А. Говард - Магия безумия

Биение сердца так громко отдается в моих ушах, что почти заглушает рингтон Таэлор. Она звонит Джебу.

– Лучше иди. – Я отталкиваю Джеба и направляю его к двери.

– Подожди, – говорит он через плечо, неохотно делая шаг за шагом.

И поворачивается ко мне, стоя на пороге.

– Я хочу знать, что ты собираешься делать сегодня вечером.

Сквозь дождь я вижу белый лимузин на подъездной дорожке у соседней двери и в последний раз задумываюсь, не сказать ли Джебу правду. «Я еду в Лондон искать кроличью нору. Пусть даже мне страшно подумать, куда она приведет, кто там ждет моего появления и что от меня потребуется, когда я спущусь. Но вариантов нет».

Фантазия разлетается вдребезги, когда я вспоминаю слова Таэлор: «Джеб слишком талантлив, чтобы нянчиться с тобой…»

В животе у меня словно смыкаются клещи. И я говорю самое жестокое, что только могу придумать:

– Ты не имеешь никакого права диктовать мне, что делать. Ты променял нашу дружбу на Таэлор. Поэтому не лезь, Джеб.

Он, как зачарованный, отступает на крыльцо.

– Куда не лезть? – В его голосе звучит боль, которая буквально рвет меня напополам. – Не портить твой отличный план – подцепить на ночь какого-нибудь случайного лоха? Или в принципе не лезть в твою жизнь?

Лимузин гудит, и лучи фар прорезают мокрую дымку.

Прежде чем моя решимость успевает отказать, я говорю:

– Никуда не лезь.

А потом захлопываю дверь и сползаю по ней на пол.

Я сижу, вжавшись спиной в твердое дерево. Раскаяние захлестывает мое и без того переполненное сердце, но я не позволяю боли одержать верх. Как только лимузин, шурша колесами по мокрому асфальту, отъезжает, я иду в гостиную за рюкзаком. Пора отправляться на поиски собственного прошлого.

Выйдя в коридор, я останавливаюсь. Мой взгляд падает на мозаики, висящие по обе стороны зеркала. Что-то не так с «Сердцебиением зимы». Серебристые стеклянные бусины, из которых сложен ствол, пульсируют, излучая свет, а сверчки, составляющие фон, дергают ножками в такт.

Их крылышки с неприятным скребущим звуком трутся друг о друга.

Ахнув, я зажмуриваюсь и стою так, пока сверчки не замолкают. Тогда я открываю глаза.

Мозаика выглядит как всегда – неподвижной, неодушевленной.

Я издаю стон и пячусь.

Какой-то треск нарушает тишину в моей комнате.

Я оставила дверь приоткрытой, и теперь оттуда пробивается слабый синий свет.

Видимо, его испускает тело черно-синей бабочки. Протиснувшись в щель, я радуюсь и одновременно чувствую разочарование от того, что это всего-навсего лампочка в аквариуме с угрями.

Чуть дыша от волнения, я протягиваю руку, чтобы погасить свет.

Бьет молния, электричество выключается, и все погружается в темноту.

Я так сильно хватаюсь за косяк, что ногти вонзаются в дерево. Кто-то, хлопая крыльями, проносится в непроглядной тьме из угла в угол. Сердце у меня неистово колотится. Все инстинкты велят спасаться – выбежать на крыльцо, попытаться догнать Джеба, попросить помощи…

Но я слышала, как отъехал лимузин. Уже поздно.

Что-то мягкое пролетает возле моего лица. Я вскрикиваю. Неуклюже шагнув вперед, шарю по столу и нащупываю фонарик. Желтый свет озаряет банки с мертвыми насекомыми и картину, которую Джеб когда-то подарил мне.

Волоски у меня на шее встают дыбом, когда я подхожу ближе к трюмо.

Зеркало расколото снизу доверху, как крутое яйцо, по которому постучали ложкой и собираются облупить.

Что там Элисон сказала про разбитое стекло? Что оно способно рассечь не только кожу, но и душу?

В осколках с рваными краями я вижу себя – фрагментами. Сотни клетчатых лосин вперемешку с высокими сапогами и пышной красной юбочкой; тысячи бюстье поверх тысяч футболок. Еще – сотня лиц с испуганными синими глазами, в обрамлении размазанного макияжа.

А позади сотен моих голов – трепещущие черные крылья и слабое синее сияние. Я резко оборачиваюсь и свечу фонариком, ожидая увидеть бабочку.

Ничего нет.

Я поворачиваюсь обратно к зеркалу, и у меня вырывается вопль.

За моей спиной появляется мужская фигура. Отражение искажено и расколото на кусочки – всё, кроме черных глаз и красивых темных губ. Их я вижу отчетливо. Это мальчик из моих воспоминаний – только он вырос.

«Прелестная Алисса, – мурлычет голос с британским акцентом, который я слышала в магазине. – Ты можешь спасти свою семью. Используй ключ. Отправляйся со своими сокровищами в мой мир. Исправь ошибки Алисы Лидделл и разрушь проклятие. Не останавливайся, пока не найдешь меня».

Какие «ошибки Алисы»? Находясь в Стране Чудес, она сделала что-то такое, что вызвало всё это?

Стоя с рюкзаком на спине, я, как зачарованная, смотрю в зеркало. Страшно обернуться и проверить, не стоит ли кто-то у меня за спиной. Я боюсь, что силуэт и бархатный голос – просто плод моего больного воображения.

– Ты настоящий? – шепотом спрашиваю я.

– А как тебе кажется? – отвечает он, и его дыхание обжигает мне шею.

Сильные руки обхватывают меня сзади, заставляя звенеть все нервы моего тела. Я изгибаюсь и оборачиваюсь. Луч фонарика освещает пустую комнату, но чьи-то уверенные пальцы по-прежнему касаются моего живота. Совершенно ошеломленная, я провожу рукой вслед за ними, от пупка до пояса юбки.

Колени подгибаются. Но я каким-то чудом держусь на ногах, как будто призрак помогает мне устоять.

– Запомни меня, Алисса, – говорит он и зарывается носом в мои волосы. – Запомни нас.

Он начинает напевать какую-то навязчивую мелодию. Никаких слов, только знакомые ноты давно забытой песенки.

Когда затихает пение, исчезают и объятия. Я чуть не теряю равновесие. В разбитом зеркале снова показывается бабочка. Каким-то образом она связана с этим таинственным парнем.

Всякий нормальный человек испугался бы. Позвонил бы врачу. Но в этом существе из подземного мира есть что-то необыкновенно чувственное и волнующее. Оно влечет за собой гораздо больше воспоминаний, чем что бы то ни было в реальном мире.

Я тянусь к одному из отражений махаона, целясь в трещину, которая разделяет бабочку пополам. Мой палец касается стекла, но вместо острого, режущего края я чувствую кожей что-то вроде литого металла. Перехватив фонарик, я понимаю, что это вовсе не трещина, а скважина, маленькая и затейливая.

Я вытаскиваю ключ из-под футболки и дрожащей рукой подношу его к зеркалу.

– Ох, ох, – дразнится мой темный проводник, оставаясь незримым. – Разве я так тебя учил? Ты пропустила действие.

Он прав. Я помню.

– Представь то место, где хочешь оказаться, – говорю я, повторяя слова, которые слышала много лет назад.

Ключ – исполнитель желания. Он откроет зеркало по моему требованию. Положив рюкзак на пол, я достаю брошюру с солнечными часами и рассматриваю обложку. Когда я поднимаю голову, то вижу в треснутом зеркале фотографию из путеводителя. Тогда я вставляю ключ в скважину и поворачиваю.