Надежда Волгина - 100 лет без любви

– По-твоему, я пришел требовать плату за проезд? – лицо Захара стало пугающе серьезным. Глаза потемнели и смотрели угрожающе.

– А что?..

Я уже поняла, что сморозила глупость, но признаваться в этом не собиралась. Потому что вообще-то я терялась в догадках, зачем ему понадобилась. Хоть убейте меня, в любовь с первого взгляда не верила, никто и никогда в меня так не влюблялся.

– По-твоему, я нуждаюсь в деньгах? – снова спросил он, не меняя выражения лица. Впрочем, к серьезности добавилась толика презрительности, что здорово меня задело.

– По-моему, ты вообще никто и звать тебя никак. А еще ты самый наглый тип, с которыми мне только приходилось встречаться.

Я просто мечтала, чтобы он поскорее убрался. Никуда идти с ним не собиралась. Пот струился по мне, и от жары начинала раскалываться голова. Я уже не понимала, что говорю, и мне было плевать на то, каким тоном я это делаю.

Кажется, он, наконец-то, понял. Решительно встал из-за стола и направился в коридор. Вот и слава богу! И то, что не посмотрел на меня, даже хорошо. И вообще, меня не волнуют всякие там грубияны, врывающиеся без приглашения и требующие, чтобы их накормили.

Когда хлопнула входная дверь, я первым делом сняла ненавистный халат и вдохнула полной грудью. А потом мне стало стыдно. Не так меня воспитывала бабушка. Что бы она сказала, знай, как я обошлась с гостем. Подумаешь, явился без приглашения. Что-то же ему от меня было нужно. А я его практически вытолкала за дверь. И не вернешь, уехал уже. В этом я убедилась, выглянув во двор и не обнаружив его машины. У меня даже телефона его нет, и где живет не знаю…

Мучимая угрызениями совести, я вернулась в комнату и посмотрела на разруху, царившую в ней, глазами недавнего гостя. Да уж. Представляю, что он обо мне подумал. Грязнуля! Не мешкая, я принялась за дело, больше, чтобы отвлечься от самокопания, чем из желания стать чистоплотнее. Убрав остатки еды, я застелила постель. Разгребла вещи на кресле. Надо же, даже пальто валялось тут же, а не на вешалке в коридоре, как положено. Достав пылесос, я прошлась с ним по всем комнатам. А потом даже вымыла полы.

Через час с уборкой было покончено. Все еще в пижаме, но в чистой квартире, я с удовлетворением распласталась в кресле, чувствуя, как возвращается хорошее настроение, и уходят негативные мысли.

Бабушку выписали, как и обещали, через неделю. И снова мы зажили с ней вместе, как раньше. Разве что за здоровьем бабули теперь я пристально следила – заставляла теплее одеваться и пить таблетки для поддержания сердца, что прописал врач. А она меня снова начала баловать разными вкусностями.

К концу ноября на работе началась настоящая запарка. Я не справлялась, засиживалась допоздна, приходилось брать работу на дом.

Зима уже вовсю хозяйничала в городе. Снега навалило столько, что дворники не успевали его разгребать. По утрам городские власти пускали снегоуборочную технику, чтобы не создавались заторы на проезжей части. Мороз постепенно крепчал, и все говорило о том, что зима в этом году будет суровой.

Как-то я задержалась на работе дольше обычного. Еще и замок на входной двери решил повыпендриваться и никак не закрывался, пока я не предприняла несколько попыток. А потом случилось и вовсе непредвиденное. Кто и, главное, зачем убрал с крыльца резиновую дорожку, так и осталось для меня загадкой. Заметила я это, когда поскользнулась на верхней ступеньке и пересчитала их все пять. Приземлилась вовсе неудачно, подвернув под себя ногу. От боли потемнело в глазах. Я не могла пошевелиться, не то чтобы встать. Каждая попытка высвободить ногу, отдавалась резкой болью.

Как же теперь быть? И как добраться до дома, если я даже пошевелиться не могу? Рядом, по проезжей части проносились автомобили, но ни я их, ни они меня не видели за высокими сугробами. Как назло, улица словно вымерла – ни единого пешехода.

– Сиди, не двигайся. – Голос я услышала раньше, чем увидела, как он вынырнул из-за сугроба – никто иной, как мой недавний знакомый Захар, про которого я успела забыть.

Я бы и рада подвигаться, да не могу. От боли и злости слезы выступили на глазах. Давненько я не ощущала себя настолько беспомощной.

– Встать можешь? – спросил Захар, подходя вплотную.

Я даже посмотреть на него не могла, потому что это значило пошевелиться. Помотала головой, продолжая пялиться на его ботинки.

– Так, давай-ка попробуем… Наверное, будет больно, так что потерпи.

Захар подхватил меня под мышки и потянул вверх. Боль прострелила такой силы, что, кажется, я потеряла сознание. Правда, совсем ненадолго. Как он брал меня на руки, я уже чувствовала, хоть и сквозь призму боли.

В ушах шумело и кажется я стонала, когда Захар меня усаживал на переднее сидение.

– Едем в травпункт…

Мне было все равно, куда ехать, лишь бы поскорее престало болеть. Следующие полчаса я помню смутно. До травпункта было рукой подать, и на машине мы туда домчались минут за пять. Так же на руках Захар меня внес в теплое приемное помещение и аккуратно посадил на диван. Потом он, вроде, с кем-то спорил или ругался, куда-то бегал и привел с собой дядьку в белом халате.

Местами я, все-таки, проваливалась в обморок, потому что только помнила себя на диване, как обнаружила уже без колготок в каком-то кабинете, где мою ногу, по всей видимости, сканировали, ну или делали рентгеновский снимок. Захара, слава богу, рядом не было. Еще не хватало, чтобы он видел меня с задранной юбкой.

– Ну что голубушка, – обратился ко мне врач, которого я не сразу заметила. Он сидел перед монитором и что-то рассматривал, наверное, снимок моей ноги. Кроме него и меня в палате находилась еще медсестра, как я догадалась. Она гремела чем-то за небольшим столиком. – Перелом голени у тебя. Болеть перестало?

Я прислушалась к себе. А ведь и правда, не болит.

– Значит, укол подействовал, – удовлетворенно кивнул врач. – Дома кто-нибудь умеет делать уколы?

Сразу же подумала о Наташе. Даже если она не умеет, научится, как пить дать.

– Первое время будет болеть и нужно колоть обезболивающее, – продолжал врач, а я слушала так внимательно, будто от его слов зависела моя дальнейшая жизнь. – Сейчас наложим гипс, и ходить тебе с ним месяц, голубушка. Столько же будешь сидеть на больничном. А потом еще два месяца будешь делать физпроцедуры, чтобы уж точно поправиться. Повезло еще, что без смещения костей обошлось. Упала ты неудачно уж больно, как рассказал нам твой спаситель…

Целый месяц в гипсе?! До этого я всего раз сильно ушибала локоть. Тогда мне наложили лангетку на неделю. Как же у меня все зудело. Так лангетку можно было хоть снять, а потом опять вернуть на место. А тут гипс… Как же я буду мыться? И смогу ли я выходить на улицу?