Хелен Хил - Ибридо

– Твои зрачки… – удивленно произнесла я, заметив, как они резко сузились от света и стали размером с маковые зерна. Он опустил глаза, стараясь спрятать взгляд. – Прости, просто… я впервые такое вижу.

– Это некая особенность нашей семьи, которая передается из поколения в поколение.

– Это необычно, – я не могла от него оторваться. – Они очень красивые!

Уильям немного смутился от моих комплиментов.

– Видимо, поэтому вы все так похожи – ты, Дерег и Линда.

– А может, расскажешь подробнее о марафоне? – он переключился на другую тему.

И я в деталях поведала ему о том, что нам предстоит.

– Значит, ты в прошлом году превзошла профессиональную спортсменку?

Я скромно улыбнулась, не желая особо хвастать своим умением быстро бегать.

– Я сама не знаю, откуда черпаю силы…

– Тогда, может, как-нибудь посоревнуемся? Я вроде тоже неплохо прохожу дистанции, – в отличие от меня, он решил себя похвалить.

– Это еще один вызов? Видимо, тебе сегодня не хватило биологии? – припомнила, как он меня сегодня «сделал» перед всем классом.

– Прости, постараюсь не быть столь красноречивым, – парень сделал серьезное лицо, но через секунду засмеялся.

До моего дома оставалось примерно метров сто, и я нарочно замедлила шаг.

– Посмотри на меня, – остановившись, тихо попросил он гипнотическим голосом.

Я робко взглянула на него и тут же отвела глаза в сторону. Он так пристально смотрел, что мне стало не по себе.

– В глаза, – мягко попросил Уильям, взяв мою руку.

Я подняла на него глаза.

– Что ты испытываешь ко мне?

О-о-о, вот только не это. Сейчас начнется: я должна сказать ему, что влюбилась в него с первого взгляда, а он поведает мне историю, как купидон попал в его сердце стрелой по имени Мелани. Ах, это невероятно головокружительное чувство под названием любовь. Да, да… Ему это как колыбельная перед сном? Мол, еще одна девица сказала мне, как взор мой чист, какие сладкие уста и бла-бла-бла… Я прекрасен. Могу спать сном младенца.

Я мило улыбнулась и похлопала ресницами, нарочно выдерживая паузу перед тем как показать, насколько щедро я могу раздавать комплименты.

– Пф-ф, – вместо того, чтобы поприкалываться, притворившись наивной дурочкой, я засмеялась. – Прости, – выдохнула я, но улыбаться так и не прекратила.

Посмотрела на его растерянное лицо, и меня опять накрыл приступ смеха. Красавчик явно ожидал от меня другой реакции.

– Забудь, – кашлянув, сказал он. Отрешенный взгляд Уильяма был направлен куда-то за мои плечи. Мое веселье сошло на нет. Может, я что-то не то сморозила? Или так сильно задела его самолюбие? Непонятно…

– Это твой дом? – осипшим голосом спросил Уильям.

– Да, – пожав плечами, ответила я.

– Уильям? – я поводила рукой перед его застывшими глазами.

– Знаю, дом старый и не такой красивый, как ваш… – рассуждала я вслух.

– Прости, я… я пойду… – он так заторопился, что я даже не успела понять, в чем дело. Ладно, завтра в школе, надеюсь, объяснит!

Бри встретила меня с тортом без одного куска, на котором горели семнадцать свечей. Я по традиции не загадывала желание, зная, что не сбудется. В следующие выходные Бри пообещала мне прокатиться по магазинам и купить мне в подарок всё, на что упадет мой глаз – она знала, как я не люблю любого рода безделушки и, чтобы не промахнуться с подарком, остановилась на варианте «выберешь себе сама».

Через час нашего скромного празднования, Бри отправилась на свидание со своим новым коллегой. Я даже не пыталась возражать – давно не видела ее такой счастливой.

Я легла спать и поймала себя на мысли, что впервые за долгое время, закрыв глаза, не представляла себя на сцене театра, а поминутно прокручивала в голове этот день с самого утра, когда возле школьного крыльца я почувствовала на себе его взгляд, и до вечера, когда мы расстались у моего дома.

Уильям

Вернувшись на пляж, я прыгнул в машину и помчался домой. В голове крутилась лишь одна мысль: «Пожалуйста, пусть она окажется не той, о ком я думаю».

– Вернулся, ловелас! – сидя в кресле-качалке возле камина, Линда ехидно улыбалась, глядя на меня.

– Что, вечеринка уже закончилась? – в дверях появился и Дерег.

– Я хочу серьезно с тобой поговорить!

– Выкладывай, – налив себе стакан виски, Дерег плюхнулся на диван.

– Не с тобой, – кинув сердитый взгляд на Дерега, я перевел его на сестру.

– Ты ничего не хочешь рассказать?

– В смысле? – нахмурилась она.

– Это ты про двух охотников, чьи тела были найдены в лесу? Так это отец их положил, – встрял Дерег, хлебнув из бокала виски.

– Он нас предупреждал, что в этом городе до сих пор разрешена охота на волков, так что, братец, как ни крути, но без убийств нам тут не выжить, – с надменной улыбкой добавила Линда.

– Он охотился не на людей, если тебе так будет проще уснуть сегодня. На кроликов! Хомвуд кишит этими зверюшками.

– То, что Марру не дает о себе знать уже несколько десятилетий, не дает ему права убивать людей, – спокойно сказал я. – Мы все знаем, что будет, если он узнает про убийства… Ладно, об этом я поговорю с отцом!

Я встал напротив Линды, загородив вид на огонь в камине:

– Ты вот что мне скажи, сестра, четырнадцать лет назад, когда мы жили в Бессемере, ты… убила полукровку? – прочеканил я каждое слово.

Линда содрогнулась от моих слов и медленно встала с кресла, опустив глаза. Укутавшись в шерстяной плед, она всё больше и больше съеживалась, настраивая себя на разговор. Ее вымученная улыбка и боль, застывшая в стеклянных глазах, говорили о том, что она была готова к тому, что однажды ей кто-то задаст этот вопрос. Дерег, почувствовав неладное, поставил бокал на стол и встал перед ней рядом со мной.

– Скажи, что это так, Линда! – Дерег уставился на нее, сдвинув брови.

Подняв полные слез глаза, она заговорила:

– Я не смогла, братья…

От ее слов мое сердце пропустило пару ударов. Неужели это правда…

– Что?! – вскрикнул Дерег.

– Я не смогла ее убить! Я не смогла… я не смогла… – разрыдалась она.

– Сегодня, когда она подвела меня к своему дому, я до последнего надеялся, что это не так… – едва шевеля губами, прошептал я.

– Мелани? – удивленно спросил Дерег.

– Она живет в том самом доме, где наша мать встречалась с любовником из семейства кошек. Она сказала, что ее родители оставили ей этот дом в наследство.

Глядя в никуда, Линда заговорила уже спокойным голосом:

– Вы помните мою депрессию, когда отец изгнал маму из нашей стаи? Тогда я не находила себе места, потеряв ее… Он приказал убить ее, дочь того, с кем наша мать изменяла отцу, убить полукровку. Во мне пульсировали слова отца: «Она предала нас, вступила в связь с нашим злейшим врагом!» Я тащила ее в самую гущу леса, решив, что сделаю это быстро и без сомнений. Потом в голову, как острые иглы, впивались слова мамы: «Умоляю, не трогай ее, она всего лишь дитя, ни в чем не повинное дитя!» Я скинула полукровку с себя, ударив о землю, и достала нож, который мне дал отец, закрыла глаза, размахнулась и… и открыла глаза, Уильям! Я посмотрела на нее, забыв всё то, что внушал мне отец. Она плакала и была так напугана! Я видела в ней дочь нашего злейшего врага, но в то же время и свою сестру, единственную сестру среди братьев! Пусть она наполовину кошка, но она наполовину и волк, ребенок нашей матери! Рука, которая крепко держала над ней нож, ослабла, и он вывалился на землю. Я медленно убрала руку с ее шеи и отошла, а затем побежала прочь из этого леса…