Павел Корнев - 10'92

Андрей притормозил у поворота к моему гаражу и предложил:

— Занеси ружьё, а велосипед завтра заберёшь.

Я распахнул дверцу, выбрался из кабины и вытянул чехол с дробовиком. Развернулся и сразу приметил белое пятно загнанного в тупик автомобиля. Показалось странным, что кто-то бросил там свою машину, невольно даже попятился.

— Ты чего? — начал было Андрей, и тогда в глаза ударил дальний свет внезапно вспыхнувших фар.

— Ни с места! Милиция!

Даже мысли повиноваться не возникло; я зашвырнул в «буханку» ружьё ещё прежде, чем до конца осознал услышанное, следом рванул сам.

— Гони! — гаркнул, захлопывая дверцу.

Андрей рванул рукоятку переключения передач и до упора утопил педаль газа, двигатель надсадно рыкнул, «буханка» резво дёрнулась назад. Меня едва не сбросило с сиденья, а только начал выпрямляться, и грохнул выстрел, лопнуло и осыпалось кучей осколков боковое окошко. Пуля угодила в противоположную стойку и отлетела куда-то в кузов.

В следующий миг УАЗ укрылся от стрелка за гаражом, но Андрей ещё сдавал задом по проезду, когда в свете фар мелькнула его тёмная фигура.

— Пригнись! — крикнул я и подался вниз.

Андрей живо приник к рулевому колесу, и тут же один за другим хлопнули два пистолетных выстрела, побежали трещины по лобовому стеклу. «Буханка» выкатилась из гаражей, развернулась, и мы помчались прочь, но выгаданной форы не хватило, чтобы затеряться во дворах: почти сразу вслед за нами выскочила белая «девяносто девятая».

Снова они! Суки! Откуда только о гараже узнали?!

Шансов оторваться от куда более шустрой легковушки не было ни малейших, и Андрей, вывернув руль, ушёл в посёлок. Разбитая грунтовая дорога сводила на нет преимущество преследователей в скорости, да и совершить обгон на узеньких улочках было практически невозможно. Впрочем, не могли рассчитывать сбросить преследователей с хвоста и мы.

— Это не менты! — крикнул я, в очередной раз высунув голову в выбитое боковое окошко и оглянувшись. «Девяносто девятая» неслась с отставанием метров в тридцать, не приближаясь, но и не отставая.

— Да уж понял! — выдал в ответ Андрей, на щеке которого набухала кровью оставленная осколком царапина. В лобовом стекле расходилась от двух дырок целая паутина трещин, но само оно уцелело.

— Гони к блокам, там уйдём! — посоветовал я.

— Что с ружьём?

Я перевалился через спинку сиденья и подтянул к себе заброшенный в кузов чехол с помповым дробовиком. Трясло и кидало просто безбожно, закрепить ствол не удалось ни с первой, ни со второй попытки, ладно хоть дальше попался относительно ровный участок, и я наконец сумел собрать ружьё. Тут же УАЗ резко повернул, меня бросило к правому борту и шибануло о лавку, а сверху рухнули велосипеды, да так неудачно, что ударом педали из пальцев выбило фиксатор ствола.

Секунд двадцать я лихорадочно шарил вокруг себя, затем отыскал его и, даже не пытаясь подняться, до упора накрутил на трубчатый магазин. После этого откинул сначала один «урал», а потом и другой, рывком отвёл назад цевьё и умудрился сходу всунуть в ружьё шестой патрон, этот — сразу в патронник.

— Вот чёрт! — выругался вдруг Андрей. — Перекрёсток пропустил! Держись!

Держаться?!

Я едва успел вцепиться в скамейку, как УАЗ тряхнуло и подкинуло в воздух, а следом подбросило уже меня. И сразу впечатало в борт, до того резким вышел поворот. Взревел мотор, и «буханка» начала набирать скорость. Приподнявшись над спинкой сиденья, я глянул в покрытое трещинами лобовое стекло и обнаружил, что мы выскочили на асфальтированную дорогу. С одной стороны тянулись трамвайные пути, с другой мелькали кусты и заборы частных домов, и хоть очень скоро должен был попасться очередной съезд в посёлок, Андрей слишком разогнался, чтобы вписаться в поворот без риска перевернуть автомобиль или влететь в ограду.

А притормозить возможности уже не было: на асфальте «девяносто девятая» вмиг сократила отставание и даже попыталась совершить обгон. Фролов вовремя бросил УАЗ в сторону, заблокировав дорогу преследователям, тогда вновь захлопали пистолетные выстрелы. Пули дважды саданули в правый нижний угол дверцы, и стало ясно, что нам пытаются прострелить колесо.

Вот же упорные, суки!

Медлить было нельзя, я перебрался к задним дверцам, уселся на пол, щёлкнул предохранителем и распахнул створки пинком ноги. «Девяносто девятая» неслась за нами метрах в пяти, и хоть в боковое окошко со стороны пассажирского сиденья до середины груди высунулся тип с пистолетом, своей первой целью я выбрал не его, а водителя.

Вдавил приклад в плечо и жахнул дробью-«нулёвкой» по лобовому стеклу мчавшего следом автомобиля. Враз оглох, а на какую-то долю мгновенья из-за яркого всполоха дульной вспышки ещё и ослеп, поэтому, наверное, и замешкался — дёрнул на себя цевьё, лишь когда «девяносто девятая» уже вильнула в сторону. Стреляная гильза ударилась о борт, отскочила от него и угодила мне в голову, но я не обратил на это внимания, дослал патрон и пальнул уже по пассажирскому месту.

Миг спустя машина преследователей на всей скорости вылетела на обочину и с жутким скрежетом наскочила на вкопанный в землю в качестве отбойника газовый баллон; замерла там перекошенная с забрызганным кровью лобовым стеклом. Вот только я не понял, удалось ли зацепить типа с пистолетом и потому заорал:

— Тормози!

— Чего, блин?! — опешил Андрей.

— Живо!!! — Дорога была пуста, и я не собирался упускать возможности добить стрелка. — Сдай назад! Быстро! Не тупи, время уйдёт!

Завизжали покрышки, меня едва не завалило на спину, но очень скоро «буханка» остановилась, а затем всё быстрее и быстрее покатила назад. Я передёрнул цевьё, потом раскатал шапочку, скрыв под ней лицо, и скомандовал:

— Стой!

В этот момент, скрежетнув, распахнулась дверца «девяносто девятой», её пассажир вывалился из салона и скрылся за кузовом автомобиля. Я спрыгнул на асфальт, обежал машину с уже вскинутым ружьём и сходу пальнул в парня, который ворочался на боку, — то ли пытался подняться, то ли выискивал в пожухлой траве пистолет. Попал в голову, кровь так и хлестнула!

Проглядывавшее из-за облетевших кустов окно ближайшего дома погасло, и я порадовался опущенной на лицо шапочке. Перебежал к водительской дверце «девяносто девятой», но только глянул на изуродованное тело за рулём и сразу метнулся к «буханке».

— Гони! — крикнул, чуть ли не рыбкой нырнув в кузов.

Оставляя на асфальте следы горелой резины, вновь завизжали покрышки, а потом УАЗ сорвался с места, чтобы уже на следующем повороте свернуть в посёлок и затеряться на его тёмных улочках.

И я этому обстоятельству был несказанно рад. Возможно, проблемы ещё нагонят нас, но случится это точно не прямо сейчас и скорее всего уже не сегодня и даже не завтра. Когда-нибудь потом. Быть может, и не нагонят вовсе. По крайней мере, мне очень хотелось так думать.