Нина Еперина - Голос крови

Таня возвращалась под вечер домой очень довольная. Всех повидала, все дела сделала и могла теперь спокойно заниматься работой. Это ей так казалось. Но жизнь живет по другим законом. Вечером примчалась Света, вся совсем взлохмаченная и нервная.

– Что делается! – с порога вскричала она. – Я на свою голову ревизию организовала. Прикинь! Она и прибыла! Ревизия. И такого нарыли, что я в ужас пришла! У меня страшная недостача крови по документам! Я просто в шоке! Такого быть не может! Как будто кто-то специально мои документы изъял, а другие подсунул! Я ничего не понимаю!?

Таня встала с кресла и повела Свету в ванную комнату, там включила воду и спокойно сказала:

– Ну, вот и началось. Как вовремя я успела отдать тебе документы! Ангел помог! А ты мою папочку своей тетке успела отдать?

– Успела. Слава Богу. И что теперь будет?

– Будут, я думаю, козни строить. Жди больших неприятностей. У тебя может быть только по работе. Ну, уволят за халатность, ну, выговор, ну, премии лишат! Что они еще могут тебе сделать? Не посадят же. Пока за растрату крови не сажали. Я не слышала.

– Ты думаешь только это?

– Они могут тебя уволить, потому что ты стала наводящие вопросы задавать. А так-то что еще. Ну, не убивать же за вопросы. Да? У меня все сложнее. Я фигура в научном мире. Не большая, но фигура. А вдруг я начну писать в прессе статьи или в интернете интересоваться у научного сообщества неудобоваримыми темами и фактами, тем более, что интернет нам подарили рептилоиды! И вообще. Мало ли что у меня в голове может созреть? Люди науки думают не так, как обычные люди, я это поняла. А потом они могут по моим анализам понять, что у меня в голове действительно может возникнуть любая мысль. Минус резус второй группы. Это им о чем-то может сказать. Вот в чем вопрос.

Таня, как в воду глядела. Свету долго мурыжили, писали на нее докладные, вызывали к начальству и, в конце концов, таки, уволили. Держать у корыта с кровью такую любопытную личность посчитали невозможным. Так рассказывала ей Света.

Таня утешала Свету на все лады, а потом помогала устраивать на работу. Теперь она работала чиновницей в главном домоуправлении города. В после перестроечной стране шло сокращение рабочих мест, и нормальной работы просто не было. Но Света не жаловалась и не вешала носа. Она была уверена, что и здесь Бог ей поможет! Как-никак это по ее инициативе началась вся эта заварушка, говорила Света, и от этого предъявлять претензии могла только сама себе.

А вот у Тани началась настоящая черная полоса. Её наказывали самым святым. Работой. Кто стоял за этим, она догадывалась, но почему у них оказались такие длинные руки, не понимала. Не понимала, откуда просачивалась информация про ее интересы интересным. Долгие анализы собственного поведения привели ее к пониманию того, что в клинике есть и чужие уши, и чужие руки. Было понятно, что за ней следили и откровенно пакостили.

В одно прекрасное весеннее утро в клинике началась эпидемия. Сразу у нескольких младенцев подскочила температура, а мамаши покрылись сыпью и обрадовали персонал страшной диареей. Медсестры сбились с ног, а остальной персонал в панике метался по палатам и утешал, и помогал, и лечил больных. К утру следующего дня двое малышей скончались по непонятным причинам. В клинику тут же прибыла врачебная комиссия из Главка и началось….

Таня паниковала и не знала, что делать? Екатерина Ивановна поймала ее на лестнице и шепнула в ухо:

– Оооой! Танечка! Сдается мне, что кто-то лекарства подменил. Проверьте все лекарства. Проведите их анализы в нашей лаборатории. Ох! Неспроста это все! Неспроста!

Лаборантки две ночи подряд под большим секретом проверяли все лекарственный препараты и обнаружили подмену. В емкостях вместо перфорана оказалась голубая, подкрашенная жидкость с присутствием слабого раствора хлора. Для новорожденных детей это был чистый яд.

Данные анализов легли на стол комиссии, и это смягчило удар, который был нацелен на Таню. Но детки-то умерли! И это было самое страшное! В ее клинике, которая расхваливалась в прессе, как образцовое медицинское учреждение, была выявлена эпидемия, и произошли две детские смерти!

Один из больших начальников вдруг выдал Тане прямо в лицо совершенно дикую фразу:

– Ах! Татьяна Евгеньевна, Татьяна Евгеньевна. Вы нас так подвели! А мы вас собрались выдвинуть на соискание Государственно премии России. Какая же теперь премия….

И тут, как по команде «фас» с цепи сорвалась вся российская пресса. У двери клиники толкались и просто, и фото корреспонденты, все кому не лень с экрана телевизора рассуждали о несчастной судьбе российской науки, которая имеет в своих рядах горе ученых, таких, как прославленная и не подтверждающая своей высокой квалификации ученого Татьяна Евгеньевна Говорова.

На весь этот скандал у Тани ушло почти три месяца! Но она, как стойкий оловянный солдатик, держала удар и не ломалась! Но какими страшными для нее оказались вечера! Она не гуляла больше по интернету, потому что он набит был гадостями про нее. Кто-то постоянно звонил и дышал в трубку. А несколько раз звонила одна из матерей несчастного ребенка, проклинала ее, на чем свет стоит, и так ругалась матом, что Таня такого не слышала за всю свою жизнь!

Если бы эта мама знала, что Таня тоже потеряла ребенка и как никто другой знает, что это такое, возможно, она бы так не материлась, но Таня не могла ей об этом рассказать.

В перерывах между этими ужасами Таня получила несколько писем. Отец написал ей такое длинное письмо, что Таня очень удивилась. Оказалось, что тема ему очень знакома и уже муссируется в закрытых ученых кругах. Пока не очень афишируя саму возможность подобного, ученые проводят тайные совещания. Во-вторых, в некоторых высоких органах создан отдел, который занимается этой темой. Отец назначал ей свидание в Москве, чтобы пойти вместе с ней на прием к очень высокому погонному начальству. Таню хотели там видеть.

Андрей вместо письма примчался сам. Они целый вечер просидели в скверике, и Таня в подробностях повторила ему все, что он уже прочел и даже о предупреждении Эрлиана. Андрей обеспокоился не на шутку.

– Может, ну ее, эту работу! Может, ты уволишься и уедешь куда-нибудь? Например, за границу. А?

– Там они меня еще быстрее достанут!

Тетя Маша тоже прислал письмо. Ее разум не до конца понял все, что написано в документах, но ее женское сердце поняло остальное. Она написала, что теперь не ходит в церковь, что купила большую, деревянную икону, на которой Иисус на Кресте. Так вот. Тетя Маша сама лично сняла его с креста, то есть выпилила из креста, раны на руках и ногах замазала елеем, и каждый день молится перед ним и просит прощения за весь род людской! Таня читала этот письмо и плакала!