Андрей Посняков - Семейное дело

— То есть за отсутствие результата, — протянул Небалуев, незаметно убрав варенье. — То есть получается, что рубль обронил случайный прохожий… Очень жаль.

— Что именно жаль?

— О чём вы хотели со мной поговорить? — Умение Кумарского бесстыдно отбрасывать в сторону невыгодные ему темы вызывало у прораба восхищение.

— Насчёт человека вашего, Сулейман Израилович…

— Это кого ещё? — не понял архитектор.

— Сигизмунда Левого.

— А-а… — Кумарский поджал губы. — А что Левый? И почему он мой?

— Вы ведь его в охрану устроили?

— Попросил принять. — Небалуев вздохнул и протянул руку, явно собираясь взять собеседника за пуговицу, однако в дюйме от грязного ватника холёные пальцы архитектора замерли и плавно вернулись к благородному и дорогому костюму. — Видите ли, Василий Данилович, Сигизмунд Феоклистович переживает сейчас непростые времена. Освободившись, он с трудом возвращается к мирной повседневной жизни, и наша обязанность, наш гражданский долг заключается в том, чтобы помочь ему снова стать полноценным членом общества.

— Бухает он, — тоскливо сообщил прораб. — По ночам.

— Скотина, — с чувством произнёс исполнитель гражданского долга.

— Раньше один напивался, и на это глаза закрывали. А вчера он сотрудникам предложил.

— Отказались?

— Отказались и сообщили.

— Премировать из моего фонда.

— С удовольствием. — Шишкин помялся. — А с Левым что делать?

— Я с ним поговорю, — пообещал архитектор и вытащил из кармана зазвонивший телефон: — Извините, Василий Данилович.

— Да я уже закончил. — Прораб кивнул и быстренько исчез из поля зрения Кумарского. Который, в свою очередь, сделал несколько шагов по деревянному настилу, остановился и громко произнёс:

— Да, Юрий Дмитриевич?

— Вы были правы, Сулейман Израилович, вы были правы! — возбуждённо сообщил директор музея. — Кто-то копался в фондах!

«Проклятие! Какой же я дурак!»

— Что-то пропало?

— Ещё не знаю, Сулейман Израилович! Сегодня всю ночь буду разбираться!

— Завтра утром созвонимся?

— Конечно.

— Прямо детектив какой-то…

— Не то слово, Сулейман Израилович! Не то слово!

Шас медленно убрал телефон в карман, быстро дошёл до «Тигра», припаркованного на асфальтовом пятачке у ворот, и без приязни посмотрел на прислонившегося к переднему крылу дикаря.

— Я тебе говорил не привлекать к пьянкам строи-телей?

— Я чо, прокурор, их привлекать? — окрысился Шапка.

В последнее время, как заметил шас, Газон стал вести себя дерзко и смотреть на благодетеля без почитания, словно прознал о чём-то и затаился. Впрочем, в то, что дикарь мог что-нибудь узнать, шас не верил, а злобу затаил, поскольку считает, будто ему недоплачивают. Все лентяи считают, что им недоплачивают.

— Местных более не спаивать, — предельно жёстко приказал Кумар.

— А то чо?

— А то мне придётся тебя наказать.

— Самому?

— Узнаешь.

Тон, а может — соответствующий взгляд Сулира, сделал своё дело — Шапка прикинулся послушным. Видимо, сообразил, что шас, пусть даже и модный молдаванин, за сокровищами без серьёзной охраны не приедет, вот и взял назад.

— А чо я? — развёл руками дикарь, работая «под дурачка». — Я не поил, я предложил только.

— Впредь не предлагай.

— Ну и ладно, мне больше достанется.

— Вот именно. — Кумар помолчал. — Больше по ночам не отлучайся, будь всё время здесь и следи за происходящим в оба.

— Придёт кто? — насторожился Газон.

— Жду, — коротко ответил шас.

— Я не хочу умирать.

— И не придётся.

— Точно?

— Я не прошу тебя сражаться — только следить.

— А вдруг он заметит?

— А ты не просто следи, а транслируй мне видео. Тогда ему не будет никакого смысла тебя убивать… — Сулир вспомнил, с кем говорит, и уточнил: — Ты сможешь наладить передачу?

— Разберусь, — пробурчал дикарь. — Делал раньше.

— Вот и хорошо. — Ещё одна пауза. — Возьми «различитель».

И протянул Газону очки с тёмными стёклами — Красные Шапки не владели магией, и поскольку таинственный некто наверняка заявится в усадьбу под прикрытием морока, увидеть его дикарь сможет только с помощью артефакта.

— Денег тоже дай, — отрывисто произнёс Газон, забирая очки. — На такой риск я за одну зарплату не пойду.

— Вот тебе деньги. — Шас отсчитал подчинённому несколько купюр. — Бухай только по необходимости и смотри в оба.

— Да понял я, понял. — Шапка сунул банкноты за пояс и впервые за всё время разговора приятно улыбнулся: — Хорошо с тобой, молдаванин.

— Я — архитектор.

— А я как сказал?

Дом вызывал жалость…

Нет, пожалуй, не так. Жалость вызывали его обитатели, неспособные ни отыскать чего получше, ни потребовать от городских властей привести в порядок старое и в общем-то красивое строение. Четырёхэтажный дом, построенный в самом начале XX века, мог стать украшением улицы, но сейчас вызывал лишь горькое недоумение: как можно довести до такого состояния здание, стоящее едва ли не в центре? Зачем? Неужели людям настолько безразлично, где они живут? Зачем превращать в помойку собственный город?

Да, Озёрск — провинция. Но он всегда был провинцией, однако посмотрите, как его отстраивали раньше! Попробуйте почувствовать, сколько тепла и любви хранят старые камни.

Не можете почувствовать? Тогда о чём с вами говорить?

Какие же вы озёрцы?

Впрочем, тот, кто вошёл в дом сейчас, был далёк от подобных размышлений и чувств. И старые камни оставляли его равнодушным.

А дом вызывал у него не недоумение, а брезгливость.

Тёмный подъезд. Скрипучая лестница. Запах старости…

«Почему они соглашаются тут жить? Или перестали замечать то, что их окружает?»

Скорее всего, так и есть — перестали замечать. Смирились.

А может — никогда не видели, не задумывались, потому что не с чем было сравнивать?

Простые люди в простой ситуации. Им дали где жить, они и живут, ветшая вместе с домом.

Очень простые люди, поскольку ни подъезд, ни дверь квартиры не защищались магией. Не было тут «ничего особенного», мягко убеждавшего вороватых прохожих, что за закрытой дверью нет и никогда не было ничего интересного. Не переливались опасным предупреждением контуры «Кольца саламандры», способные сжечь даже средний танк, соберись он сдуру прорваться через входную дверь. Не было даже примитивных «Серебряных колокольчиков», предупреждающих хозяина о незаконном проникновении.

И внутри, как показало беглое сканирование, отсутствовали какие бы то ни было артефакты.

— Нет, спящие у тебя наверняка есть, куда же без них… — Однако почувствовать надёжно замаскированные магические устройства не смог бы даже нав. — А во всём остальном — молодец! Квартира не привлекает внимания. Никто и не подумает, что тут логово жителя Тайного Города.