Майкл Камински - Тайная история Звздных войн: Искусство создания современного эпоса

Франшиза «Звёздные войны» была создана для финансирования авторских некоммерческих проектов, похожих на студенческие фильмы Лукаса — Именно их он собирался снимать за счёт своего «исследовательского центра», в итоге получившего название ранчо «Скайуокер». «Когда я был в киношколе, мне нравилось снимать очень абстрактные фильмы. Я хочу к ним вернуться, — говорил он Алану Арнольду в 1979 году. — А для этого, опять-таки, нужен исследовательский центр. Именно эта идея мной сейчас и движет. Фильмы стоят кучу денег. Нельзя просто пойти и снять картину, сколько бы денег у тебя ни было. Нужно разработать механизм, машину для финансирования, которая позволит делать кино... Вот я и хочу с её помощью выпускать фильмы, которые мне интересны — независимо от их коммерческого потенциала». [339] Arnold, p. 183

Итак, Джордж начал обдумывать идеи к новому фильму.

Наступила осень 1977 года, дети вернулись в школу, и безумие вокруг «Звёздных войн» начало стихать. Реструктурирование корпораций шло полным ходом — пора было наконец-то браться за сценарий к сиквелу.

Лукасу надо было развить множество сюжетных ходов. Прежде всего, предстояло расширить саму идею Силы — а заодно истории Оби-Вана и джедаев. Заметим: в отличие от фильмов «Империя наносит ответный удар» и «Возвращение джедая», в первой картине «дух» Оби-Вана показан только вскользь и намёком. Даже это был незапланированный ход, поскольку гибель Оби-Вана появилась в сценарии уже во время съёмок. В 1977 году Лукас рассказывал журналу «Rolling Stone»:

Я бился над вот какой проблемой — у меня примерно после двух третей фильма была драматичная сцена, которая разрешалась в никуда. Другая проблема была в том, что на Звезде смерти не хватало реальной угрозы. Злодеи торчали как кегли: начинаешь по ним стрелять — и они сразу падают. Изначально я написал сцену так: Бен Кеноби с Вейдером дерутся на мечах, Бен ударяет по двери, она захлопывается, все сбегают, а Вейдер остаётся несолоно хлебавши. Получается очень глупо: они забегают на Звезду смерти, переворачивают всё вверх дном и ускользают. Впечатление от Звезды смерти полностью рушилось... В общем, когда я переписывал сценарий и бился над этим сюжетным ходом, жена предложила мне убить Бена. Ей казалось, что это на редкость дерзкая идея, а я ответил: «Мысль интересная, я её уже обдумывал». Сначала она вообще предлагала застрелить Трипио, но я наотрез отказался — мне хотелось начать фильм с роботов и закончить ими же. Я хотел, чтобы фильм был посвящён роботам, чтобы их тема обрамляла остальную картину. Но чем больше я размышлял о гибели Бена, тем больше мне нравилась эта мысль. Прежде всего, Вейдер становился реальной угрозой, и вдобавок это увязывалось с Силой и с тем, что он мог использовать тёмную сторону. Мы с Алеком Г иннесом одновременно предложили после этого оставить Бена в сюжете, сделав его частью Силы. [340] “The Force Behind Star Wars” by Paul Scanlon, Rolling Stone, August 25 th 1977

В «Звёздных войнах» Оби-Ван предстаёт в виде голоса, который слышен только Люку — и даже сам юноша сомневается, почудилось ему или нет. Этот голос — прежде всего кинематографический прием: он символизирует, что в духовном плане Оби-Ван навсегда останется со своим учеником. {27} 27 Вдобавок это был штамп из бойцовских фильмов 1970-х — речь, разумеется, о жанре кун-фу. В момент кульминации решающего боя ученик слышал в голове совет недавно погибшего наставника и благодаря этому побеждал. Вспомните, к примеру, «Выход дракона». «Империя наносит ответный удар» и «Возвращение джедая», очевидно, пошли по другому пути — там Оби-Ван материализуется и участвует в диалогах, но изначально ни его посмертие, ни сама Сила не должны были восприниматься настолько буквально. Джордж так и говорил в интервью 1977 года с «Rolling Stone»: «Может быть, мы используем его голос в роли Силы — не знаю».

Во втором черновике «Звёздных войн» Сила больше всего напоминала суперспособность из комиксов, но в третьем и особенно четвёртом черновике она показана очень эфемерно: по сути, это была метафора веры в себя. Люку удаётся использовать Силу просто потому, что он верит; и поэтому она помогает ему одержать победу. Именно таким метафорическим образом фильм обращался к теме бога и сверхъестественного — утверждая наперекор циникам, что уверовавший да увидит. {28} 28 В отличие от сиквелов, в «Звёздных войнах» у Силы нет физического проявления — это состояние разума, существующее только в голове. Если она и используется как «способность», то как ментальная: например, чтобы перехитрить штурмовиков. Когда же Вейдер душит офицера, он подкрепляет действие жестом — сжимает большой и указательный палец. Можно предположить, что злодей заставляет офицера поверить в удушение, подчиняя его своей воле. В «Империи» же Вейдеру достаточно посмотреть на человека, чтобы тот упал замертво; подразумевается прямая физическая связь — что сильно расходится со стилистикой первого фильма. Сиквелы практически отказались от этого мистического взгляда на Силу в пользу первоначальной буквальной трактовки: вряд ли Хан смог бы усомниться в Силе, если бы перед ним материализовался призрак Бена Кеноби и поднял его над землёй. Когда в первой сцене «Звёздных войн-II» висящий в логове вампы Люк потянулся к световому мечу, и тот, задрожав, прыгнул к нему в руку, рубеж был перейден — Сила стала материальной суперспособностью.

Лукаса ужасала перспектива вернуться к сценарному процессу, который он считал нудным и мучительным. Для создания «Звёздных войн-II» он обратился к Ли Брэкетт. В 1940-х и 50-х Брэкетт выпускала знаменитые бульварные романы, писала детективы и работала над сценариями для Говарда Хоукса — их тандем считался стопроцентной формулой успеха. К тому же, её мужем был Эдмонд Гамильтон — тоже известный писатель-фантаст. Считается, что его рассказ «Калдар, мир Антареса», вышедший в 1933 году в журнале «Weird Tales», а в 1965 — отдельной книгой, повлиял на идею светового меча: в версии Гамильтона подобное устройство называлось «lightsword». На Брэкетт внимание Джорджа обратил друг, который вручил ему старую научно-фантастическую повесть со словами: «Тут кое-кто написал сцену в кантине лучше, чем ты». [341] Baxter, p. 255

Режиссёр связался с пожилой Брэкетт, которая тогда жила в Лос-Анджелесе, и предложил ей написать «Звёздные войны-II».

— Вы когда-нибудь писали киносценарии? — спросил её Лукас.

— Да, — без затей ответила Брэкетт и начала перечислять свои работы, в ряду которых были «Рио Браво», «Эльдорадо» и «Глубокий сон», написанный вместе с лауреатом Нобелевской премии Уильямом Фолкнером.

Повисла неловкая тишина.

— Вы та самая Ли Брэкетт?! — охнул Джордж.