Наталья Кутузова - История философской мысли Беларуси

В городах появлялись учебные заведения (Святоянская школа гражданского права в Вильно, Академия и университет виленский общества Иисуса, братские школы при монастырях и храмах). Белорусская молодежь (в том числе и дети крестьян) получала высшее образование в польских и других западноевропейских университетах. Белорусские ученые и просветители были хорошо знакомы с передовыми воззрениями и учениями западных философов, активно их комментировали и творчески переосмысливали. Формирующаяся интеллектуальная элита активно участвовала в обсуждении нравственных, политических и религиозных проблем своего времени. Некоторые социально-политические и правовые идеи отечественных мыслителей использовались при разработке правовых документов – в частности, Статутов Великого Княжества Литовского. Подробнее об этом пойдет речь в следующем разделе.

Взлет белорусской культуры оказался возможным во многом благодаря бескорыстной поддержке патриотически настроенными меценатами творческих умов и талантов. Такое покровительство, свойственное эпохе Возрождения, получило широкое развитие в ВКЛ в XVI – начале XVII в. Этот феномен являлся несомненным свидетельством растущего гражданского и патриотического самосознания высшего социокультурного слоя. При дворах белорусских князей создавались культурно-просветительские центры, включавшие в себя типографии, школы, библиотеки, коллекции изобразительного искусства, антиквариата, оружия. К тому же они служили местами встреч и общения интеллектуалов, художников, богословов, поэтов, историков и философов, выпускников университетов. Характерной чертой многих белорусских меценатов была веротерпимость и свободомыслие, что, несомненно, сказалось на общей духовной атмосфере того времени.

Вместе с тем постепенная, но неуклонная политика властей Речи Посполитой на «ополячивание» и «окатоличивание» белорусов привела в итоге к отпадению от народа его верхнего социокультурного слоя. Это в свою очередь обусловило лингвистическую и культурную дивергенцию духовной и интеллектуальной жизни. Рациональные формы познания и дискурса (в частности, философия) получили свое развитие главным образом на польском языке.

Формирование процессов этнической самоидентификации белорусов в период ВКЛ (и позднее) было связано прежде всего со спонтанным народным творчеством, питаемым традицией, а также с потребностями самоорганизации в ситуациях внешних вызовов. Народ – это прежде всего крестьяне-земледельцы, жизнь которых определялась природными циклами и патриархальными традициями. Отсюда укоренение в ментальности белорусов установок на необходимость приспособления к существующему миропорядку – природному и социальному – и настороженное отношение к изменениям, связанным с личной инициативой, направленной на преобразование мира в соответствии с собственным проектом [47] Современные глобальные трансформации и проблема исторического самоопределения восточнославянских народов. Гродно, 2009. С. 355. . Еще одна важная черта самовосприятия белорусов обусловлена срединным, пограничным положением белорусских земель. «Беларусь никогда не ощущала себя центром, но всегда лишь частью, буфером, краем, часто «передним краем»: в составе Великого Княжества Литовского или Речи Посполитой, Российской империи, СССР, СНГ, Российско-Белорусского союза… Беларусь – это «коридор», «транзит», «мост» между цивилизациями» [48] Там же. . По этому «мосту» постоянно перекатывались волны истории, часто смывая все до основания. Но всегда оставался «родны кут», «мілая старонка», «родны край», с которым человек связан рождением и кровнородственными узами, край, бывший основой его самоидентификации. Все, что творилось «сверху» светскими и религиозными «панами» (своими или чужими), мало затрагивало корневые основы жизни крестьян. Таким образом, природа и геополитика были теми главными вызовами отечественной истории, которые в существенной степени определили характер ответов на них белорусского народа, его национальный менталитет.

Одним из показателей самобытности народа, его самосознания является наличие этнонимических определений, складывающихся из самоназваний (так называемых эндоэтнонимов ) и названий со стороны соседей ( экзоэтнонимов ), а также урбанизмов (названий жителей городов), этникомов (узколокальных названий), конфессионапизмов (названий на основе принадлежности к той или иной конфессии) и политонимов (по критерию подданства).

Этнонимические формы самосознания (при всей их вариативности) являются результатом осмысления людьми своего единства в границах различных социальных общностей – сельской, городской, сословной, государственной – на основе сопоставления себя с «другими» и фиксации (часто бессознательной) признаков демаркации «свои» и «чужие». Самым важным и принципиальным среди всех самоопределений является общее название народа.

Наиболее полные сведения о видах и способах самоопределения белорусов содержатся в различных письменных источниках: летописях, хрониках, грамотах, юридических документах, переписке частных лиц и т. д. Судя по этим источникам, в Беларуси существовала сложная иерархическая система самоназваний населения. Самый узкий ареал принадлежности составляли жители отдельных сел и деревень. Далее шли самоназвания жителей городов и волостей, затем – самоопределения на основе земель (княжеств, воеводств). Общим основанием тут служили урбанизмы, т. е. названия жителей местной «столицы»: могилевцы, случане, пинчуки, оршанцы и т. д. [49] См.: Литовская метрика. Книга записей. Русская историческая библиотека: в 70 т. Т. 20. М., 1974. С. 128–348.

Для образованных белорусов того времени было наиболее характерным земляческое сознание. Это можно видеть на примере Ф. Скорины, который постоянно подчеркивал свою родину – Полоцк. Объяснение такому факту кроется в том, что отдельные регионы ВКЛ обладали широкой политической и экономической автономией. Это находило свое закрепление в соответствующих юридических документах. Жители белорусских земель также представляли собой относительно автономные субэтнические сообщества с характерными особенностями культуры, языка и самосознания. Не случайно в XVI–XVII вв. земельные этнонимы (в качестве форм местной самоидентификации) отличались устойчивостью и были распространены как в самом ВКЛ, так и за его пределами.

Наиболее широкой формой самоопределения (метаэтнонимами) являются названия «русины» и «литвины». Соотношение этих названий, их содержание и объем на протяжении XIV–XVI вв. менялось. Название с корнем «рус», как говорилось выше, восходит к временам Киевской Руси. Оно и было связано с экспансией киевских князей (называвших себя росами или русами), которые после захвата сопредельных территорий объявляли их русскими, равно как и население независимо от его прежней племенной принадлежности. Поскольку параллельно происходила христианизация язычников по православному (византийскому) канону, то они получали еще одно название, синонимичное слову «русские», – «православные».