Елизар Федотов - Знаки

– Меня больше волнует, что произойдет, когда эта штука вырастет, – Игорь все еще чувствовал себя не в своей тарелке из-за происходящего. – Если оно меня вообще убьет?

– Боюсь, такая вероятность есть, – конечно, Витя мог бы начать успокаивать Игоря, говорить, что все будет хорошо и никто не пострадает, но знал, что с его другом лучше быть прямолинейно-откровенным.

– Вот-вот! А еще этот мужик в метро…

– Какой мужик?

События ночи перехватили фокус внимания на себя, и Игорь совсем забыл рассказать Вите о произошедшем в вагоне подземки. Пришлось исправляться.

– Да-а-а, вот это я понимаю, магическая татуировка. Она и питается, и растет, и еще на что-то реагирует. Но, думаю, ты правильно сделал, что не подошел к нему.

– Почему?

– Потому что это больше на сигнал опасности смахивает. Не находишь?

Макароны отварились, и Игорь откинул их на дуршлаг, а затем вывалил в сковородку к фаршу, все хорошенько перемешал и накрыл крышкой. Сам присел на табурет и закурил.

– Не знаю. Я тебе почти на все, что касается этой чертовщины, готов ответить: «Не знаю». И это раздражает.

– А вот проследить за ним, может, было бы и неплохо, – скорее думая вслух, заметил Витя.

– Игр в шпионов мне еще не хватало.

– Но ты ведь хочешь разобраться, что к чему?

Игорь глубоко вздохнул.

– Я хочу, чтобы вот этого всего не происходило в принципе.

– Да ну тебя! – надулся Витя. – Это же круто! Оказаться вовлеченным в настоящую историю.

– Знаешь, когда это кино или книга, может, и выглядит «круто». А когда это твоя жизнь – не очень.

– За-ну-да! Ладно, есть у меня мыслишка, давай кое-что попробуем. Ты же готовить закончил?

Игорь проверил содержимое сковороды и, удовлетворенный увиденным, выключил огонь.

– Да, закончил. Чего ты удумал-то?

На лице Вити заиграла заговорщическая улыбка.

– Попробуй создать птичку, как во сне.

– Что, прости? – брови Игоря не без основания поползли вверх. Нет, конечно, такое в духе Вити, но…

– Просто попробуй, – настаивал друг.

– И как я должен это сделать? – само предложение казалось крайне странным, тем более что во сне все же делал это… волшебство тот «Он», который не «Он». И как можно повторить то, в чем вообще ничего не понимаешь? Это же как пытаться играть на рояле, только раз увидев, как на нем играл кто-то другой.

– Ты же помнишь ощущения, которые были во время… ну да, колдовства, как это еще назвать-то?

– Сильно постольку, поскольку, – пожал он плечами. – И зачем это делать, в принципе? Ты же не думаешь, что получится? – Игорь уже и не знал, удивляться ему или нет. Даже простое обсуждение таких вещей казалось ему чем-то сюрреалистичным, а уж самому принимать участие было за гранью добра и зла.

– Для начала просто проверить, что из этого выйдет. Научный эксперимент! – Витя же хотел найти точку входа, то, за что можно было бы зацепиться, чтобы раскрутить маховик этой истории. Он тоже понимал, что сейчас сама ситуация контролирует их, а не они происходящее. Ну и, конечно, ему было просто любопытно. Даже дико интересно! – С тебя за попытку не убудет в любом случае.

Игорю осталось только развести руками.

– Ну хорошо, давай попробуем.

Он встал по центру кухни, точнее посередине того пространства, которое не было занято мебелью, и начал досконально вспоминать нужный ему момент сна.

Начал с позы. Ноги примерно на ширине плеч, спина прямая, грудь чуть навыкате, хотя во сне он явно обладал более атлетичным сложением, которое располагало к хорошей выправке, а в реальной жизни сказывались восьмичасовые рабочие будни преимущественно в офисном кресле.

Потом поднял руки прямо перед собой, ладонями друг напротив друга. На этом легкая часть для Игоря закончилась. «Он» из сна знал, что делал. Для него это был полностью контролируемый процесс, а Игорю достались только сопровождающие это ощущения.

Он начал делать глубокий вдох, сперва наполняя воздухом живот, раздувая его, как шар, затем грудную клетку, максимально ее расширяя и сводя лопатки за спиной, и после выше, уже приподнимая подбородок и плечи. Игорь старался делать вдох так же медленно, как это было во сне, но все равно заметно опережал свою версию из мира грез.

Выдыхая же, он сперва начал сокращать мышцы живота, сдувая его, затем сводить в обычное состояние грудную клетку и в конце опускать плечи и подбородок. Закончив с этим, Игорь позволил своему дыханию стать спокойным, ровным и едва заметным, чтобы можно было сосредоточиться на следующем шаге.

Он помнил, что ощутил покалывания в области где-то между лопаток, но что их вызвало, ума приложить не мог. Единственное, что оставалось, – попробовать их ощутить сейчас, хотя бы как некие фантомы.

Игорь стал сосредотачиваться на воспоминании каждого укола и того холодка, которым он сопровождался. Поначалу ничего не происходило, но затем внезапно ему показалось, что он почувствовал прикосновение чего-то холодного и острого. Это было еще не то же самое ощущение, скорее его далекое эхо, но для Игоря это была возможность зацепиться сознанием хотя бы за него.

Он старался как можно тщательнее и аккуратнее воспроизводить этот появившийся отголосок нужного ему ощущения. Сначала просто повторять, чтобы надежно закрепить его в своей голове. Затем постепенно усиливать, пытаться растягивать момент переживания ощущения на более длительный период, а само ощущение сделать более глубоким и насыщенным.

По большому счету Игорь действовал вслепую, по наитию, полагаясь лишь на свою интуицию, но с какого-то момента времени ему стало казаться, что все-таки у него получается. Раз в две-три секунды он стал ощущать покалывания между лопаток. Да, не той силы, не той интенсивности, и в них не чувствовалось того холодка, но все же это было уже что-то.

Правда, и силы его начинали потихоньку заканчиваться. Процесс требовал предельной концентрации на все время его исполнения, к чему Игорь был подготовлен крайне плохо. Дыхание стало понемногу сбиваться, в голову начали просачиваться посторонние мысли, а в руках появились первые признаки затекания и тяжести.

Понимая, что долго он так не выдержит, Игорь решил приступить к следующему шагу и направить эти хоть и слабые еще покалывания двумя нитями к плечам. И это оказалось куда сложнее, чем представлялось в теории. Одновременно приходилось удерживать концентрацию и в области между лопатками, как источнике, и тянуть от него дорожки покалываний в разные стороны, следя, чтобы они были равномерными. Как будто смотреть одним глазом налево, другим направо и при этом жонглировать перед собой кеглями.

Игорь очень старался: сам процесс захватил его, но работал он уже на пределах своих возможностей. И как бы ни был в нем силен принцип «Если уж взялся что-то делать, делай это хорошо», сейчас к такому он был явно не готов.