Юлия Щербинина - Апостол Смерти

– Ты курил при жизни?

– Ну так. Баловался.

Демид достал дорогую пачку и возложил мне сигарету.

Ветер затеребил все красочные цветы на чёрных колумбариях, и подаренная мне сигарета отправилась в свободный полёт. Я рефлекторно рванулся, хапнул летящую отраву и вспомнил, кем теперь являюсь. И что вдруг меня дёрнуло?

Однако, вернувшись в прежнее положение и раскрыв ладонь, я оторопел и долго не мог поверить глазам. А когда очухался, увидел, как Демид кладёт на полку сигарету, которая одновременно была и в моей руке.

– Это… Это как это? – просипел я.

– В чём дело?

– В чём дело?! Да я сигарету на лету поймал! Вот она смотри!

От изумления и восторга я и забыл, что невидим для некроманта, а тот с невозмутимым видом продолжал поправлять мои дары, чтобы они не занимали слишком много места.

– И чему ты удивляешься? Для чего ещё на могилы приносят гостинцы? – Демид щёлкнул противоветровой зажигалкой и поджог свечу в лампадке.

– Я что, серьёзно могу брать всё, что лежит на могиле?

– Именно на твоей могиле. Всё, что тебе приносят.

– Охренеть!

Я схватил с полки конфету, развернул обёртку, как малое дитя, затолкал в рот батончик и замычал от удовольствия, как будто никогда раньше не ел сладкого. Я чувствовал её вкус!

Может, это и логично, но конфет на могиле меньше не стало. Я поддел пальцами фантик, приподнял вторую конфету и увидел, что та осталась на месте, а я держал как будто бы её фантомную копию. А вот та, что уже была съедена, пойти ко мне в руки не пожелала. Понятно. Мой лимит ограничен, и бесконечно потреблять одно и то же угощение мне не удастся. Даже у предметов есть одна-единственная «душа».

Съев вторую конфету, я увлечённо поподбрасывал перочинный ножик и спрятал в карман. После всего испытанного мной удовольствия мне просто необходимо было закурить, вот только нужна зажигалка, и я попросил её у Демида.

– Разве у тебя нет своей? – равнодушно спросил он.

– Так у меня вообще ничего нет.

– Ты перед смертью всё выкладывал из карманов? Ты вроде говорил, что до сих пор носишь куртку, в которой умер.

И в правду. Сколько времени я разгуливал по городу без единой возможности подержать что-то в руках и даже не додумался порыться в собственных карманах!

В куртке, кроме ножа, ничего не было. Будь там что-то ещё, я бы давно уже это нашёл, благодаря привычке ходить со спрятанными в карманы руками. Во внутреннем тоже оказалось пусто, а вот в джинсах я отыскал старую, но ещё рабочую зажигалку.

Демид поставил на полку рамку с моей фотографией, сел на корточки и стал раскладывать из сумки свой некромантический арсенал. Удобно, что моя ячейка оказалась в одном из нижних ярусов.

Скоро напротив колумбария был изображён круг из рассыпанной кладбищенской земли, рядом лежал уже знакомый мне человеческий палец, а некромант читал про себя свой старинный дневник. Иногда он тихо проговаривал непонятные слова, точно пытаясь их запомнить, несколько раз повторял их шёпотом, приплетая некие полуразличимые фразы, и снова углублялся в чтение.

Через несколько минут он поднял с земли блестящий кинжал, лёгким движением сделал надрез у своего локтевого сгиба, и на кладбищенскую землю покапала кровь.

Я был настолько ошарашен этим неожиданным действием, что первое пришедшее на ум многогранное слово застряло в глотке. На руке Сумрака оказалось ещё несколько старых шрамов.

Когда кровь почти перестала капать, некромант поднял человеческую кость, выпрямился во весь рост и приказал:

– Баланецкий Никита Андреевич, пришедший в мир двадцать второго ноября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года от Рождества Христова, и покинувший его тринадцатого апреля две тысячи девятого года от Рождества Христова, – услышь меня и войди в магический круг.

Официально властный тон произвёл невыразимое впечатление, и я почувствовал себя виновником некоего торжества, предметом загробного таинства. Как на сцену перед публикой, покорно переступил границу круга, потоптался и развёл руками.

– Ну… вошёл.

Некромант поднял выше раскрытую книгу одной рукой, а той, что продолжала истекать кровью, вознёс человеческую кость и стал зачитывать непонятные потусторонние слова.

И опять это произошло. Снова будто бы один за другим меня стали оглушать голоса одного человека. Его шёпот, бормотание, властный глас, монотонный ропот, отдалённый нарастающий крик – всё одновременно звучало в моей голове и норовило разорвать меня изнутри на молекулы.

Я вцепился руками в голову. Сколько ещё это будет продолжаться?! Я пытался закричать, потребовать остановить это, но не мог воспроизвести ни единого звука. Хор одного некроманта крепнул и множился, становился всё оглушительнее, слова неестественно ускорялись и вот, обратились в нечленораздельный гул, а мои муки уже достигли предела.

– ТАК ИСПОЛНИ ЖЕ МОЮ ВОЛЮ! – с внезапной чёткостью прокричали все голоса, и в этот миг мне на грудь будто бы свалилось что-то большое и тяжёлое, и в полной тьме зазвенела тишина.

Ни единого проблеска в непроглядном мраке, ни одного звука. Я не смел пошевелиться, боясь понять, что от меня ничего не осталось, что шевелить уже нечем, и меня самого больше нет. Опять, и теперь окончательно. Мне страшно это осознавать.

Но вот я понимаю, что всё ещё чувствую себя. Подо мной твёрдая поверхность. Кажется, лежу на спине. По крайней мере, у меня ещё есть спина! Набираюсь смелости, делаю одно движение, второе, третье, и понимаю, что у меня есть ещё и руки, ноги и голова. Вот что значит счастье!

Смех вырывается из моей груди.

– Никита? – слышу неподалёку. – Где ты?

Голос Сумрака напряжён и взволнован.

– Где-то здесь! – всё ещё нервно посмеиваясь, отвечаю я.

– Где – здесь? Что с тобой?

Я встал на четвереньки и пополз на его голос.

Темнота резко рассеялась, и я понял причину её внезапного нападения. Оказывается, я упал прямо на колумбарий, а как дух бестелесный, не врезался в него, а пролетел насквозь и оказался внутри.

Поднявшись на ноги, осмотрел фотографии своих «соседей» и мысленно извинился за невольное вторжение в их обители.

– Нормально всё со мной, – сказал молча негодующему Сумраку. – Упал вдруг прямо в колумбарий, а там темно, вот и не понял, где я. Так что с ритуалом? Ты закончил? Что дальше?

Некромант был в неистовстве. Книга тряслась в руке, а кость едва не выскользнула между пальцами.

– Почему ты упал? – выпалил он. – Ты не должен был выходить из круга! Как так вышло, что ты всё время стоял спокойно, а в самый важный момент вдруг упал?!

– Да не знаю я! Как будто валуном огрело, я сам ничего не понял! – кинулся я на свою защиту, так как Сумрак грозился сорваться на крик. – Что ты на меня-то орёшь? Сам-то всё сделал правильно в этом своём ритуале?