Коллектив авторов - На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат

В 1992 г. на экраны выходит его поэтическая лента «Корова» (Krava), в которой история о молодом крестьянине, живущем на отшибе страны и времени, облекается в форму мифа о круговороте человеческого бытия. Сын «последней женщины», странный и нелюдимый Адам проходит в фильме не столько путь индивидуальный, сколько проживает судьбу мужчины вообще, обречённого, подобно Сизифу, тащить бремя труда и жизни, не знающего выхода из замкнутого круга смен дней и ночей, зим и лет, умираний и весенних возрождений, потерь и обретений (женщин, счастья, любви), рождения и смерти.

И если одним критиком «Корова» была названа ««Форестом Гампом», снятым Бергманом», то следующий игровой фильм Кахини – равно печальную и светлую трагикомедию «Фани» (Fany, 1995) – можно назвать «чешским «Человеком дождя»», где вопросы ответственности, терпимости и любви исследуются на материале взаимоотношений двух сестёр – жёсткой, прагматичной и в меру циничной Йиржины и 50-летней умственно отсталой Фани, так и оставшейся наивным ребёнком с большим сердцем и преподносящей урок добра ценой собственной жизни. В отличие от голливудской картины лишенный «плутовской» подоплеки, фильм сосредотачивался на нюансах вживания героини во «взрослую жизнь», где драматические эпизоды притирания характеров сменяются комедийными и трогательными сценами.

Последней вышедшей на большой экран картиной Карела Кахини (в последующие несколько лет вплоть до своей смерти в 2004 г. режиссёр будет работать только над телевизионными проектами) стала «Ханеле» – экранизация произведения известного чешского писателя, публициста и общественного деятеля Ивана Ольбрахта «Грустные глаза Ханы Караджич» о «запретной» любви деревенской девушки из ортодоксальной еврейской семьи и еврея-атеиста. И раньше не раз обращаясь к теме нетерпимости «светской», в этой ленте Кахиня обращается к нетерпимости религиозной: родители главной героини, впрочем, как и все жители их общины, не могут принять отношений девушки с городским гоем. Природа литературной первоосновы и отчасти режиссёрская утомлённость возрастом и временем смягчает этот конфликт до мелодраматических интонаций: то, что раньше послужило бы для Кахини поводом для создания мощных и жестких притч, теперь стало толчком для тихого, чувственного, во многом лирического повествования, проникнутого не трагическим, но ностальгическим чувством уходящего времени.

В 1990-е продолжает работать и один из главных творцов «кинематографического чуда», «оскароносец» [157] В 1968 г. картина Менделя «Поезда под пристальным наблюдением» / Ostre sledovane vlaky (1966 г.) (экранизация романа, пожалуй, самого важного для чешских кинематографистов писателя Богумила Грабала) получила приз Американской киноакадемии за лучший фильм на иностранном языке. и «гениальный кинематографист» [158] Так после просмотра «Поездов под пристальным наблюдением» высказался ни больше ни меньше Жан-Люк Годар. Йиржи Менцель. В 1989 г. состоялась премьера его гротескной трагикомедии «Жаворонки на нитях» [159] В основе картины – рассказы из сборника «Объявление о продаже дома, в котором я не хочу жить» (Inzerat па dum, ve kterem uz nechci bydiet, 1965) Грабала. (Skrivanci па niti), отправленной партийными боссами от кино «на полку» с монтажного стола в 1969 г. Спустя год, в 1990 г., картина была показана на МКФ в Берлине и получила главную награду фестиваля «Золотой медведь» и приз ФИПРЕССИ. Однако ознаменованные подобным успехом «новые времена» оказались для Менделя едва ли не самыми непродуктивными: после «Оперы нищих» (Zebracka opera, 1991), снятой по одноименной пьесе Вацлава Гавела (создавшего, как некогда Бертольд Брехт «Трехгрошовую оперу», свою вариацию на основе фабулы балладной оперы 18 века «Оперы нищего» Джона Гея) и экранизации романа Владимира Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» режиссёр взял паузу на 12 лет, хотя оба фильма, находящиеся на разных стилистических полюсах и в разных «весовых категориях», служили доказательством того, что Менцель был далек от профессиональной усталости.

«Опера нищих» представляла собой нечто вроде режиссёрской шутки и игры в ассоциации: пародийная стилистика и нарочитая условность картины могли напомнить раннюю работу Менцеля «Преступление в кафешантан» (Zlocin v santanu, 1968 г.), а актёрский состав из «нововолновских» (и не только) звезд (Рудольф Грушинский, Нина Дивишкова, Йозеф Абрахам) ненавязчиво навевал воспоминания о некогда великой кинематографической эпохе [160] От «Возвращения блудного сына» (Navrat ztraceneho syna, 1966) Эвальда Шорма и «Капризного лета» (Rozmarne leto, 1967) того же Менцеля до «Сжигателя трупов» (Spalovac mrtvol, 1968) Юрая Герца и «Праздника в ботаническом саду» (Slavnosf v botanickej zahrade, 1969) Эло Гаветта. . Да и чем как не шуткой было участие в картине звезды с мировой славой Джереми Айронса (чьё имя отдельным титром было вынесено в начале и в конце фильма; в финальных титрах оно даже любовно отмечено сердечком), появляющегося в кадре лишь на несколько секунд в бессловесной роли заключённого, сидящего в темноте и страдающего от сладкой зависти к своему «коллеге», предающемуся в соседней камере любовным утехам с молодыми красотками.

В отличие от малобюджетной «Оперы нищих» фильм «Жизнь и невероятные приключения Ивана Чонкина» (Zivot a neobycejna dobrodruzstvi vojaka Ivana Conkina, 1994 г.) стал масштабным кинематографическим проектом, для создания которого были привлечены силы (и деньги) пяти европейских стран (Чехия, Великобритания, Франция, Италия и Россия), и явился замечательным образцом комедии, с акробатической точностью балансирующей на грани фарса, абсурда и лиризма.

Сказочная по своей сути, но вписанная в реальный исторический контекст сталинского времени история о том, как простой солдат Иван Чонкин (Геннадий Назаров) был призван с гауптвахты («А правда, что у товарища Сталина две жены?») сторожить сломанный самолёт и в компании своей преданной спутницы, почтальонши Нюры (Зоя Буряк), одержал победу над местными чекистами и целым полком РККА, натравленными на него доносом полубезумного селекционера (Алексей Жарков), скрещивающего яблоки с картошкой и гонящего самогон по рецепту «на кило дерьма кило сахара», была проникнута жизнеутверждающим духом веселого безумия. Бережный к литературному первоисточнику сценарий Зденека Сверака, мастерская режиссура Менцеля и «вкусный» актёрский состав первоклассных русских актёров [161] В картине снимались Владимир Ильин, Валерий Золотухин, Сергей Гармаш, Зиновий Гердт… сохранили в гротесково-анекдотичном мире Войновича тот градус «душевности», за счёт которой даже «отрицательные» персонажи казались трогательными и по большому счёту безобидными злодеями.