Ксения Левонесова - Город на Лете

Посвящается любви – чувству, которое тянет за собой только боль. Чувству, которое кажется прекрасным только в книгах.

– Очнулся? Видишь что-нибудь? Помнишь? Или ничего?

Ничего…

– Говорить-то можешь? Я тебя спрашиваю. Давай, посмотри на меня. Я – лекарь. Хм… выглядишь сносно. А чувствуешь себя как?

– С… сносно?

– Понимаю. Ты из заплутавших. Валитесь с неба на землю, ничего не помните. Даже слов обычных связать не можете. Попробуй со мной поговорить, давай. Поначалу будет сложно, но в голове что-то должно остаться. Вспоминай слова!

Вспоминаю… Заплутавший? Я? Ничего не помню. А лекарь… выглядит сносно. Не помню слов.

– Говорить будешь?

– Бу-уду…

– Хорошо, хотя бы повторять в состоянии. Карл-то до сих пор едва два слова связать может. Давай-ка ты посмышленее него окажешься? Не хочу возиться еще с одним дураком. Ты кто? Помнишь? Скажи, если да.

– Н… не помню. Дурак?

– Это я дурак или ты? Шучу, все я понял. Ты, значит, совсем слов не знаешь. Ничего. Ходи, слушай. Чем больше будешь слушать, тем быстрее научишься говорить. И думать, наверное. В голове сейчас пусто поди? Даже сформировать мысли не можешь? Ничего, это бывает. Давай основные слова повспоминаем. Я буду показывать разные предметы, а ты их называй. Вот это что?

Лекарь показал. Что-нибудь. Нет. Не что-нибудь – что-то.

– Ничего.

– Ложка это, дурень! Сейчас как щелкну тебя ей по лбу. Повтори.

– Ложка это.

– Верно. Дай-ка голосовые связки посмотрю. Открой рот… Скажи: «а-а-а-а».

– А-а-а.

– Молодец. Только это не слово, ты его не используй. Вот на это посмотри. Что показываю?

Не помню.

– Не ложка?

– Это уж точно, дурень. Ложку от карандаша отличить смог, молодец. Слушай, неудобно как-то с тобой общаться. Мне всех заплутавших записывать надо. Понимаю, что сложно, но попробуй вспомнить свое имя. Как звать тебя?

Не помню. Ложка? Нет. Карандаш? Нет. Лекарь? А-а-а-а! Что я?

– Давай помогу, – сказал лекарь. – Меня, например, зовут Лем. Ко мне всех заплутавших приводят. Вас не так много, но и у меня время не резиновое. Не могу ходить за всеми да память восстанавливать, так что придется самому как-то выкручиваться. Память будет возвращаться постепенно. Или нет… тут уж как повезет. Но ты хоть говорить можешь, повторять. Уже получше, чем у некоторых. Так как, говоришь, тебя зовут?

– Не говорю. Не знаю.

– Ух ты! Два осознанных предложения подряд сказал. Хоть и коротких. Ты молодец, дурень. Но имя-то вспомнить надо.

Не помню я. Не помню!

– На, в зеркало посмотрись. Вдруг поможет.

Посмотрел.

– Давай подскажу. Вот это глаза. А эта странная штука среди лица – нос. А говоришь – ртом.

– Лоб, – я показал.

– Отлично!

– Ложки, – я показал на глаза. – Ложки с небом.

– Не проведешь меня, дурень. Ты не вспоминаешь, а слова мои в разном порядке используешь. Так у нас дело не сдвинется… Имя давай, имя!

Я посмотрел лекарю в глаза. У него – ложки с землей.

– Давай повспоминаем, – сказал я.

– Дельное предложение. Давай. Как тебе помочь?

– Помоги… говори. Имена говори. Я вспомню.

– Марк? Кристоф? Максим? Каин?

– Не мое имя.

– Называю какие знаю! Ишь ты, умный какой… Давай еще разные предметы назову. Это стол. Стул. Человек, – лекарь показал на себя. – И ты человек. Мы это недавно вспомнили… Впрочем, ладно, до этого еще дойдем. По бокам – стены. Сверху потолок, а снизу пол. Ну как, словарный запас пополняется?

– Сверху небо, а снизу – человек, – сказал я.

– Глубокомысленно. Вот тетрадь, у нее страницы, листы иначе говоря…

Показался человек. Не лекарь.

– Как состояние? – сказал.

– Нормально. Бывало и хуже, – сказал лекарь. – Это Марк. Он тебя притащил. Марк, подойди, пообщайся. Мы пока слова учим.

Марк подошел. Посмотрел.

– Ну, скажи что-нибудь? Совсем тупенький или нам повезло?

Я сказал:

– Ты тупенький дурень. Я тебе сейчас ложкой по лбу дам. Ишь ты, умный какой. Не проведешь меня!

Марк открыл рот. Сказал: «ахаха». И я сказал: «ахаха». Поговорили.

– Я упал с неба?

– Ага. Я нашел тебя возле пруда. Знаешь, что такое пруд? Это такое место с водой…

– Он понимает, – сказал лекарь Лем. – Слова знает, сочетает хорошо. Просто не помнит их совсем. Вот уже несколько минут бьемся. Ты, Марк, как свое вспомнил?

– Да меня такого же тупого притащили. Сидишь, как бревно, голова пустая. Кто-то что-то говорит – и память наполняется, как будто в пустое ведро по капле воду вливают. А пустоты еще полно. У тебя еще голова потом заболит. Будет больно – ищи Лема. Сейчас он у нас лекарь. Прошлый за границу ушел, сбрендил…

– Сбрендил? – сказал я.

– Ну да, с ума сошел, раз решился уйти. Или не надо ему еще про границу рассказывать?

– Не надо, – сказал Лем. – Сейчас бы с простыми словами разобраться. Возвращаемся к имени. Я-то могу тебя дурнем хоть постоянно звать, но если другие спросят… Ну хотя бы придумать ему что-нибудь. Я другим заплутавшим придумывал.

– Не надо, – сказал Марк. – Имя лучше вспомнить. Это важная часть нашего сознания, так Каин говорит. Вставишь не ту деталь – и вся картина испорчена. Не туда сознание повернет, совсем иначе судьба сложится. Вот был бы ты не Лем, а, например, какой-нибудь Мем – и не лекарем, может, стал бы.

– А кем?

– Шутом!

Лекарь и Марк сказали: «ахаха». Мой рот повернул вверх.

– О, ты улыбаться умеешь, дурень!

– Умею. Говорить умею. Смотри: судьба лекаря – помогать человеку. Шут какой-нибудь может землю ложкой таскать. Таскает землю, а пустоту не заполнит. Такая судьба у шута.

– Тебе бы книги писать, – сказал Марк. – Так мало слов знаешь, а такую тираду выдал. Талант!

– Талант – с неба валится на человека. А тот может не помнить этого. Судьбу испортить. Нет памяти – нет человека.

Лем и Марк посмотрели. Я все испортил? Рты не открывают. Я дурень, вставил не ту деталь. Сказал пустые слова.

– Знаешь… вспомнит он свое имя. Пока не трогай его, ладно? – спросил Марк. – Вижу в нем что-то… Пока пусть безымянным ходит. Лучше так, чем мы ему голову не тем забьем. Кажется, понимает он многое, просто слов пока не хватает.

– Не хватает, – сказал я.

– Вот именно. К Каину его отправить не забудь. Хотя знаешь… Нет, Лем, я сам его отведу. Поболтайте еще, книжки с картинками покажи ему. Пусть запомнит хоть что-то, что для общения поможет. А то выдаст он такое при Каине… Может, хорошим обернется, а может, плохим. Выбор-то он всем предлагает.

– Всем, – глаза Лема стали, как будто пустота в ложках. Плохо лекарю? – Зайди через час, Марк. Я с ним слова подучу. Так, что у меня из книг есть… Ну, дурень, пока придется по нашим записям об анатомии работать. Читать ты еще вряд ли сможешь, но я могу вслух. Организм человека состоит из…