Саша Вуже - Омега на продажу

Дмитрия Олеговича не было.

Я носился по участку, пытаясь снять тревогу тренировками. Прыжки, упражнения с собственным весом, бег на короткие расстояния… Стоило мне подойти к границе участка, рядом тут же материализовывался кто-то из охраны, и я предпочитал прикинуться, что просто решил сделать растяжку, упершись ногой в забор.

Одну ночь я провел, обшаривая особняк и пытаясь найти хоть что-то вроде ключей, карт доступа, записанного пароля от калитки или, на худой конец, забытого кем-то из прислуги телефона, – бесполезно.

А на вторую ночь решил попытать счастья еще раз. Тем более обстоятельства складывались как нельзя благоприятно. Вечером Лев в сопровождении одного из охранников куда-то уехал – второму, оставшемуся, явно будет сложнее уследить за территорией в одиночку. Но эта была не единственная удача: со двора на ночь забыли убрать стремянку. Бета в спецовке лазил к окну второго этажа, чтобы что-то там починить, а потом оставил ее, прислоненной к стене. И, видимо, забыл убрать в тот же сарай, куда садовник старательно прятал шланги, секаторы и другую хозяйственную утварь.

Сейчас я в темноте почти на ощупь крался по ровному, как ковер, газону, и перед собой на согнутых руках держал стремянку. Моя прелесть! Никому тебя не отдам.

Поставив ее подальше от калитки, я выдохнул. Собак здесь нет, кажется. Это значит – найти меня ночью будет сложно. Я, слава богу, не пахну на всю округу, как некоторые. Тишину разогнал шум автомобильного двигателя, и я вздрогнул. Наверняка это Лев с охранником. Надо торопиться!

Я рванул вверх по стремянке, перекинул ногу через забор, когда раздался лязг калитки, а следом рык:

– Стоять!

И все. Я остановился. Это я раньше думал, что запах альфы на меня давит? Раньше он меня ласково обнимал. Сейчас все кости звенели натянутыми струнами, мышцы выворачивало, горло перехватывало, а на глаза набежали слезы. Всего меня от головы до пят наполнил ужас, какой испытывали, наверное, только наши предки, прячась в пещерах от бродящих вокруг злых духов и хищников.

– Слезай.

Но ноги меня уже не держали. Скуля и сдавленно всхлипывая, я попытался послушаться и кубарем полетел с лестницы. Упал бы, если бы меня не подхватили сильные руки. Я уткнулся в грудь альфы, глубоко дыша, и замел бы хвостом, если бы он у меня был.

– Зачем ты это сделал? – рявкнул альфа, прихватил мою шею сзади ладонью и встряхнул, как непослушного щенка за шкирку. – Ты должен меня слушаться! Делать так, как я говорю!

Слезы уже текли рекой, альфа попытался оторвать меня от себя, но я только крепче в него вцепился, как в единственную теплую, твердую и надежную опору в океане ужаса и холода, который меня захлестывал.

Из горла вырывался уже не скулеж – какое-то сдавленное мычание.

– Да блядь, – раздалось где-то за много километров отсюда, а затем ужас начал потихоньку стихать.

Я продолжал цепляться за альфу, спрятав лицо у него на груди и обхватив обеими руками за пояс. Рыдания, рвущиеся изнутри, постепенно сошли на нет, и альфа дернул меня за волосы. В темноте его лица я не смог разглядеть, только тени. В голове роем перепуганной мошкары носились мысли: «Ты пришел» и «Так хорошо, что ты рядом». Все тело пело от восторга.

– Успокоился? – рявкнул альфа. – Живо пойдем за мной. Никогда. Не смей. Нарушать. Мои. Приказы. – Свои слова он сопровождал толчками в спину, заставляя двигаться ближе к дому. – Лев! Лестницу убери! И разберись там… Давай вперед шагай.

В свете лампы, закрепленной над входной дверью, я смог увидеть стоящего на дорожке Льва. Лицо у него опять было сложным, жалостливым.

Втолкнув меня внутрь особняка, альфа рыкнул, сгреб меня в охапку и вцепился так, что чуть не переломал все кости. Вдохнул запах с кожи на шее, прикусил, и я не удержался от стона. Черт. Мысли все еще путались, но произошедшее я уже начинал осознавать: сбежать мне не удалось – это раз; член опять стоит колом, а между ягодиц мокро от омежьей возбужденной смазки – это два; альфу я видеть почему-то рад – это три.

Наконец он отпустил меня и, схватив за руку выше локтя, потянул вперед. Толкнул в одно из кресел, стоящих в гостиной, и встал напротив, скрестив руки. Сейчас в теплом свете небольших ламп под потолком, которые здесь всегда оставляют включенными на ночь, я смог его рассмотреть. Уже знакомые мне свитер и джинсы заменили белая рубашка и брюки, в которых альфа выглядел… есть синоним слова «сексуально», чтобы это не звучало по-гейски? Я омега, но я же нормальный. Вроде. Был, по крайней мере. Альфа выглядел стильно, вот. Не подкопаешься.

– Сейчас я очень хочу тебя убить, – сдержанным голосом сказал он. – И ты представить не можешь, каких сил мне стоит оставаться спокойным.

Понадобилось несколько секунд, чтобы понять: он говорит сейчас о том, что каким-то чудом его запах, который во дворе едва не расплющил меня, как букашку, сейчас не исчез полностью, но будто размылся. Я по-прежнему чувствовал давление, желание бухнуться на колени, обнять ноги альфы и смотреть на него снизу вверх, но хотя бы себя контролировал и мог оставаться на месте.

На такое были способны первобытные альфы-вожди, внезапно вспомнил я школьные уроки о таких дремучих временах, что ничего достоверного о них неизвестно, одни только догадки. Считалось, что кланами управляли только те альфы, которые могли подчинить себе каждого, кого встретят на пути. Кто-то полагал, что речь шла о махании кулаками, а кто-то – об особом запахе, который биологически определял самую сильную особь. Такой тест на профпригодность.

– И почему не убьешь? – хмыкнул я, глядя на альфу снизу вверх.

– Хочу сначала поговорить. Так что будь добр, без фокусов. Счет у нас на минуты.

– А дальше что, после этих твоих минут? – спросил я, почувствовав себя наконец спокойно. Откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу.

– Дальше… – тихо сказал альфа, а затем подошел ко мне, сел на корточки и взял за подбородок. Глаза у него были как печные горнила, совершенно безумные, на коже блестела в свете ламп испарина. – А дальше я сдерживаться уже не смогу, и мне придется говорить не с тобой, а с тем комком соплей, в который ты из-за меня превращаешься.

А вот это уже аргумент.

– Какого… Что… Какого хрена? – наконец выдал я, не в силах сформулировать вопрос четко.

Отстраниться от руки альфы я даже не попытался: ощущать ее было приятно и у меня хватало проблем кроме беспокойства об этом.

– Ты, наверное, заметил, что я специфически на тебя влияю, – альфа хмыкнул и встал, а затем сел в кресло напротив. Неосознанно я потянулся следом, но тут же взял себя в руки. Фыркнул: заметил – это еще мягко сказано. Альфа кивнул. – Спешу заверить, влияю я так не только на тебя.