Феликс Сергеев - Где-то за окном

Интересно, долго ли Палыч искал такое место. Или вложился в поиск? Наверное, можно ведь как-то

вложиться в поиск, искать там всякие потерянные вещи, клады искать, или там золото партии, или

хотя бы банковские счета. Но мы это умеем плохо. То есть как не умеем? Просто не берёмся за

такие заказы. Не знаю, почему. Какой-то дефект методики. Умели бы — в золоте бы ходили.

Помещение у нас что надо. Три сквозные комнаты, до кабинета Палыча и прочего начальства. Из

сквозных можно зайти в две рабочие (без мебели, окна на восток, ловить утреннее солнышко) и в

подушечную, где сидят (точнее, лежат) наши девочки. Эти все комнаты обычно закрыты, ключи выдаёт Палыч или Макс, вместе с фольгой. Девочки обычно запираются на ключ изнутри, по понятным причинам. Хотя начальство, конечно, может зайти в любой момент, если по делу. Просто так никто не зайдёт. Во-первых, чтобы не мешать. Во-вторых, непосредственного интереса уже давно нет: все давным-давно друг с другом перетрахались, да и сейчас, если очень приспичит, никто не откажет, коллектив у нас в этом отношении дружный, да и во всех остальных тоже. Работа такая: сближает, некоторым образом.

Задание я знаю со вчера, а может и с позавчера: для того, чтобы вложиться, надо, чтобы идея в

голове отстоялась как следует. Хотя идею мы и так знаем. Наш первый крупный заказ: переговоры

продолжались чуть ли не месяц, мы все дрожали, трепетали, вкладывались как могли, чтобы его

получить. Заказчики тянули кота за хвост, но мы оказались сильнее. Теперь главное — его не

провалить. Тем более, задача очень наша: контроль над картинкой для обеспечения безопасности.

Я получаю фольгу и иду в рабочую комнату. Мебели там никакой нет, присесть негде, да и нефиг

рассиживаться. Хотя, конечно, бежать к окну и начинать зазря мять фольгу тоже не нужно. Главное

— обойтись без колебаний.

Мой кусочек задачи относительно простой: обеспечить безопасность картинки на северо-западе

Москвы. Раньше мы в таких случаях специально ездили, всё смотрели, пока до Макса не допёрло, что

это всё совершенно зря, потому что на самом-то деле работаем не мы, а Инстанции. А этим

достаточно наших смутных представлений, так даже лучше: меньше ошибок насажаем. Так мы им рисуем в голове улицы всякие, машины, а их это только сбивает с толку — нам что, нужна эта конкретная улица и эта конкретная машина? А так: скажешь "северо-запад", чуть-чуть подсветишь какой-нибудь картинкой, чтобы не ошибались — и всем всё понятно. Уж что-что, а карты районов у Инстанций, наверное, имеются.

Солнышко, кстати, хорошее. Без туч, без фигни.

Я стою около окна с фольгой в руках. Фольга жёсткая, блестящая, с крохотными такими

пупырышками. Явно какая-то конверсионная бня. Откуда Палыч берёт эту фольгу, никто не знает.

Да и знать нам это нежелательно: как-никак, единственное настоящее ноу-хау, которое у нас есть.

Хотя что любопытно: несмотря на все разговоры, до сих пор не было ни одного случая успешной

кражи методики. Все конторы развивают свои методы, которые практически непереносимы (проверено).

Это, кстати, вполне объяснимо: мы ведь вкладываемся в разработки, причём вкладываемся на фирму.

Соответственно, она этим и владеет. Так что рассказать-то можно, а вот перенести — нет. Но

фольга всё-таки для нас важная вещь, некоторым образом ахиллесова пята — на крайняк, нас могут

её лишить, конкурентов у нас хватает. Так что лучше уж не знать, где Палыч её берёт. Меньше

знаешь — лучше спишь.

Одно известно точно: на любой другой фольге результаты на порядок хуже.

Так. Сначала разламываем блестящий листочек на четыре части, вот так хрустнем туда и сюда,

аппетитный, кстати, такой звук, будто разворачиваешь плитку с шоколадом. Ловим в левый верхний

квадратик утреннее солнышко. Кстати, ещё одна странность: мы пробовали работать с рассветными лучами, по идее первые лучи Солнца должны были бы обладать силой офиниздипительной. Так вот: ничего

подобного. То есть моща-то есть, да не про нас, всё идёт мимо. Наше время — где-то около девяти,

десяти. Зимой — даже в районе одиннадцати. То есть солнышко-то должно быть утренним, да, но

всё-таки чтобы оно достаточно поднялось. Тогда самое оно.

Теперь начинаем мять фольгу, не упуская взглядом солнышко. Мять можно как угодно — главное,

вовремя переводить взгляд на освещённые кусочки... Ну и пора занимать.

— Мир существует, я согласен, существует, я согласен, я доволен, я не хочу ничего другого.

Как заём, это практически ничего не даёт: за такое признание практически ничего не полагается

(а вот за непризнание полагаются разные некайфы, вплоть до мучительной смерти). Но зато это

хорошо действует на кредиторов: остальные займы идут легче. Ловим солнышко... так, наверное, всё

хорошо идёт.

— Мир меняется сам по себе, как хочет, я согласен, я не препятствую, я доволен.

Это уже создаёт некоторый задел: тут, правда, сложно настроиться на полное приятие, этакий

фатализм. И солнышко ловим, ловим, а фольгу ломаем, ломаем на квадратики, вот как пятнышко

хорошо бегает.

— Есть материя, есть Инстанции, есть управление, я согласен, я не мешаю, я доволен. Волей

Инстанций существует Земля, существует суша, существует Москва, я согласен, я не мешаю, я

доволен, пусть так и будет. Всё что делается на Земле, на суше, в Москве, всё хорошо, я

согласен, пусть так и будет, я не препятствую, я доволен.

Дальше в том же духе: делаем займы, спускаемся до картинки. Весь секрет в том, чтобы согласиями

оплатить изменение. То есть мы соглашаемся на глобальную картинку, чтобы пробить её в одной

точке. Инстанции, конечно, берут за это будь здоров процент. Свинство это — а что делать?

Так, спускаемся к нашей картинке. Пора вкладываться.

— Есть Северо-Запад (в голове — туманное пятно, ну да сами разберутся), есть шейх Ясин, он

будет на Северо-Западе, я так хочу. Он войдёт и выйдет так, как хочет, его картинка не

сломается, не будет несогласия, не будет расхождения с его картинкой, никакого несогласия,

никакого расхождения не будет, я так хочу.

На самом деле тот мужик — никакой не "шейх Ясин". Так, какой-то статусный араб. Но нам его так

представили, этого достаточно, Инстанции сами разберутся, кто он по паспорту и чего ему нужно.

Нам нужно обеспечить его безопасность и некоторую удачу в делах. Взрывать он тут вроде бы ничего

не намеревается, убивать кого-то — тоже (иначе к нам не обращался бы). Переговоры по таким

вопросам он вести может, но тоже вряд ли. Скорее всего, какие-нибудь денежные дела. Да хрен с

ними — неинтересно. Если у него не будет никаких неприятностей (а они, судя по всему, ожидаются, или даже