Ксения Левонесова - Город на Лете

– Жуткое зрелище, да? – спросил Марк.

– Тут все дома жуткие.

Это правда. Каждый дом – особенный, странный. Пока не могу описать, но смотреть на них – непросто.

– Я не пойду с тобой, Безымянный. Каин уже ждет. Не хочу лишний раз попадаться ему на глаза. Просто иди прямо по коридору, не ошибешься. Как дойдешь до двери, постучи.

Я вошел в здание. Впереди была бесконечная кишка коридора, поворачивала то вправо, то влево. Какой-то рудимент от входа до кабинета. Зачем такой длинный коридор? Наконец дошел. Ударил по двери три раза. Три – я знаю это, потому что Лем помог вспомнить цифры.

– Входи, – раздался голос. Я вошел.

Каин – высокий, худощавого телосложения. Сидит на стуле, напоминающим тазовые кости. На плечах Каина – кожа зверя… как же ее… шкура? Да, шкура животного.

– Представься.

Голос такой, что мне сразу захотелось упасть обратно на небо. Лишь бы не быть здесь.

– Я… не знаю своего имени.

– Новое тебе не выдумали? Это хорошо. Сядь.

У костяного стула Каина был еще один, обычный, маленький. Странно. Вроде бы только что я его здесь не видел.

Я сел.

– Безымянный, значит. Помнишь что-нибудь?

– Что?

– Что угодно. Два слова-то связать можешь?

– Могу и связать. И сказать. Слов знаю мало. Лем, лекарь, немного почитал мне книгу. Марк нашел меня у пруда. До этого – ничего не помню.

– Как и все здесь, – Каин выпустил из легких воздух. – Я в городе – главный. И всех новеньких должен пристраивать на места. К чему душа лежит?

Наверное, он хочет от меня услышать что-то, чего я сам не знаю. Спросил ведь раз – я сказал, что ничего не помню. А теперь спрашивает опять. Думает, что что-то изменится? Что внезапно вспомню? Не получается.

– А из чего выбирать?

– Да не из чего. Если б мог сам выбрать – уже ответил бы. Иногда приходят ко мне заблудшие да говорят: мне понравилось ходить по земле. Я их отправляю в поля. Или услышали звук из кузниц – тогда пробую пристроить их туда. Хотя туда редко кто подходит, не каждому дано… Раз тебе сказать нечего – мне и выбирать не из чего.

Я мог бы сказать, что мне понравились дома. Они похожи на органы. А вдруг бы меня сделали лекарем? Почему-то не хочу. И дома делать не хочу. А чего хочу?..

– В тебе ничего не проснулось, пока ты по улицам шел. Значит, будешь там, куда я укажу.

Он не спрашивал. Просто сказал. Каин – хозяин города.

– И куда?

– Посмотрим… Выглядишь молодо, у нас таких мало. Бегать умеешь?

Я посмотрел на ноги. Наверное, умею. Все умеют, у кого ноги есть.

– Да.

– Был у нас недавно один человек, письма разносил. Только он недавно шагнул за границу. Знаешь, что такое граница?

Я задумался. Каин тоже.

– Наверное, знаю. Это как у человека. Кожа – граница человека. Он за нее выйти не может. А если выходит – умирает. У города тоже есть граница?

Хозяин улыбнулся. Мне это не понравилось – жутко.

– Интересная идея, малец. И очень точная. За границу выходить нельзя. Выйдешь – и обратно не вернуться. А может, тебя и за ней уже не будет. Тут уж от того зависит, кто во что верит. Будешь нашим почтальоном. Это важное дело, без работы не останешься. В городе много кто кому что-то должен сказать, но почему-то сам не может. Ты будешь связью для разных людей.

– Нерв?

– Что? – не понял Каин.

– Нервы. Как в теле, – сказал я. Слова в книге Лема были разные, всего помаленьку. Про это он тоже мне читал. – Мозг дает сигнал, а нервы разносят его по организму. Если нерв работает плохо, сигнал не доходит или доходит поздно. Если человек подносит руку к огню, мозг дает сигнал – опасно, больно! – и нерв должен успеть дойти до руки, чтобы человек ее отдернул.

Каин постучал пальцами по своему костяному стулу. Молчал. Потом сказал:

– Ты интересный. Кажешься мне умнее многих, кто сюда приходит. Работа почтальона тебе подойдет – ты, значит, будешь нервом, а я – мозгом. И мы не дадим телу города обжечься, если жители слишком приблизятся к огню. Мне нравятся ребята вроде тебя. Хочешь сделку?

– Сделку?

Наверное, об этом говорил мне Марк. Что я не должен соглашаться. Послушаем, что скажет Каин.

– Многие живут здесь в приюте, теснятся, толпятся. Но особым людям я даю новые дома. Хочешь себе такой?

– Хочу! – сказал я раньше, чем нервы донесли от мозга сигнал об опасности.

– И это отлично! – Каин приподнялся, собираясь протянуть мне руку. – Взамен попрошу твой талант.

– Какой у меня талант?

– А кто ж его знает? Может, лучше всех умеешь колоть орехи. Зачем тебе это в нашем городе? У нас и орехов-то особо нет. Ты про талант не знаешь, я про него не знаю. Наверняка он бесполезен – как у большинства людей. Так почему бы не обменять его на нечто полезное?

– Дом – полезный, – решил я.

– Именно.

– А вдруг талант тоже полезный?

– Это уж ты решай, малец. Если откажешься – будешь спать в общей комнате, с сотней таких же людей. Во сне некоторые храпят, другие издают звуки похуже… А если понравится девушка, ты ее даже к себе привести не сможешь. Потому что некуда. Так не лучше ли выбрать нечто прекрасное и материальное? Дома у нас особые, подстраиваются под хозяина. Я дам тебе зерно, а ты вырастишь из него целое здание. Может, это будет огромный замок – если повезет.

Замок? По пути я видел несколько. Наверное, тут многие соглашаются на это. Или Каин не всем предлагает? Наверное, не всем, только особенным. Как я.

– Так что? – он протянул руку вперед и ждал. – Согласен?

– Мне кажется, я люблю орехи. Оставлю талант себе.

Каин опять улыбнулся, убрал руку и сел на стуле ровно. Я думал, он станет злым, жутким. Но он выглядел сносно.

– Интересно. Ладно, малец, тогда без дома останешься.

– И все?

– А ты надеялся, я буду тебя уговаривать? Бесполезно. То есть, конечно, можно. И если бы я постарался – наверняка бы уговорил. Но суть не в том. Знаешь, в наш город все попадают без памяти. А человек без памяти – это кто?

– Никто?

– Вот и я так думал. Чистый лист, на котором можно рисовать что угодно. Рисовать я не люблю, но умею – обменял талант у одного… Так вот. Я думал, раз все люди без памяти, то и действовать должны одинаково. Они ведь все начинают существовать ровно в момент, когда оказываются заблудшими – когда просыпаются в нашем городе. И тогда они должны бы на все отвечать одинаково. Но я каждому предлагаю выгодную сделку – а соглашаются не все. Почему?

– Почему?

– Не знаю. Возможно, человек состоит не только из памяти. Вот что, малец, раз не досталось тебе зерно для нового дома, будешь жить вместе с другими. Выйдешь отсюда – поверни направо, иди прямо. Увидишь здание, похожее на гору – заходи в нее. Найдешь там Марфу – она выделит место. Но до того момента загляни к нам на бумажную фабрику. Это прямо напротив моего дома. Там делают бумагу, но тебе нужно не само производство, а у входа прозрачная труба. Заходи туда каждое утро, бери почту и разноси – там уж будет написано, что кому. Иногда – мне. Если сам не вызову, ко мне без спросу не суйся, просовывай письмо под дверь. Пока все понятно?