало высокое ограждение, сплошь заросшее диким виноградом. Там, где ограда вплотную подходила к дому, была крошечная дверца, и теперь мальчики увидели, что она медленно открывается. Из нее высунула голову маленькая девочка и посмотрела по сторонам.

- Клавдия! - удивленно воскликнул Муций. - Что она здесь делает?

Клавдия была младшей сестрой Кая и очень нравилась его одноклассникам. Веселая дружелюбная девочка, а не какая-нибудь задавака. Раньше мальчишки всегда позволяли Клавдии играть вместе с ними, но совсем недавно ей исполнилось одиннадцать, а значит, пришел конец беззаботному детству. Ее сразу же отдали на попечение нескольких греческих наставниц, которые воспитывали Клавдию, обучали ее и не позволяли выходить одной из дома. Но сейчас Клавдия ускользнула от них и направилась через площадь прямиком к кустам, где прятались мальчики.

- Подождите, мне нужно что-то сказать вам, - кричала она, подбегая к зарослям.

Раздвинув ветви, Клавдия предстала перед своими друзьями.

- Я видела вас из окна. Случилось что-то ужасное! Где Руф?

- Дома, - ответил Муций.

- Тогда хорошо, - вздохнула с облегчением Клавдия. - Ему лучше сейчас не высовываться. Мой отец узнал обо всем.

Она раскраснелась от бега, ее синие глаза ярко сияли. Обычно Клавдия была элегантно одета и с большой тщательностью причесана, но этим утром она быстро накинула простую тунику, а длинные темные локоны небрежно завязала узкой ленточкой. На ногах у нее были домашние сандалии, принадлежавшие, скорее всего, ее матери, так как самой Клавдии они были чересчур велики.

- О чем же он узнал? - прищурившись, резко спросил Муций.

- Сейчас все расскажу, - заверила Клавдия, - Но боюсь, меня могут заметить. Ведь я убежала от наставниц.

- Пошли! - позвал всех Муций.

Он взял Клавдию за руку и потащил за собой в глубину сосновой рощи. Когда они вышли на светлую полянку, заросшую мхом, он остановился.

- Присаживайся, - вежливо предложил Муций, указывая на низкий, плоский камень.

Клавдия уселась, а мальчики собрались вокруг нее.

- Твой отец знает, что Руф намалевал на стене храма? - спросил Юлий.

Клавдия энергично кивнула.

- Рассказывай! Рассказывай! - потребовали хором мальчишки.

Польщенная таким вниманием, Клавдия быстро поправила прическу.

- Наши рабы увидели надпись, когда сегодня утром возвращались с рынка, начала она свой рассказ. - Они сказали секретарю, а тот сразу кинулся к отцу. Отец как раз завтракал. Он отставил стакан с вином, отложил хлеб с сыром и побежал в большой зал посмотреть из окна. Когда отец увидел надпись, он пришел в ярость. "Это возмутительное осквернение храма! - закричал он. - Кто это сделал?" Секретарь не смог ответить, тогда отец еще больше рассердился и пригрозил: "Я прикажу заковать тебя в цепи!" Секретарь бросился к ногам отца и запричитал: "Смилуйся, хозяин! Наверное, твой сын Кай знает, кто злоумышленник. Должно быть, один из его школьных друзей". Когда он так сказал, мне захотелось его убить.

- Этот секретарь - идиот, - заявил Антоний.

- Да, - согласилась Клавдия. - Я всегда терпеть его не могла. Отец послал за стариком Геродом, репетитором Кая, и приказал ему отправиться в школу и привести домой Кая. Старик Герод побледнел и сказал: "Кай не пошел сегодня в школу, господин".-"Почему он не пошел?"-зарычал на него отец. Старик весь затрясся и тоже кинулся в ноги отцу. "Господин, не наказывай меня, -умолял он.-Я разбудил Кая рано утром, но он заперся в своей комнате и отказался открыть дверь. Я стучал несколько раз. Наконец он отозвался из-за двери, сказав, что сегодня занятий не будет, так как учитель отправился в путешествие".

- Какой врун! - презрительно фыркнул Флавий,

- И что тогда сделал твой отец? - Юлий хотел услышать продолжение.

- Он сам пошел в комнату Кая и привел его с собой. Кай был все еще в ночной рубашке и выглядел в самом деле испуганным. Отец очень строг с ним. Он подвел Кая к окну, показал надпись на стене и спросил: "Кто это сделал?" Сначала Кай слова не мог вымолвить от изумления, но потом вдруг вспылил и сказал: "Руф, сын Претония".

- Позор! Позор! - возмущению ребят не было предела.

- Предатель! - со злостью произнес насупившийся Муций.

- Мы должны наказать его, - сказал Юлий.

Скрестив руки, Муций постоял с минуту в раздумье. Затем он изрек:

- Мы изгоняем Кая. Ему не разрешается играть с нами, и никто из нас не должен с ним разговаривать.

- Для меня он не существует! - объявил Антоний.

- Я тоже с ним ни за что не заговорю, - заверила Клавдия, покраснев. Ей было явно стыдно за брата. - Уверена, что он соврал. Руф не такой. Он не стал бы пачкать краской стену святого храма. И на день рождения он подарил мне красивую куклу из слоновой кости.

- Но это на самом деле сделал Руф, - сказал Муций.

Клавдия уставилась на него, округлив от изумления свои большие глаза.

- Кай оскорбил отца Руфа, - объяснил Муций, - и они подрались. Прямо в школе.

- Вчера Руф написал на табличке: "Кай - болван", - добавил Юлий.

- И повесил табличку на стену, - сказал Флавий.

- А потом Ксантипп выгнал его из школы, - закончил повествование Публий.

Клавдия переводила взгляд с одного говорящего на другого, и на лице ее росла озабоченность.

- Выгнал из школы! - воскликнула она.

Мальчики знали, что Руф ей очень нравится, и Муций поспешил успокоить ее: