Вячеслав Александров - Пение мёртвых птиц

– А озеро далеко?

– Да уж поди, километра четыре будет, – прикинул Кузьмич.

Охотник присвистнул:

– И часто вы тут молодняк так далеко без присмотра пускаете?

– Да кто ж его пускал? Он же ночью ушёл.

– Ночью?..

Дима сложил обе руки на крыше автомобиля и устало опустил в них голову, как скучающий школьник за партой.

– Ну, – кивнул Кузьмич. – Батька его и говорит, с вечера обоих сыновей уложил, с утра только одного и нашёл. А второго – Митьку – так в пижаме из воды и достали.

– В пижаме, значит… – Дима задумался. Почти минуту простояли в тишине, а после он вдруг спросил. – Босого?

– Чего?

– Обувь его, – пояснил Макаров, – на нём была? Или на берегу?.. Башмачки какие-нибудь, сандалики не находили? Или велосипед хотя бы неподалёку от озера. Был у него свой велосипед, или ещё что?

– Да я почём знаю, чего там рядом с ним находили али не находили? – рассердился Кузьмич. – Буду что ли там заглядывать или спрашивать? Тут горе такое! Кому дело-то есть в чём он там обут был или не обут?

– Просто, раз его в пижаме выловили, – рассуждал вслух Дима, – то может его кто-то из кровати спящего вытащил. Если так, то он должен быть босой. И тогда вокруг не найдётся ни обуви, ни велосипедов.

– Чо-о-о?! – растянул Кузьмич. – Ты что же думаешь, его кто-то утопить мог что ли?

– А никто не мог?

– Нет, конечно! У нас в деревне все друг друга в лицо знают! Да и кому ж это может быть надо?

– А участковый у вас в деревне есть?

– Имеется.

– И что говорит?

– Что говорит, что говорит? Что утонул, говорит! – взъерепенился старичок. – В доме окна-двери целы. Второй малец ничего не слышал, а спят они друг у друга под носом, значит Митька сам купаться ушёл. А ты чо это прицепился?! Сам не на мента ли учишься, студент?

– Нет, но и без ментов скажу, что так не бывает, – горько усмехнулся Макаров.

– Как не бывает?

– Одиннадцатилетние мальчишки не ходят в одиночку посреди ночи за четыре километра купаться на озеро. Ещё и не одевшись нормально.

Охотник на чудовищ выпрямился и дружелюбно похлопал свой автомобиль по крыше:

«Значит, не зря ты решил придержать меня в этой глухомани, дружок», – подумал он.

В гараже Григорича полки у облупленных стен были завалены всевозможным хламом. Помимо гаечных ключей всех размеров, нескольких наборов отвёрток и деревянных ящичков с гнутыми и не гнутыми гвоздями, да потемневшими болтами, то тут то там из-под ворсистых тряпок выглядывали пружины и железки разной формы, назначение которых было Диме неизвестно. Недалеко от входа составленные друг на друга лежали автомобильные покрышки со стёршимся протектором. Другие, приставленные к дальней стене, выглядели новыми. Возле груды железа, выпотрошенного из легковушки или, может быть, трактора, стояло не меньше пяти канистр тосола и антифриза.

Утренний свет, живой и чистый, входил внутрь через широко распахнутые ворота и моментально тускнел в тяжёлом воздухе, до удушья воняющем бензином и соляркой. С небеленого потолка свисала лампочка без люстры, но добрый слой пыли делал её почти бесполезной. Впрочем, влажной тряпки не хватило не только ей: всё подряд в гараже покрывали изначальные пыль и мазут. Казалось они рождались именно здесь, в проржавелых жестяных тазах, сходили с заскорузлых деревянных табуреток, ощеренных щепками, выбирались из протяжённой смотровой ямы прямо по центру; и именно отсюда уходили в мир.

Несколько местных обитателей собрались кружком кто на раскладных стульях, кто на покрышках. В центре между ними стоял импровизированный стол из перевёрнутого ящика, накрытого газетой, где нашлось место копчёной колбасе, половине буханки хлеба, грубо разорванной слишком коротким для неё ножом, и конечно, бутылке водки.

Судя по покрасневшим глазам, глушили с утра. Тем не менее, когда Кузьмич представил Диму и поделился бедой, все мужички с неожиданной энергией поднялись на ноги и окружили автомобиль.

– Ага! Ну посмотрим… Скорее всего коммутатор сгорел, – предположил чёрный от сажи Григорич после того, как Дима продемонстрировал проблему.

– Ну. Я так и сказал, – поспешил напомнить Кузьмич.

– А это ты сам тачку наворотил?

Макаров, вспомнив деда, едва заметно улыбнулся. Был бы дед сейчас здесь, он бы гневно ответил, что на тачках мужики по селу навоз возят, а это – автомобиль. Но Дима, в отличие от деда, не видел в словах «тачка» или «машина» ничего оскорбительного и потому спокойно ответил:

– Ремонтники постарались.

– М-м-м, – протянул Григорич.

А кто-то из его товарищей зачем-то спросил:

– «Волга»?

Хотя по тону ясно угадывалось, что ответ ему и без того известен.

– Двадцать четыре десять, – кивнул Макаров.

– Ну-у-у, – довольно протянул спросивший. – Сам вижу.

– А раз видишь, чо спрашиваешь? – передёрнул Григорич уже из-под открытого капота.

– Так я это…

– Ремонтники накрутили, говоришь, – не дожидаясь ответа товарища, Григорич снова обратился к Диме. – А чего ломалось?

– Кузов сильно деформировался, – абстрактно обобщил Дима, чтобы не развивать тему. – Взамен эксклюзивный заказали.

На самом деле эксклюзивным в этом автомобиле было почти всё. За время своей службы он получил столько повреждений, что несколько раз его пересобрали буквально с нуля. Фактически от «Волги» в нём осталось только название, переходящее по наследству от инкарнации к инкарнации и, пожалуй, несколько ключевых элементов двигателя.

– Батя, поди, ещё твой на ней гонял?

– Ещё дед.

– Ещё дед, – одобрительно подхватили мужики в один голос и закивали головами.

Они принялись копошиться во внутренностях несчастного автомобиля. Время от времени указывая Диме вымазанными в машинном масле пальцами на те или иные детали. Они постоянно поясняли, что к чему, но не слишком заботились о последовательности своих уроков, и постоянно друг друга перебивали, так что Дима ни черта из их лекций не вынес. Зато проблему обнаружили быстро: действительно сгорел коммутатор.

Кто-то вспомнил, что «где-то тут был» запасной для школьной «Газельки», и что он вполне мог бы сойти и для «Волги». Но этот коммутатор так и не нашёлся. Поэтому ничего другого, кроме как приобрести новый, Диме предложить не смогли. Стоить новый коммутатор, по словам Григорича, должен не больше шестисот рублей.

Это укладывалось в остатки бюджета Макарова. Но от Тихозёрки до ближайшего города с магазином автозапчастей ни много, ни мало семьдесят километров.

Мужики обязались за вознаграждение найти и привезти охотнику пресловутую деталь, но очевидно, в связи с их нынешним состоянием, не сегодня… И, скорее всего, не завтра.

– Перекантуешься денька два. Люди у нас хорошие, добрые, сам видишь, – рассказывал датый Григорич. – Мы всем рады. Тут недалеко и гостиница есть даже. Её Сонька держит – отличная девчонка, тебе понравится. Ровесница твоя.