Радзивилл Ежи - Гении неба

— Гхм! Кхум! Где эта, как ее... словом, счастливая невеста?

— У себя, — сказал я, не удержав улыбки, — В своих покоях.

— Пора бы ей уж и выйти, — буркнул Отшельник, и жены Тхонга и Тхая бросились за новобрачной. В открытые двери донеслись рыдания, и через малое время они вдвоем вытащили к нам всхлипывающую Мани.

— Хм! Прекратить, — только и сказал Отшельник, и Мани мгновенно стихла, подняв изрядно напудренный нос. Отшельник равнодушно, словно выполняя надоевший до чертиков обряд, буркнул:

— Ты уже избрана, смертная. Дар.

Тхонг жестом фокусника сдернул парчу с подноса. Мани вместе со всеми присутствующими увидела Гривну, рванулась назад, истошно закричала и упала в обморок. По рядам приглашенных пронесся короткий глухой ропот, на меня колюче глянул Судья Чжудэ, и лишь Отшельник с Тхаем сохраняли полное спокойствие.

— Прекратить. Сяо, нюхательную соль. Оденьте на нее Гривну, — буркнул Отшельник. Шестнадцатая протанцевала к Мани, на которой Тхай защелкнул самый, наверное, дорогой на свете ошейник, девушка разжала руку перед безжизненным лицом Мани и дунула поверх ладони. Мани сморщилась и с коротким стоном открыла глаза. Вид золота Гривны Ра, застегнутой на ее хрупкой шее и изукрашенных россыпями драгоценных каменьев подвесок, давящих на ее грудь, привел ее в ужас, она застонала и впервые за наше знакомство гневно посмотрела на меня. Затем затравленно вздохнула и выпрямила спину. Шестнадцатая протанцевала на свое место. Отшельник по хозяйски плеснул себе в чашу моего "Курвуазье", сделал глоток, одобрительно кивнул:

— Малый дар.

Тхай внес в зал длинный сверток, из которого показались Мечи Власти. Их положили мне на колени. Я рассеянно огладил теплые рукояти и прислонил Мечи к подлокотнику кресла. Этого я как-то не ожидал от скуповатого ювелира и был растроган необычной для него щедростью. По залу прокатилась вторая быстрая волна ропота. И снова лишь Тхай с Отшельником были спокойны. Отшельник приподнялся и проворчал на меня:

— Поднимись, похититель женского сердца! И подойди к своей бессердечной.

Я сделал это. Оглянулся. Отшельник спросил угрожающе:

— Берешь ли ты в жены эту женщину?

— Да, — просто сказал я.

— Тогда, — Отшельник странно ухмыльнулся, — Тогда клянись тем, что тебе дорого, что не оставишь ее ни в беде, ни в нужде, примешь на себя ее бремя и вообще будешь ей головой, а так же отцом, наставляющим и наказующим, — Старик покосился на меня и чуть слышно добавил, — Словом столько, сколько посчитаешь необходимым. На веки вечные и ни секундой дольше.

Я только вздохнул: "Странные обычаи тут у них!" Затем сказал то, что они хотели услышать:

— Клянусь в том ласковой желтой звездой, давшей мне первую жизнь, и яростной белой звездой, давшей мне вторую жизнь, и синей спокойной звездой, давшей мне третью жизнь, клянусь твердью и небесами, огнем, водой, землей и воздухом, энергией жизни и тайным именем Богини удач, которое не произносят вслух, что исполню все возможное из необходимого для женщины по имени Мани, а в свидетели своей клятвы призываю свой корабль, чудовищ Ада и Мрак Великой Бездны, что стала для меня родным домом. Я сказал это, женщина. Повинуйся мне, ибо такова воля твоего владыки.

— Пхе, сойдет, — неофициально сообщил вполголоса Отшельник, — А ты, женщина неизвестного происхождения, клянешься ли быть во всем верной своему мужу, своему хозяину, наставнику и судье?

Мани глубоко вздохнула и неожидано надменным голосом отчеканила:

— Я Наследная Принцесса рода Ра, изгнанная и лишенная престола истинная четырнадцатая Владетельница Империи Ра, получив этот Символ Власти, волшебную гривну Первой — Из — Великих в дар от моего супруга и владыки, отдаю себя самое под его руку равно духом и телом, жизнью и честью, в чем буду ему верна до самой своей смерти, и клянусь в истинности сказанного этой Гривной и костями своих предков, а в свидетели клятвы призываю всех слышащих это, Ее дух, корабль моего господина и разумы, что сокрыты в зачарованных Мечах Власти. Пусть мне все в дальнейшей жизни отмерится той же мерой, что господину моему, как в добре, так и во зле, — она повернулась и склонилась предо мной:

— Я поклялась, мой господин, владей мной, как вещью.

Голос Мани стих, и я вдруг обнаружил, что в зале все склонились в низком, церимониальном поклоне перед этой ненормальной. Все, кроме меня, Отшельника и его наложницы номер шестнадцать. Я покрутил головой: "Наследная принцесса, а ведь это объясняет почти все странности!"

Вздохнул: "Кажется, сегодня каждый приберег хоть что-нибудь, чтобы ошарашить окружающих!"

— Ну что ж, — скучно сказал Отшельник, — Осталась последняя формальность, — он вынул из-за пояса тяжелую плеть — треххвостку, отдал ее Мани. Мани склонилась передо мной и подала мне эту самую плеть:

— Люблю тебя, и все из твоих рук приму с покорностью.

— Три ритуальных удара по спине, — сказал Отшельник, — В знак того, что брак состоялся.

Плеть была совсем не бутафорская, такой запросто можно было бы изувечить терранина, не говоря о крохотных местных. Во мне сыграл Галаксмен. Я раскрутил плеть в воздухе, так что все услышали тяжкое посвистыванье треххвостки. И в последний момент ослабил движение хвостов, так что при всей показной свирепости съежившаяся Мани толком и не ощутила прикосновения. Второй раз я сорвал клочок ткани с платья, третий опять почти не коснулся ее спины. Я был обозлен на принцессу, так как умолчанием она, как я думал, лгала мне, и меня даже посетила мысль, что за неправду она вполне может быть отлуплена от души, но не здесь и не сейчас. Я сложил ритуальную плеть и окинул взглядом зал — все, как один, склонясь в низком поклоне, смотрели себе под ноги, словно там происходило нечто гораздо более интересное.

— Все закончено, отныне ты ему жена, а ты ей муж, — скучно сказал Отшельник, иронически глянул на нас: верхней парой глаз на Мани, нижней — на меня, с кряхтением сел за столик и небрежно бросил, — Сяо, прислужи мне.

Я повторил его маневр:

— Жена, прислужи мне.

Этому примеру последовали остальные, у кого были жены. Мы с Отшельником неожиданно обнаружили на своих лицах одинаково довольное выражение. Отшельник подмигнул мне:

— Зови меня Асита и все.

— Я сегодня уезжаю, Асита, так что не стоит городить огород.

— А я все же уверен, что стоит, — оба левых глаза подмигнули мне, — Конечно, у нас тут глухомань, Первый Уровень цивилизованности, но это не Ра, друг мой.

— А что — Ра? — спросил я, потому что он ждал этого.

— Ра — это все и вся. Немного найдется в мироздании мест, которые не относятся к Империи. Впрочем, эту тему я сегодня не трогаю. Небось приятно, когда за тобой ухаживает принцесса Мироздания?