Коллектив авторов - Литература (Русская литература XIX века). 10 класс. Часть 2

Описания Тургенева предельно конкретны, мы легко определим по ним не только время года, месяц, но и время дня. При этом мир природы здесь густо населен, он звучит, звенит, свистит, он полон движения и красок: «ястреба, кобчики, пустельги со свистом носились под неподвижными верхушками, пестрые дятлы крепко стучали по толстой коре; звучный напев черного дрозда внезапно раздавался в густой листве вслед за переливчатым криком иволги; внизу, в кустах, чирикали и пели малиновки, чижи и пеночки; зяблики проворно бегали по дорожкам; беляк прокрадывался вдоль опушки, осторожно «костыляя»; красно-бурая белка резво прыгала от дерева к дереву и вдруг садилась, поднявши хвост над головой» («Смерть»), Столь внимательное отношение к природе понятно: рассказчик – охотник, природа – первый помощник и советчик ему в его деле, да и жизнь главных героев «Записок», крестьян, тоже полностью зависит от природного цикла.

Ни одно крупное произведение Тургенева не обойдется без пейзажных зарисовок, природа навсегда превратится в незримого участника вершащихся событий, создавая необходимый эмоциональный фон, нередко преподнося героям безмолвные, но наглядные уроки.

Самостоятельно прочитайте рассказ «Бирюк». Как природные явления (ливень, гроза) соотносятся с образом главного героя и сюжетом рассказа?

Большую часть «Записок охотника» Тургенев написал во Франции (он уехал из России в 1847 году). В феврале 1848-го, узнав из газет о бескровной революции, он отправился в Париж, встречался с русской революционной эмиграцией, Герценом и Бакуниным. Но, понаблюдав за резней, начавшейся в ходе революции в июне того же года, ужаснулся и из Парижа уехал. Уехать было куда, в шестидесяти километрах от столицы располагалось имение знаменитой французской певицы Полины Виардо.

Тургенев познакомился с ней еще в 1843 году в Петербурге, куда Виардо приехала с гастролями. Певица много и успешно выступала, Тургенев посещал все ее выступления, всем о ней рассказывал, всюду ее превозносил и быстро выделился из толпы ее бесчисленных поклонников. Их отношения развивались и вскоре достигли апогея. Лето 1848 года (как и предыдущее, как и последующее) он провел в Куртавенеле, в имении Полины.

Любовь к Полине Виардо оставалась и счастьем и мукой Тургенева до последних его дней: Виардо была замужем, с мужем разводиться не собиралась, но и Тургенева не гнала. Он чувствовал себя на привязи, но порвать эту нить был не в силах. На тридцать с лишним лет писатель, по сути, превратился в члена семьи Виардо; мужа Полины (человека, судя по всему, ангельского терпения) Луи Виардо он пережил всего на три месяца.

После возвращения на родину в 1850 году Тургенев окончательно сблизился с кругом «Современника». В 1852 году Тургенева арестовали – формально за опубликованные в обход цензуры статьи, посвященные памяти Гоголя, реально – еще и за вольный дух его вещей. Возможно, и за общение с Герценом и Бакуниным. В тюрьме Тургеневу жилось относительно неплохо, месяц писатель провел в полицейском участке, ему отвели отдельную комнату, где он встречался с друзьями, много читал и написал две повести, одна из них вам хорошо известна – «Муму» . После выхода из-под ареста Тургенев был отправлен в ссылку в собственное имение Спасское с запрещением покидать пределы Орловской губернии. Но вскоре запрет был снят, Тургеневу возвратили право посещать не только Петербург, но и Европу.

В 1855 году Тургенев закончил свой первый роман. Он назвал его в соответствии с существующей литературной традицией именем главного героя – «Рудин». Это был ясный сигнал для читателя, что именно в герое и в его судьбе заключалось средоточие смысла романа.

Критики, как правило, сопоставляли Дмитрия Николаевича Рудина с «лишними людьми» русской литературы, героями, чьи таланты оказались не востребованы Россией, в первую очередь с Онегиным и Печориным. Но, пожалуй, невостребованностью героев их сходство и исчерпывается. В остальном Рудин совсем другой. В отличие от Онегина и Печорина, он не так знатен, из захудалого дворянского рода, беден, почти нищ и вынужден жить за чужой счет. Главное же – вовсе не беспричинная скука снедает его, ему незнаком ни «англицкий сплин», ни «русская хандра». Напротив, Рудин жаждет деятельности, по крайней мере постоянно о ней говорит, пишет планы, создает прожекты, мечтает, увлекает молодые сердца.

Рудин – воспитанник немецких университетов, поклонник Гегеля, он неплохо, хотя и несколько поверхностно, образован. Дмитрий Николаевич – одно из главных лиц в философском кружке Покорского (в котором, по собственному признанию И. С. Тургенева, отразились многие черты Н. Станкевича). Он человек эпохи 1840-х годов, эпохи осмысления мира, его законов и устройства. Именно устройства, но не переустройства! Вполне естественно, что основной дар Рудина – красноречие. Дар в 1840-е годы вполне современный.

И до тех пор, пока Рудин молод, пока он посещает студенческий кружок, состоящий из восторженных мальчиков, его владение словом осмысленно и необходимо. Вдохновенные речи Рудина создают неповторимую атмосферу всеобщего горения и жажды истины, о которой с таким теплом вспоминал потом другой герой романа, в прошлом близкий приятель Рудина, Лежнев:

«Вы представьте, сошлись человек пять-шесть мальчиков, одна сальная свеча горит, чай подается прескверный и сухари к нему старые-престарые; а посмотрели бы на все наши лица, послушали бы речи наши! В глазах у каждого восторг, и щеки пылают, и сердце бьется, и говорим мы о Боге, о правде, о будущности человечества, о поэзии – говорим мы иногда вздор, восхищаемся пустяками; но что за беда!»

Но мальчики вырастают, наступает время переходить от «восторженного наслаждения» к делу. Однако преодолеть преграду, отделяющую слово от действия, Рудину не по силам – дар красноречия играет с ним дурную шутку и забирает его в плен. «Рудин» – это не только роман о Дмитрии Рудине, это роман о невероятной силе и слабости слова. Не случайно в «Рудине» почти отсутствует действие, его место занимают дискуссии и разговоры.

Речь о слове заходит в романе, как только Рудин появляется на сцене. Он почти случайно попадает в дом знатной петербургской дамы Дарьи Михайловны Ласунской, на лето приехавшей в деревню, и немедленно поражает всех своим умом и блеском. Пигасов, местный острослов и циник, потесненный и пристыженный Рудиным, крайне метко называет рудинскую болезнь. В ответ на пространные рассуждения Рудина о вере в науку Пигасов бормочет: «Это все слова!» Пигасов абсолютно прав, именно слова, устная речь, мир собственных и чужих высказываний на любые отвлеченные темы – родная стихия Рудина, ничего весомее и понятнее слова для него не существует: «Он не искал слов: они сами послушно и свободно приходили к нему на уста, и каждое слово, казалось, так и лилось прямо из души, пылало всем жаром убеждения».