Марта Льян - Чай со звездным сиянием. Книга 2

Когда я направился обратно в гостиницу, в одном из узких сквозных проходов – я прятался там от дождя – меня схватили двое. Думаю, не надо объяснять, о ком идет речь. Я ничего не успел сделать. Да и что бы я смог, застигнутый врасплох, против двоих?

Дирк остановился на мгновение, чтобы облизнуть пересохшие губы, и снова ринулся в воспоминания, как ныряльщики за жемчугом – на морское дно.

– Они угрожали мне. Пообещали: если обращусь в Комитет, найдут меня, и пиши пропало. У меня уже был подобный прецедент в жизни – не хочу о нем сейчас говорить. Поэтому я действительно испугался. Да и в Комитете у меня так себе репутация, если честно. Казалось, лучший выбор – согласиться на их условия.

Эсси смотрела на него исподлобья, стараясь не упустить ни слова.

– У них явно есть наниматель, и ему надо, чтобы мы все убрались отсюда. Я сразу сказал, что не принципиален и готов хоть сейчас смотаться, но они, конечно, не этого хотели. С теми, кто живет в этой местности, они вроде как почти справились с помощью писем – вон, Анна уже уехала, Симон собирается. И вдруг ты притащила Кадера. Эти двое просто на уши встали от паники: где один, там и другие появятся, а тут джинн, да еще и не трус. Они больше недели план действий придумывали и в конце концов заставили меня отправиться к вам. Им надо было, чтобы я отвел Кадера в условленное место и помог с ним справиться: либо в драке подсобил, либо удачу для них призвал. А то, что я в обоих случаях бесполезен, их не интересовало.

Дирк снова перевел дух:

– Когда я спросил, зачем все это, они сказали, что просто хотят запугать. Дескать, увидев своими глазами, что здесь опасно, Кадер сбежит, а за ним и все остальные. Первые пару недель я еще пытался в это поверить, а потом стало ясно: дело дрянь. Все-таки я не сумасшедший, чтобы такое игнорировать.

Однако я продолжал молчать, потому что у меня еще оставалась надежда. Я до последнего думал, что Кадер не поведется на мой рассказ, что почует неладное, но этого не произошло. В тот вечер, когда он согласился пойти со мной – якобы со мной – к заброшенному дому, я забыл у тебя телефон. А когда вернулся за ним на следующий день, мелкий, – он указал на Уилла, – меня раскрыл. Не то чтобы я расстроился: скорее, испугался. И чувствовал себя противно. Не знаю, как это объяснить: будто чего-то горького и маслянистого наглотался или в мусорном бачке посидел.

Уилл не удержался и фыркнул.

– После того, как я убежал от вас, я думал уехать – то, что я не стану помогать этим двоим с нападением, я решил уже давно. Почти к отелю пришел, но что-то меня остановило. Ну, знаете, как это бывает: часто мы понимаем, как стоило бы поступить, лишь тогда, когда выбор уже сделан. И он неправильный. Ну или хотя бы не лучший – об уровне «правильности» поступков я вообще не люблю говорить.

Поэтому я решил исправить то, что сделал. Честно скажу: ощущение было, будто на эшафот шел. Причем эшафот был с обеих сторон: что уехать и бросить Кадера, что вернуться и попасть в самый разгар заварушки. Но я успел: как раз снял с него, – он дернул головой в сторону джинна, – одного из бандитов. Потом сразу же случилась драка. С кулаками, магией и прочей жестью. Хорошо хоть у них никакого опасного оружия не было, кроме ножа. Видимо, ничего огнестрельного достать не удалось, ну или пользоваться им не умеют. Не удивлюсь, на самом деле: они оба одинаково агрессивные и одинаково тупые, прям какая-то интеллектуальная нищета! В итоге Кадер потерял много сил, мы сбежали, но далеко не ушли, и мне пришлось открывать портал, пока кое-кто валялся в магическом обмороке. Дальше вы знаете.

Дирк ссутулился и затих. Воцарилось молчание, окутавшее присутствующих как плотное одеяло. Тишину спугнул Уилл.

– И даже после того, как ты солгал Кадеру и он поверил, ты не обратился в Комитет, зная, что его ждет засада? Почему?

Лепрекон застонал от досады:

– Я… я не знаю! Может, отчасти я привык, что о моих проблемах не сообщают в официальные органы, потому что порой я сам в некотором роде мошенник, хоть и безобидный. Я до последнего не мог полностью поверить, что все это произойдет. Казалось, что это просто дурацкий кошмар и я не могу проснуться. Они постоянно, каждый раз мне угрожали! Я подумал, что даже если мне удастся предупредить всех, и Комитет схватит этих двоих, их главный – а он там еще небось и не один – отомстит мне за случившееся. А при худшем раскладе отомстят они сами, потому что я – первый кандидат в списке тех, на кого можно повесить вину за провал. Знаешь, что случилось из-за того, что я до последнего тянул и не говорил ничего Кадеру, а просто ходил с вами? Бугай душил меня ремнем от сумки!

Уилл поморщился и перевел взгляд на джинна: смотреть лепрекону в глаза почему-то было стыдно. На лице Кадера отражалось сочувствие.

– Ты поэтому у Симона дома в шарфе сидел?

Дирк кивнул.

– Подожди… – осознала ужасную вещь Эсси. – Они тебя били?

– Конечно, нет. Мы ходили в парк развлечений пить лимонад, – огрызнулся он.

– Извини, – она растерянно заморгала и отвернулась.

– А почему ты нам не рассказал? Может, мы бы что-нибудь придумали, – мягко поинтересовался Кадер.

– Я вас едва знал, – мрачно бросил Дирк. – да и сейчас не шибко знаю. А что обычно делают незнакомцы, когда к ним лезут со своими проблемами?

Эсси удивленно вскинула брови.

– Правильно, плюют на тебя! Ты никому такой не сдался. От тех, кто просит о помощи, все убегают быстрее, чем фавориты на королевских скачках. А особенно если там что-то серьезное. Расскажи я вам обо всем – вы бы испугались и постарались убраться от меня подальше. Максимум – заявили бы в Комитет и уехали. А я бы остался, и что? Билет в один конец мне светил, вот что. Сами знаете.

– Если бы ты рассказал, мы бы тебя не бросили, – доверительно заявил Кадер.

– Да ну? Отвечаешь? Сразу за всех? Смешно! – сверкнул глазами Дирк. – Всем легко говорить о том, как они поступили бы . Только это уже никак не проверить, поэтому зачастую это – самая грязная ложь. Даже если ты в нее веришь всем сердцем. Такой самообман ради душевного спокойствия, геройство на словах.

– Но ты мог хотя бы попытаться кому-то довериться. Неужели у тебя и правда нет близких людей или арикъялнов? – спросила Эсси.

Дирк посмотрел на ундину так, будто она только что приставила ему к горлу нож.

– В отличие от тебя, девочка, меня некому защитить, – наконец, выдавил из себя он, понуро опустив глаза. Искры в них погасли вместе с желанием ругаться и спорить: теперь он напоминал старого ободранного пса, которого старался пнуть каждый, кто проходил мимо. Пес уже сдался и молча терпел пинки, потому что попытки укусить в ответ отбирали силы и причиняли боль.

– У меня ни желания нет, ни родных, ни поручителя, ни друзей. Даже подопечных нет – хотя ладно, тут я издеваюсь, такие как ваш, мне и с доплатой не нужны, – продолжил он и, увидев, как вздрогнула Эсси, добавил: – Да-да, тебе повезло куда больше, чем ты думаешь. А мне порой кажется, что я – самый невезучий лепрекон на свете. У меня из козырей только ум да достаток, а остальное – по нулям. Нет, конечно, и на этом спасибо, могло быть и хуже. Но, когда осознаешь, скольким тебя обделила судьба, выть хочется. Жизнь в этом похожа на экономику, и та, и другая – негуманны.