Тош Трюфельд - Тентаклиада. Книга щупалец

– Знаете, что это там такое?

– Конечно! Там Грк. Порченый остров. Никто никогда не плавает туда, – губки Лауры чуть скривились. – Мне так кажется, что мужчины просто трусы.

– Ну уж, скажете, – крякнул Петар. – Да, большинство моряков не суются на Грк, после того, как изгнанные монахи прокляли его. Но не таков был Руфус Жемчужная Борода, капитан пиратского галеона и отважный малый!

– Руфус Жемчужная Борода?

– О да! В знак каждой славной победы на море он вплетал себе в бороду по жемчужине. А побед он одержал немало! Ведь за ним гонялись все кому не лень – и нюктианцы, и флоты Перишельских королевств, а за голову его была назначена такая награда, что в миг бы сделала получившего её богаче любого правителя! Но никто не мог достать ретивого капитана.

– Не слыхал о таком, – пожал плечами Марко.

– И я, – подтвердила Лаура.

– Это потому, детки, что ваши королевские летописцы умалчивают о тех событиях, ведь никто Руфуса так и не одолел: ни Локрум, ни Млен, ни Букор, ни какая другая Перишельская твердыня… Капитан Жемчужная Борода был игрок. Он всегда плясал на острие клинка, риск давал ему силы и какую-то дьявольскую удачу. Чем больше Руфус дразнил судьбу, тем шире судьба ему улыбалась.

– Папань, ты вроде хотел рассказать про Грк, – перебил его Эрик скептически. – Что-то там такое, чего мы не знаем.

– Ну-ка цыц, сын! – нахмурил брови Петар и тюкнул его трубочкой по макушке. – Я как раз перехожу! Секрет неуловимости Руфуса во многом лежал на том проклятом острове. Наплевав на суеверия, он взял да и устроил на Грке пиратское логово, и принялся свозить туда все свои бесчисленные трофеи с разных концов света. Драгоценности, оружие, пряности, невиданных зверушек, всякую бесовскую экзотику… Брошеный монастырь на самом высоком холме острова он перестроил в крепость, хотя никто даже сунуться туда за ним не посмел бы! Боялись все! Думали, сгубит Грк Жемчужную Бороду. Сгноит – рано или поздно. Так и вышло. Прослышал Жемчужная Борода, что к восходу за Эпиотикой, в подземельях, укутанных дремучими джунглями, спрятан самый большой драгоценный камень в мире – сапфир Радамант. И охраняет тот камень неусыпно уже многие века племя полулюдей-полуобезьян.

– Ванар? – живо подсказал Марко.

– Ванар, ванар, – важно покивал Петар. – Но разве ж это удержало бы капитана Руфуса! Не мог Жемчужная Борода смириться с мыслью, что такая вещь принадлежит не ему, а прозябает в каких-то там катакомбах на краю земли. Он снарядил одиннадцать кораблей – несчастливое число для мореходов, но Руфус плевал в лицо суевериям. Одиннадцать боевых кораблей, четыре галеона и семь фрегатов, напичканных пушками и головорезами, как бочка солёными грибами! И на каждый борт он взял по одиннадцать красавиц – совсем плохой знак! Женщина на корабле – жди бе…

Рыбак осёкся.

– Продолжайте, Петар, продолжайте, – процедила маленькая Лаура.

– Речь, разумеется, о военных кораблях, ваше высочество, – глуповато ухмыльнулся тот и развёл руками. – Я на своём судне никаких предрассудков не питаю. И дома, на суше, тоже! Сами видите, вон, пареньки-то как славно ладят – мой и короля! Какие уж тут предрассудки!

– Конечно, конечно, – леденяще улыбнулась девочка.

– А зачем же он так неосмотрительно? – ввернул Марко, чтобы разрядить обстановку.

– Игрок он был, капитан Жемчужная Борода, говорю же вам. Игрок! Над суевериями смеялся. Специально поступал так, чтобы все дурные знамения нарочно на себя понавести. Показать, что они ему нипочем. Как будто бы он старался затолкать их судьбе в пасть, чтобы она опешила и подавилась своими неудачами. И ему удавалось. До поры, до времени. Напор, задор, нахальство. Люди считали его неуязвимым – и для пушек королевских флотов, и для штормов с бурями, и для ударов провидения. Руфус пересёк Эпиотическое море, удрал от левиафана, преодолел Плавучие сады и нашёл те руины в джунглях, где берёгся синий камень Радамант. Сапфир тот был вложен в пасть жуткой статуи-мантикоры. Перед смертью поверженный вождь ванар, охранявших сапфир, – старый такой, седой обезьянин – сказал пирату, что любой, вытащивший камень из пасти статуи, умрёт. И нечто вдруг так напугало Руфуса Жемчужную Бороду, что поверил он волосатому вождю. Но оставить сапфир после таких мучений не позволяла пиратская гордость. Потому он выломал статую целиком – а она тяжеленная была, здоровая, из чёрного гранита – и на тросах погрузил на корабль, не потревожив Радамант в пасти чудища. Привёз на Грк и водрузил в самой большой башне крепости. Говорят, гранитная мантикора до сих пор там стоит, и если кто осмелится проплыть близко к дьявольскому острову, тот сможет увидеть сквозь пелену ливня синеватые проблески Радаманта на верхнем ярусе башни…

– А с Руфусом что случилось? – спросил Марко, которому начинал нравится этот бесшабашный пират. – Удача так и не изменила ему?

– Эх, принц, удача всем изменяет, рано или поздно. Помер капитан Жемчужная Борода. Смерть, нелепей и не придумаешь. Напился раз ночью со всей своею шумной командой, вышел на верхнюю палубу свежего бриза глотнуть, да не устоял на ногах, кувыркнулся за борт, башкой вниз, и пошёл ко дну. Разгильдяи-матросы только на утро пропажу капитана обнаружили.

– Думаешь, это остров его сгубил? – подал голос Эрик.

– Кто знает, сынок… Монахи сильное проклятье наплели. Даже такая непробиваемая удача, как у Жемчужной Бороды, могла трещину дать. Пусть не сразу, да прохудилась.

– Дядя Петар, – послышался голосок Лауры, которая, похоже, и думать забыла о неуклюжем пассаже про женщину на борту, и вновь вся погрузилась в историю, – а мантикора с сапфиром и правда сейчас стоит на острове?

– Откуда ж мне знать! – развёл руками рыбак. – Говорят!

– Кто же говорит, коли никто и близко туда не подплывает? – усмехнулся Эрик.

– Да находятся время от времени смельчаки. Одних уж нет, сгинули в тех гиблых водах. А кто выкарабкался – рассказывают. Посвёркивает, говорят, Радамант в крепости Жемчужной Бороды. Сквозь тучи и грозы. Нет-нет, да мигнёт в пелене синенькая звёздочка.

– Вот бы увидеть эту звёздочку, – тихонько прошептала Лаура, подперев щёку кулачком.

Марко молчал, и в голове его неслись хороводом небывалые мысли. А вдруг этот камень и правда там? Так ли страшен Грк, как о нём говорят? И какой лихой был этот Руфус! До чего хочется так же оседлать судьбу и заставить её дуть в твои паруса! И какая она неземная – принцесса Лаура с острова Млен…

И в то утро на борту «Пеламиды» в жизни маленького принца загорелась новая цель, осенённая горячим чувством. Цель, к которой принц будет неусыпно идти следующие восемь лет, изучая книги, стариковские байки, морское дело и фехтование корзинчатым мечом. Цель, манящая и зовущая к себе, сияющая в его восторженных снах чистым синим светом.