Коллектив авторов - На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат

Премьера состоялась на Венецианском фестивале и на фоне кровавых «конкурентов» – «Маленькой Одессы» (Little Odessa) Джеймса Грэя и «Прирождённых убийц» (Natural Bom Killers) Оливера Стоуна была благосклонна оценена западными критиками, получив Медаль почёта от председателя Итальянского сената. Чешская критика, несмотря на 7 номинаций на главную местную кинопремию «Чешского льва» [162] «Лучший актёр» – Геннадий Назаров; «Лучшая актриса» – Зоя Буряк; «Лучший художник» – Милан Бычек; «Лучший монтаж» – Йиржи Брожек; «Лучший сценарий» – Зденек Сверак; «Лучший режиссёр» – Йиржи Мендель; «Лучший фильм» (по аналогии с «Оскаром» вручается продюсерам) – Эрик Абрахам, Катя Крацсова. , была более сдержана в похвалах и неоднородна. Наибольшего одобрения удостоился актёрский состав. Мендель же, настоявший на работе с русскими актёрами, впал в немилость. Кого-то не устраивал сценарий, не отразивший отдельных нюансов прозы Войновича; кто-то обвинял режиссёра в «развесистой клюкве» и потворству вкусам и представлениям о жизни в тоталитарном государстве западной публики; кто-то отмечал отсутствие творческого развития Менделя.

Со стороны чехов недвусмысленно высказывалось недовольство тем, что в чешской картине играли русские [163] Видимо, в качестве моральной компенсации в чешском прокате фильм был выпущен в чешском дубляже, а не субтитрирован. ; российский зритель же болезненно воспринял возможность иностранца смеяться над собой. По прошествии времени эти претензии кажутся следствием посттравматического синдрома, вызванного недавним (относительно выхода фильма на экран) развалом Советской империи и задетыми национальными комплексами с обеих сторон, нежели констатацией существующего акта мести чешского режиссёра русским.

После «Чонкина» Мендель уходит из кино в пражский драматический Театр на Виноградах. Кто-то разглядел в этом обиду на критиков, не принявших последнюю работу должным образом. Кто-то – усталость от новых рыночных условий кинопроизводства. Кто-то списывал уход на распад творческого тандема со Зденеком Свераком, к тому моменту уже активно сотрудничавшим как сценарист и актёр со своим сыном Яном [164] Отчасти режиссёр подтверждал, не называя имени своего недавнего соавтора, эту версию, повторяя, что перестал находить интересный для себя сценарный материал. . Не сбрасывая со счетов эти версии, думается, решающим мотивом для ухода оказалась продажа прав на создание фильма по произведению Богумила Грабала «Я обслуживал английского короля» (Obsluhoval jsem anglickeho krale) Карелу Кахине. Возможность переноса книги на экран писатель обсуждал с Менделем в пору, когда роман был ещё не дописан (конец 1960-х – начало 1970-х гг.), но после смерти Грабала в 1997 г. выяснилось, что писатель успел раздать множество разрешений на экранизацию, в том числе на картонных подставках для пива, разным режиссёрам. Последовала череда громких судебный разбирательств и публичных выяснений отношений, апогеем же стал случай, имевший место на открытии Карловарского фестиваля в конце 1990-х гг., когда 60-летний Мендель побил тростью злополучного правообладателя. Как бы то ни было споры были разрешены в пользу оскароносного мэтра и в 2007 г. фильм «Я обслуживал английского короля» вышел в прокат.

Скандальный ореол, участие – впервые за 17 лет чешского фильма – в основной программе Берлинале [165] По иронии судьбы предыдущим чешским фильмом, показанным в Берлине в 1990 году, были «Жаворонки на нитях» того же Менделя. и фамилия Менделя в титрах обеспечили картине зрительский интерес, в результате чего лента заняла второе место прокатной таблицы за 2007 г., опередив «Шрека Третьего» (Shrek the Third, реж. Крис Миллер) и «Гарри Поттера и Орден Феникса» (Harry Potter and the Order of the Phoenix, реж. Дэвид Йейтс).

Но чешские критики были настроены не столь доброжелательно, скептически констатировав, что, несмотря на масштабность проекта, «Я обслуживал английского короля» оказался далеко не лучшим фильмом Менделя. Так, почитателей творчества Грабала (или просто с ним знакомых) не устраивала иллюстративность, с которой режиссёр подошёл к роману, выполняя требования продюсеров предельно точно и полно придерживаться содержания книги (учитывая размеры романа, задача практически невыполнимая в объёмах полнометражного хронометража). Других – то, что в фильме были отражены всё-таки не все эпизоды (например, встреча главного героя с Джоном Стейнбеком). Третьих не устраивала «благополучная» подача материала, не отразившая ни глубины, ни сложности грабаловской прозы, ни нюансов духовного перерождения главного героя. Четвертые не приняли художественное решение (эксцентрическая стилизация в духе немого кино воспоминаний и реалистически поданное настоящее), на основе чего многие делали вывод, что Менцель так и не смог решить, что же он хотел снять: пышный визуальный эксперимент или добротную историческую драму? Пятые же ставили в упрёк стареющему режиссёру обилие на экране обнаженных женских тел. И прочее, и прочее, и прочее…

При правомерности некоторых замечаний (особенно тех, что касались несоответствия грабаловской поэтике), надо отметить, что Мендель, оставшись верным себе, не изменил Грабалу в главном – иронично-мудром взгляде на простого человека, умении совместить юмор и грусть, трагедию и абсурд, наивность и сарказм. Рассказывая саму по себе сомнительную историю о жуликоватом официанте Яне Дите, путем нехитрых уловок зарабатывающем сначала на чехах, затем на нацистах, а потом ставшем миллионером, продавая конфискованные у отправленных в топки евреев марки, оба автора далеки от осуждения в конформизме ли, в оппортунизме ли маленького (во всех смыслах) человека, желающего выжить в эпоху больших перемен. Всё о своём герое понимая и, к слову, наказывая (за свои миллионы Дите отправляется прямиком в тюрьму на 15 лет из расчёта год за миллион), а точнее – давая возможность если не раскаяться и многое понять, – и Грабал, и Мендель слишком очарованы его витальностью, упрямой гибкостью и невозмутимой цельностью. Наделяя по-детски органичной наивностью, они спасают своего героя от тяжести вины за преступление невмешательства.

Возможно, «Я обслуживал английского короля» и не оправдал надежд эстетов, однако фильм был достаточно хорош, чтобы вкупе с полученными четырьмя (при девяти номинациях) «Чешскими львами», в том числе за лучшую режиссуру и лучший фильм [166] «Чешского льва» также получили Мартин Губа за лучшую мужскую роль второго плана и легендарный оператор Яромир Шофр. , стать достойным завершением кинематографического пути. Однако после шестилетнего перерыва Мендель снимает новую картину – на этот раз и впервые за свою карьеру по собственному сценарию – «Донжуаны» (Donsajni), премьера которой состоялась в сентябре 2013 года. Эта распутная, по заверениям официальных прокатчиков, комедия о страсти к музыке и женщинам, а точнее о пикантных подробностях из жизни руководителя небольшой оперной труппы, известного оперного певца и певицы-любительницы, сведённых постановкой моцартовского «Дона Жуана», оказалась не вполне соизмерима с именем своего создателя. И дело даже не в том, что сюжет не очень внятен, комедия о страсти вовсе не страстна и часто – не смешна, а в том, что фильм слишком безлик и вял, чтобы быть фильмом Менделя. И пока продюсеры картины обговаривают возможности проката «Донжуанов» в Греции, Италии и Испании, чешские критики уже готовятся к расправе над легендой.