Николай Лепота - Богомол Георгий. Генезис

– Да ты!..

– Кипяток!

– Что?

– Кипит!

Жорка кинулся к чайнику и снял его с плиты. Залил кипятком чашку с «Жировым супом со вкусом супа» для Ваньки. Себе подвинул картошку и вернулся к главному:

– Вот послушай. Недавно поймали социолога Ветошкина, слышал?

– Какого?

– Скрептония Ветошкина.

– Его-то за что? Лизал как Бобик.

– Скрептоний – враг!

– Да ну, все плел про монолит, про счастье быть в строю…

– А тут вдруг перед Днем праздничных весенних выборов по избранию суперканцлером Юлием – суперканцлера Юлия выкатил вопрос: «Кто за пожизненный срок суперканцлеру Юлию?» Понимаешь? «За пожизненный срок…»

Чорный рассмеялся.

– Давно пора.

Жорка обомлел.

– И что теперь этому Ветошкину? – Спросил Ванька. – Путевка в сельхозартель – амарант выращивать?

– Обличили. Каялся. Попросил гуманно казнить его. Не смог дальше жить с пустым сердцем.

…

Включился государственный канал « S лава».

Живчика сменили на скалу, говорившую спокойно и снисходительно:

– По поступающим из компетентных источников сведениям, лишение телеграмм канала «J» лицензии и задержание его руководства не связаны с профессиональной деятельностью канала в области информации. В частности, с сообщением канала о закрытии ресурса «Дня-да-Ночи» по надуманным «J» основаниям.

– Ты понял? – Изумился Чорный. – Уже! Все! Только что, – он протянул ошарашено руки к экрану, – и уже все! Уже лишили. Вот, проходимцы!

Жорка в ужасе оглянулся по сторонам.

Диктор развивал тему:

– Доморощенные недопеченные конспирологи, как всегда сели в галошу. Меры пресечения деятельности канала носят исключительно антикриминальный характер и вызваны злостными финансовыми и налоговыми нарушениями руководства и владельцев «J». Органами безопасности установлено, что значительные средства через счета канала выводились за рубеж, где и оседали в преступных карманах фигурантов.

Жорка толкнул Чорного в бок:

– Видишь, как воруют?

– Вижу.

Диктор, провидя скептиков, наседал:

– Что касается участившихся в последнее время необоснованных сообщений «J» о том, что дерзкие убийства сотрудников Министерства Покоя и Министерства Здравого Смысла поставили следствие в тупик, то Министр Здравого Смысла генерал-провидец Изразцов заявил нашему каналу об абсурдности этих измышлений. Он сообщил, что следствие идет успешно по единственному неоспоримому пути.

Уже доказано, что убийства организованы членами запрещенного на территории мегаполиса «ZерGут» так называемого Комитета Свободы и никого не пугают, так как нас не запугать.

Запрещенный «КС», выступил на днях с запрещенным к прочтению надменным и путаным воззванием, содержащим невнятные претензии и угрозы существующему порядку.

– Подпекает, – сказал Чорный.

– Кто? Изразцов?

– Изразцова твоего.

Жорка вновь впал в состояние ужаса от вольнодумства друга. Невольно осмотрелся, выдавая свою страдающую благонамеренность.

– Вань!.. – Расширяя глаза, делал он знаки другу, чтоб не болтал.

– Да пошли они! До рыготины уже…

До рыготины? Ах, до рыготины?.. Диктор ответил таким рыгальщикам достойно и назидательно:

– В ближайшее время члены преступной организации, как пообещал мегаполису и мирному его населению генерал-провидец Изразцов, будут арестованы и преданы справедливому суду.

По мнению сотрудников нашего канала и граждан мегаполиса, ничего иного, кроме утилизации на государственных фермах преступники и отщепенцы не заслуживают! Позор им и порицание! Слава Справедливости! Слава партии Единственный Выбор! Слава всем категориям граждан! Под покровительством суперканцлера Юлия – в цветущие Сады Семирамиды! Ура, жители лучшего города!

– Ура! – Ответил Чорный. И тут же почесал в штанах. – Сколько помню себя, столько выращивают эти сады. И до сих пор ни одного деревца.

Диктор перевел дух, сменил благоговение заклинаний на менторство и заговорил снисходительно:

– Что касается сотрудницы Министерства Покоя Т.К., имя которой неоднократно было упомянуто, искажено и беззастенчиво использовано в своих инсинуациях аффилированными с мегаполисом «LUx» силами, то она в настоящее время находится в морском санатории «Ультрафиолет». Здесь она отдыхает с 9 августа сего года, соответственно быть в каком-то парке и видеть какое-то волшебное насекомое не могла. Специальный психиатр подразделения «W» Алкалоид Вяземский заверил, что психиатрическому обследованию и лечению коллега Т.К. не подвергалась никогда в связи с крепким телесным и душевным здоровьем.

Ванька расхохотался. Жорка с интересом посмотрел на коричневое от загара тело сотрудницы спецобъекта «Горюново», плещущееся в синих волнах морского побережья санатория «Ультрафиолет».

– Я бы не отказался! – Сообщил Чорный.

– Я бы тоже. Никогда не был в санатории.

Чорный только вздохнул обреченно. Сделал еще заход, восхищенно дернув воздух носом:

– Не находишь?

– Что?

– Тело. Не находишь, что оно того. Обтекаемо и на цвет приятно.

– Аааа… Привлекательно.

– Привлекательно! – Передразнил Чорный. – Тело у сотрудницы, что надо. Такое тело просит дела.

Жорка выразил сочувствие сотруднице:

– Хорошо, что ее лечат. И купальник, какой… желтый!

– А под ним?

– Кожа. И соль на ней морская, и пена…

– Не юли. Всё же, ты – не против?

Кивнул на экран.

– Да, хотелось бы поплескаться.

Ванька заржал откровенно. И помрачнел:

– Лопушня. Как с Изяславом Сущнопалым за одним столом посидел.

– С кем?

– С Хранителем Основ.

– А! Знаю.

– Знаю!.. Или как песка пожевал. – Не унимался Чорный. Цокнул языком: – Даааа… У той на груди лямки лопаются, понаперло туда, а этот сидит: соль, соль…

Ванька был недоволен.

Еще морковка эта!.. Яркая и твердая, как черт!

…

После обеда Жорка сгребал сухую траву. Остановился, опершись на грабли, закрыл глаза. В глазах синее море. В ушах крик чаек. В море плескалось коричневое крепкое тело. Лицо женщины улыбалось тугими губами. Желтый купальник подхватывал тугую грудь. Крепкий ветер надувал белый парус на фок-мачте яла, проносившегося мимо.

– Завтра воскресенье. В зоопарк пойду, – решил он, принюхиваясь к соленому влажному воздуху.

Освободившись к трем часам, он решил пошататься по городу. И вся прошлая жизнь его с того часа укатила, улетела, пресеклась.

2

Вечером следующего дня мать Жорки места себе не находила. Он ушел с утра и все не возвращался. Может у Чорного засиделся. Может один бродил по городу… Так уже бывало. Нет, что-то произошло.

Подойдя к окну, она долго смотрела на улицу.

– Куда подевался? Воскресение, а его нет до самой ночи. Вчера тоже по темноте вернулся… Может, девушку встретил? Хорошо бы. А то – одни орангутанги на уме.