Джереми Хейманс - Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас

Корпорация Twitter Inc. не приняла это предложение с распростертыми объятиями. Что и говорить, было бы очень нелегко превратить Twitter в кооператив именно таким путем. Однако сама эта инициатива рисует альтернативную картину будущего — довольно привлекательную и для нас как участников сетевых сообществ, и для нового поколения создателей интернет-платформ.

Сейчас и в самом деле начинают появляться компании, чья модель и корпоративная философия до некоторой степени следуют этим кооперативным принципам. Кооперативная система распространения изображений Stocksy сводит вместе фотографов и кинопроизводителей, давая тем и другим возможность лицензировать свою работу. Этот гордый платформенный кооператив — серьезный и быстро растущий бизнес с капитализацией в миллионы долларов. Его основатели заявляют: «(Мы больше заботимся о поддержке художников и уважении к ним, чем о рекламе самих себя.) Мы верим в творческую целостность, в справедливое разделение прибыли, в совместное владение, когда голос каждого услышан» [641].

Чтобы платформенные кооперативы и аналогичные модели получили шанс преуспеть, официальные власти должны облегчить им сбор средств. Тогда они смогут расти и развиваться без привлечения крупных инвесторов или традиционных рынков капитала (если бы такое законодательство уже существовало, предприимчивому Перри мог и не понадобиться венчурный капитал, когда он затевал Kickstarter). А значит, необходимо способствовать тому, чтобы всячески развивалось общественное акционирование компаний (принесшее успех BrewDog), при котором власти служат гарантом реальной подотчетности и прозрачности компаний, следя, чтобы те защищали интересы мелких инвесторов.

Чтобы пересмотреть концепцию устройства платформ-титанов, нужно пересмотреть и их алгоритмы. Как показывает Facebook, соцсети способны формировать наши потребительские предпочтения, подстегивать или сдерживать экстремистские настроения, влиять на наши эмоции, и всё это — путем коррекции программного кода. Но сегодня их алгоритмы держатся в тайне и обслуживают частные интересы.

Представим себе другой вариант — «алгоритм общественных интересов». Как могла бы выглядеть формула, разработанная для того, чтобы учитывать интересы пользователей платформы и общества в целом, а не только владельцев, инвесторов и рекламодателей данной площадки?

Такая формула должна обладать тремя ключевыми свойствами. Во-первых, данные, вводимые в алгоритм и определяющие, какой контент нам показывают и какой контент считается приоритетным, должны быть совершенно прозрачны для пользователя. Сюда относятся и критерии, по которым платформа модерирует оскорбительный контент или ненавистнические высказывания. Во-вторых, каждый пользователь должен иметь целый набор «верньеров» для настройки своего виртуального мира. Допустим, он не прочь почаще встречать в ленте мнения, с которыми не согласен. Тогда у него должна быть возможность настроить фильтры так, чтобы включить в свою ленту посты не похожих на него людей. У него должна быть возможность снизить уровень сенсационности и другие параметры. В-третьих, установки по умолчанию, встроенные в алгоритм, должны проверяться на соответствие общественным интересам. Эта система могла бы действовать как улучшенная версия публичного радио- и телевещания, чаще показывая контент, который снижает социальную напряженность, противодействует экстремизму, способствует цивилизованному обмену мнениями между гражданами и плюрализму. Также она могла бы показывая всем жизнь сообществ, недостаточно обслуживаемых обычными сетями. Как участники и суперучастники платформы, так и более широкие слои общества могли бы вести друг с другом вполне легитимные дебаты о том, стоит ли платформе «сдвинуть равновесие» в эту сторону и если да, то как и насколько сильно.

Десяток лет назад не кто иной, как сам Тим Бернерс-Ли, отец Всемирной паутины, обратил внимание на те опасности, которыми чреваты «фермы участия».

В 2008 году, почти через двадцать лет после того, как он изложил свою первую концепцию интернета, Бернерс-Ли начал ратовать за построение «децентрализованных социальных сетей», которые отвоевали бы любимую им Паутину у сайтов наподобие Facebook, тяготеющих к централизации. Он считал важным создать более текучий и плюралистичный мир платформ, в котором «социальные сети будут обладать более высоким иммунитетом к цензуре, монополизации, регулированию и другим проявлениям централизованной власти» [642].

Сегодня он усердно работает именно над этой проблемой и планирует решительно изменить саму модель работы сетевых сервисов, отобрав наши персональные данные и наш контент у приложений и платформ, которые сейчас распоряжаются ими. Проект Solid, затеянный Бернерсом-Ли, призван вернуть нам контроль над нашими данными — они будут храниться на персональном и хорошо защищенном «планшете», где мы станем носить всю цифровую составляющую своей жизни [643]. Только представьте: вместо того чтобы отправлять всю свою информацию на какую-то стороннюю платформу, вы будете всегда держать ее при себе. (Гики именуют это интероперабельностью или функциональной совместимостью.) Вы будете разгуливать, всегда имея под рукой свои фотографии, профили друзей, историю болезни, карту всех мест, где вы побывали, список всех ваших покупок, даже онлайн-репутацию, которую вы заработали на различных платформах (в наше время это особенно важная ценность). Теперь вы сможете самостоятельно решать, кому предоставлять доступ к вашим данным — и на каких условиях. Solid — это гораздо больше, чем просто новая технология: это новая философия.

Есть и другие способы решить проблему перехода ваших данных в руки могущественного посредника. Большие надежды в этом отношении возлагаются сегодня на технологию блокчейн. Она представляет собой своего рода распределенную и публичную бухгалтерскую книгу: каждый может заносить сюда любые финансовые транзакции — и каждый может их видеть. В отличие от единого тайного гроссбуха (как в обычных банках), эта штука совершенно прозрачна. Транзакции подтверждаются не центральным органом, а с помощью распределенного процесса. Возможно, вы знакомы с блокчейном по его наиболее знаменитой на сегодня (и наиболее противоречивой) области применения: именно эта технология лежит в основе биткойна, прославленной виртуальной валюты [644].

Тем, кто не разбирается в современных технологиях, бывает сложно понять, почему же эта система действительно работает (даже если много часов ломать над этим голову). Но важнее всего здесь уяснить себе потенциальную сферу применения подобных систем во взаимоотношениях между людьми. The Economist пишет об этом так: «Данная система позволяет людям, незнакомым или не доверяющим друг другу, фиксировать, кому что принадлежит, причем для этого требуется согласие всех участвующих сторон» [645].