Татьяна Мастрюкова - Приоткрытая дверь

Да, так и есть. Вот окно нашей кухни, справа от меня. А слева – соседний, композиторских потомков дом, на который открывается отличный вид из кухни. А я выглядываю из того самого окна, из которого никто никогда не смотрел. Слепое окно в колодце. В кишке. Про которое непонятно, есть ли там шторы.

Судя по всему, есть. Я же сама их отдернула сейчас. Мы с мамой были правы…

– Это сон! Сон! – несколько раз громко повторила я для самой себя.

Дрожащий голос звучал жалко. Так напугаешься скорее, чем получишь уверенность в собственных силах. И я с яростью ущипнула себя за руку. Да так зверски, что вскрикнула. След от щипка сразу побагровел. Явно будет синяк.

Погодите-ка. У Люли в комнате темно-синие шторы, а мы с мамой видели бежевые. Папа с бабушкой вообще говорили, что окно – просто черный квадрат. Может, если задернуть синие шторы, то как раз и будет тот самый глухой провал…

Я потыкала пальцем в багровое пятно, еще раз ощутив ноющую боль. Трудно было бы не проснуться, но окружающая реальность почему-то не менялась.

Через трещину в стене немилосердно дул ледяной воздух. Как Люля вообще может здесь жить? Жить в комнате с переходом …

Я встала на колени перед щелью в стене и попыталась туда заглянуть. Из трещины на меня пахнуло. Я знала этот запах. Принюхалась, вспоминая. Точно же! Затхлый, застоявшийся воздух нежилого помещения, ледяной, с привкусом пыли. Точно такой, каким обдало меня, когда кто-то под видом Люли звал меня открыть дверь в ее комнату.

В этот момент кто-то очень мягко, очень аккуратно, почти ласково потрогал меня за плечо.

Не оглядывайся!

У меня даже шею свело, так я напряглась, стараясь не двигаться. Прислушалась. Ничего. Никого.

– Настя! – позвал откуда-то из коридора знакомый голос.

Вообще-то первоначально я среагировала на свое имя. Ну кто мог меня звать по имени в запертой квартире? Конечно, кто-то свой.

Потом уже я задумалась: кто бы это мог быть? И поняла, что не расслышала даже, мужской меня позвал голос или женский.

Просто услышала свое имя, автоматически оглянулась, хотя только что боялась это сделать, никого не увидела, встала и без раздумий выглянула из-за двери в коридор. Ничего внятного в полумраке не разглядев, я толкнула сильнее дверь, освобождая себе проход, и что-то со звоном упало на пол и, судя по звуку, отскочило в коридор. Мне показалось, что это ключ, очевидно, вставленный в дверную скважину.

Так, минуточку. Какую еще дверную скважину и какой еще ключ? Если в бывшую детскую замок сто лет назад был чем-то забит и сверху щедро замазан масляной краской, а уж ключей от межкомнатных дверей я сроду не видала. Даже не уверена, существовали ли они когда-нибудь.

Но других объяснений у меня не было.

Только я собралась нагнуться за пресловутым упавшим ключом (или что там такое), как откуда-то из темного угла шмыгнула маленькая серая пушистая тень. Со сдавленным писком я отпрыгнула назад. Сердце колотилось как бешеное. Крыса! Самый кошмарный кошмар, какой можно себе вообразить! Причем самый настоящий и самый реальный!

Моя бесстрашная мама из всех животных терпеть не могла только крыс, ее всю аж передергивало от отвращения при одном упоминании о них, даже в мультиках.

«Я лучше буду жить в подъезде, под лестницей, чем в квартире с крысами!» – говорила она.

Понятно, что я в конце концов тоже прониклась к этим грызунам стойкой неприязнью. Особенно после красочного рассказа тети Юли про то, как крысы в стародавние времена насмерть пожирали младенцев в люльках.

Но когда первый приступ паники прошел, я внимательнее пригляделась к крысе и обнаружила, что это маленький котенок. Ну, я смотрю, посторонние коты у нас по квартире шастают, как у себя дома. Но их я, по крайней мере, не боюсь совсем. Котенок! Блин, я была уже готова увидеть Игошу. Тогда бы точно умом тронулась.

– Кис-кис! – позвала я котенка, который возился с ключом, подталкивая его в сторону ванной. Да, все-таки ключ.

Кошак поднял ушастую голову, и я в который раз вспомнила слова кормильца нашего : «У вашего кота человеческое лицо».

На самом деле лица у «котенка», конечно, не было. Была морда. Но глаза реально человеческие!

Пока я тормозила, «котенок» загнал ключ под дверь и теперь шуровал лапкой, наверняка отталкивая его еще дальше.

Ну, котов я вообще не боюсь, а что там за посторонние ключи от неведомых замков – вот что интересно.

Шуганув странное животное, я безрезультатно подергала дверь в ванную, а потом практически распласталась на полу и попыталась заглянуть в щель под дверью. Там горел свет, видно было кусок какой-то тряпки и больше ничего. Рука тоже не пролезала, только пальцы. Пошарив по полу в тщетной надежде нащупать ключ, я дернула дверь снизу, тоже напрасно. И вдруг выдернула руку из-под двери и вскочила на ноги.

Что это было? Дежавю?

Нет, ребята, это вовсе не дежавю! Я точно помню и «котика», сующего лапку под дверь. Я была уверена, что это котик. И мои тщетные попытки самой достать ключ. Только никакого ключа там не было, за дверью. Там была я сама, только что вылезшая из ванны и с ужасом глядящая на чьи-то (мои) пальцы, лезущие под запертую дверь.

Отряхивая руку, будто вляпалась во что-то отвратительное, я отпрыгнула от двери в ванную и в панике уставилась на едва видимую полоску света. В ванной стояла тишина. Я моргнула. Свет под дверью исчез.

Только сейчас я поняла, что все это время сдерживала дыхание, и потому с шумом выдохнула и вдохнула.

Ничего не произошло. Ну, кроме того, что я стала нормально дышать.

Дверь в ванную я даже не стала пробовать открыть. Даже такой дурочке, как я, было ясно: что-то попыталось (и удачно) выманить меня из Люлиной комнаты и так же почти удачно заманило в ванную.

Быстро оглядевшись, я без удивления убедилась, что «котенок» пропал. Ну разумеется! Не было никогда ни кота, ни ключа. Я увидела то, что захотела. В этот момент меня совершенно не беспокоил тот факт, что у меня, возможно, галлюцинации.

Или нет.

В любом случае меня переполнял азарт и почти не было страшно. Почти . Так же почти я убедила себя, что все может оказаться тяжелым сном. А что я себя больно щипала, но не просыпалась… Ну что ж…

Секундочку! Я подошла к двери, когда меня кто-то окликнул. Хотя дверь мною же была открыта нараспашку и надежно зафиксирована конвертом, сейчас она оказалась полузакрыта. На полу должна была лежать та странная книга со шкафа. Но ее не было, зато были «ключ» и «котенок». Что все это означало, я совершенно не понимала. Ясно было одно: надо поторапливаться.

Итак, ножницы, топор, игла. Обязательно что-то из металла.

Я с трудом могла себе представить ситуацию, в которой воткнутые в дверь или в стену ножницы не вызвали бы ни у кого вопросов. Да они даже саму меня смутили бы!