Татьяна Старкова - Летающий мир

Кто-то подошел к ней и положил руки ей на плечи. Кто-то еще ее обнял. Маркиза подняла глаза и увидела Владеницу и Елену, и Трико, который без обычной улыбки гладил ее по волосам, совсем по тому месту, куда недавно прикасался небесный луч.

– Что ты, Малыш, – говорила Владеница, – не плачь.

А потом подошла Вескис, за руку с Френком. Она присела перед Маркизой, и тоже провела по ее волосам.

– Ты встретилась с Онтарио? – спросила она.

Маркиза кивнула. И ответила, глотая слезы:

– Лучше бы… я никогда его не видела. Тогда не было бы так грустно и… не нужно было бы лететь.

– Только тогда и Летающих людей вообще бы не было, – сказала Вескис.

Маркиза взглянула ей в глаза и увидела в них отражение света Онтарио. Как же я не замечала этого раньше? – подумала она.

Постепенно все собрались в обратный путь. Вескис не торопила, но каждый как-то внутренне чувствовал, что надо поспешить.

– Мне отчего-то тревожно, – сказала Маркиза Владенице.

– Конечно, не мы одни чувствуем приближение Онтарио. – ответила та, складывая коврик в дорожную сумку. Уэслеры тоже не дремлют. Голубой туман защищает от них, но он бывает не каждую ночь.

Они поднялись к небу, – для Маркизы это стало уже чем-то почти привычным, – и полетели к востоку, в Заозерье. Там они опустились на площадку, ближайшую к дому. Только шагая к бревенчатому жилищу, ставшему для Маркизы родным, она почувствовала, как же она устала. Скорее домой, скорее в комнату… Предвкушая сладкий сон, Маркиза окунулась в мягкое одеяло, – и услышала привычную, баюкающую музыку Заозерья. Как хорошо, Одери не спит, – подумала она, счастливо улыбаясь, – и погрузилась в сон.

11

Проснувшись, Маркиза долго не могла понять, какое сейчас время суток. Она слышала голоса в доме, – видимо, пора вставать, но не хочется, – такой хороший, теплый сон… Онтарио… И тут она поняла, что спала без снов, а Онтарио – это зовущая реальность. И тут же спать расхотелось. Маркиза поглядела на часы: четверть второго.

Она быстро оделась и вышла в холл. Там, прислонившись к косяку, болтали Трико и Грегори (вернее, Трико жизнерадостно болтал, а Грегори иногда удавалось вставлять междометия: «А-а», «Ну да»). Маркиза сунула руки в брюки и танцующей морской походкой пошла между ними.

Трико тут же замолчал, а его улыбка стала еще шире. Он загородил дорогу рукой:

– Мисс, у нас платный вход. Десять долларов.

– У меня льготы, – сообщила Маркиза.

– Тогда пять.

– Может, лучше поцелуй принцессы? – склонив голову набок, сказала она.

– Так, Грег, отвернись, – скомандовал Трико и обращаясь к Маркизе, кивнул:

– Давайте, мисс.

Он подставил щеку. Маркиза хлопнула его по затылку и проскользнула, смеясь:

– Я сказала принцессы, а не маркизы!

– Ах, так? – обиженно сказал Трико. – А штраф?

Неуловимо легким движением он оказался возле нее. Он хотел схватить ее в охапку,

как это бывало и раньше, но она увернулась и, умоляюще сложив руки, поглядела на Трико уже без улыбки. Он понял, что настроения продолжать игру у нее уже нет.

– Обратно этот номер не выйдет! – погрозил он.

В кухне убиралась Елена: очаровательное белокурое существо, одна из немногих в группе Вескис, кто тщательно заботился о чистоте и порядке.

– Встала, солнышко? – спросила она.

– Тебе помочь? – отозвалась Маркиза

– Что ты! Тут двоим делать нечего. Лучше поешь и погуляй еще немного: мы завтра улетаем.

– Уже? – ужаснулась Маркиза. Но тут же поняла: уже пора. Все, зачем они прилетели, они получили здесь сполна.

– Да, – ответила Елена, готовя Маркизе большой бутерброд и салат, – Вескис сейчас разведает курс с Френком и Велли. А завтра рано, рано утром мы летим. Так что если хочешь с чем-нибудь попрощаться, прощайся сейчас.

Она налила Маркизе чай и одарила ее белоснежной улыбкой.

– Спасибо большое, Елена. А где все остальные?

– Владики гуляют, Трико и Грега ты уже видела, – принялась рассказывать Елена – Кевин и Остин пошли нарубить дров на запас и для Одери. А Дон Пьетро с ними, следит, чтобы полена были правильной длины, – она улыбнулась.

– Да, кто-то же должен следить… за мировым порядком, – сказала Маркиза.

– Вот-вот, он так и сказал.

Пока Маркиза завтракала, в дом, пыхтя, вошел Дон Пьетро.

– Слушайте, дайте воды. Ух, устал. Шел от самого Кривого ручья с дровами. Вы Владиков не видели?

– Как же, как же, – моментально отреагировал Трико, – ушли. Кажется, сказали, что пошли искать Дона Пьетро.

Маркиза засмеялась, допивая чай, вымыла за собой посуду и, оставив хлопочущую Елену и Дона Пьетро, обменивающегося с Трико любезностями, вышла из дома.

Ноги сами повели ее по знакомому маршруту: к Одери. Где-то раздавался стук топора: это работали Остин и Келвин. Вокруг тихо-тихо шевелились кроны сосен, мох шуршал под ногами. Птицы пели. А маленькая тропинка, ставшая ей за это время почти родной, вела ее, петляя меж сосен, к сердцу этого края.

« Я успела полюбить это место, – подумала Маркиза, – как странно. Кажется, ты уйдешь, а оно останется с тобой. Есть в нем что-то, что незыблемо, что не может исчезнуть…»

Она привычно ловила отголоски музыки. «Разве может такое быть, что пройдет каких-нибудь один-два дня, и этой музыки уже не будет со мной? И все станет буднично и серо, так серо, как в мире, где нет Онтарио. Нет и не будет Онтарио». Потом мысли ее закончились: она пришла.

Дверь в холм была отворена. Маркиза заглянула в темноту пещеры и позвала:

– Одери!

– Колокольчик! – раздался радостный возглас откуда-то из глубины. Когда глаза ее привыкли к полутьме, она увидела Одери в длинной изношенной хламиде из странного, переливающегося материала, видимо, когда-то красивого, надетой поверх вполне привычных трикотажных штанов.

Одери обнял Маркизу и повел ее в свой дом. Посреди главной, большой комнаты, на столе были разложены пучки трав.

– Вот, сушу свой чай. Когда будет зима, Одери станет пить чай из трав. В нем солнце останется. Пойдем, попьем чай из трав, которые еще раньше были.

Маркиза вместе с Одери вошла в другую пещерку его жилища. Здесь у Одери была кухня. Благоухали травы, развешенные по стенам. Мягкий свет лился откуда-то сверху, и Маркиза уже знала, что там прорублено небольшое «окошко», заделанное стеклом и незаметное снаружи.

Маркиза устроилась за столиком и пила ароматный чай. А рядом Одери продолжал свою работу, перевязывая пучки травы тонкой веревкой.

– Одери, – сказала она, – сегодня у нас последний день. Мы улетаем завтра утром.

Длинные пальцы Одери дрогнули.

– Грустно, грустно. Так скоро.

Он замолчал, но потом тихо продолжил:

– Но Одери знает, – мы еще встретимся. – Одери и Маркиза. Будем петь.

– Конечно, Одери, – с готовностью согласилась Маркиза. Мы обязательно встретимся еще. И я вот о чем хочу тебя еще спросить… Ты знаешь об Онтарио?