Урбан Уэйт - Far Cry. Прощение [litres]

Горела машина пастора. Уилл в прицел смотрел на то, как пламя охватывает деревья. Часть веток превратились в настоящие факелы, другие же скручивались и трещали от нестерпимого жара. В этом была особая жуткая красота, как будто вся роща билась в агонии.

Охотник опустил винтовку и отошел от окна. Он смог разглядеть лишь горящий корпус машины. Вокруг не было ни души, но то, что он никого не видел, не значило, что никого нет. Наоборот, они точно там были. И если вспоминать количество виденных татуировок, Иоанн привел с собой очень многих.

Когда Уилл обернулся, его встретили вопросительные взгляды. Мэри Мэй стояла рядом, Джером держался в центре комнаты, и даже Дрю склонился в сторону на своем месте на кухне.

– Собирайте барахло, – рыкнул он.

На их лицах он видел отражение собственной растерянности. Они считали себя в безопасности. Они думали, что могут вздохнуть свободно, но это оказалось обманом. Они постоянно находились под прицелом, и именно Дрю все это время был прав. «Врата Эдема» в любом случае пришли бы за ними. Спрятаться было просто невозможно.

– Ну же, – поторопил он. – Мы должны бежать. Времени нет.

Подавая пример, он поспешил к своей сумке, вытащил коробку с патронами и распихал их по карманам. Затем он вернулся к окну и вновь вгляделся в ночь, пытаясь скрыть за этим действием то, какое усилие ему требовалось, чтобы овладеть собой.

Сквозь ночь по направлению к дому шли двадцать или тридцать человек. Все они были вооружены и направлялись вверх по склону, растянувшись цепью. Впереди шел Иоанн. Темные силуэты на фоне зарева делали их похожими на порождения дьявола, вырвавшиеся из другого мира.

Уилл заметил, что Мэри Мэй наблюдает за процессией через другое окно. Она прижимала к груди револьвер. Они одновременно отошли от окон и, встретившись в центре комнаты, отправились на поиски Джерома. Пастор нашелся на кухне. Он стоял рядом с Дрю, держа в руке нож.

– Что делать? – спросил он. – Отпустить его? Мы должны бежать. Возможно, ловушка уже захлопнулась.

Уилл посмотрел на него, на нож, на зарево за окном, которое было таким сильным, будто уже весь участок объяло пламенем.

– Мы отпустим его, – наконец решил он. – Придется. Отсюда можно выбраться, но мы не можем больше тащить его. И не можем рассчитывать на то, что он не будет специально нас замедлять.

Он обернулся к товарищам. На лице каждого был написан страх, словно из всех только он все еще верил, что они смогут выпутаться.

– Я не брошу его, – ответила Мэри Мэй.

Уилл резко повернулся к девушке. Впрочем, едва ли он мог сказать ей хоть что-то, чего уже не сказал раньше. Ради семьи люди готовы на странные вещи. Пусть он всей душой считал, что она совершает ошибку, он также и понимал причины такого поступка. Он сам был бы готов пройти через ад, если бы это позволило спасти жену и дочь.

– Хорошо, – тяжело ответил он.

Спорить было бесполезно. Он быстро пересек комнату, взял бронежилет и дробовик и передал их пастору, наказав пошевеливаться. Джером посмотрел на него как на ненормального, но нож опустил, вместо этого собирая вещи. Правда, бронежилет он в итоге протянул Мэри Мэй:

– Возьми. Тебе пригодится.

– Нет, – качнула головой девушка. – Вам нужнее. Если они решат убить меня, то так и сделают. Жилет их не остановит.

Уилл замер на полсекунды, наплевав на то, что любое промедление приближает их к неизбежному. Он обратился к Мэри Мэй:

– На столе стяжки. Свяжи ему руки, а лишь потом режь веревку. Из дома выводи первым. Держи его все время между собой и Иоанном. Не жди их внутри. Чем больше людей тебя увидят, тем лучше. Иоанн мог убить тебя во «Вратах Эдема», но не стал. Возможно, это что-то да значит.

Времени на прощание не было, так что они в спешке покинули дом через заднюю дверь. Уилл шел первым, и Джером следовал за ним по пятам. С этой стороны царила ночь, и даже было удивительно, что их не встретили последователи «Врат Эдема».

Здесь росло мало травы, а само место постоянно скрывалось в тени дома и скалы, до которой было футов двадцать. Весь участок раскинулся на склоне холма и спускался от дома к дороге. Уилл все здесь знал. Ему был знаком каждый дюйм, и даже спустя столько лет отсутствия он безошибочно нашел дорогу.

Они спешно пересекли участок голой земли по направлению к скале. Джером так и нес бронежилет и дробовик. Догнав Уилла, он оглянулся на дом, за которым небо расцветало красным, но вовсе не из-за поднимающегося солнца. Это пылала в ночи его собственная машина.

– Мы не должны были бросать ее.

Уилл сосредоточенно обшаривал камень, пытаясь припомнить путь, которым не пользовался долгие годы.

– Я и не бросаю ее, – ответил он наконец, нашарив первый зацеп. – Я заберусь на верхушку скалы. Если она послушается и выведет Дрю, я смогу подстрелить любого, кто рискнет ей навредить.

Джером задрал голову.

– Моя дочь нашла это место, когда ей было всего восемь, – продолжил Уилл. – На первые десять футов сделаны опоры для рук и ног, а потом дорога становится проще.

– Ты не позволишь им навредить Мэри Мэй?

– Если до этого дойдет, я пущу в ход каждый патрон. – Уилл сверху вниз посмотрел на пастора; Джером тоже прошел войну, но сейчас выглядел совершенно мирным человеком. – Дайте мне дробовик и наденьте бронежилет.

Джером протянул оружие вверх. Уилл прицепил его к рюкзаку и принялся карабкаться дальше. Пастор быстро затянул ремни и двинулся следом.

– Тебе не обязательно так поступать, – сказал Дрю.

Он все еще сидел в кресле. Мэри Мэй вытянула его руки вперед, в то время как все остальное тело брата было все еще опутано веревкой. Она затянула запястья стяжкой, а затем, как и было сказано, перерезала веревки. Дрю поднялся, и она навела на него дуло револьвера:

– Я пытаюсь спасти твою жизнь. Разве ты не видишь? Дрю улыбнулся и ответил:

– А я пытаюсь спасти твою.

Мэри Мэй не знала, что на это ответить. Ей вспомнился юный пастух, которого она встретила в горах, и то, что он тогда сказал: «Надеюсь, ты значишь для него столько же, сколько он для тебя». Девушка больше не была в этом уверена. Но она так хотела верить.

Она прошла через гостиную к парадной двери, оставив нож на столике, который чуть ранее использовался для приготовления пищи, и теперь держала револьвер приставленным к спине брата.

Дрю связанными руками взялся за ручку двери и медленно ее повернул.

– Как только мы выйдем, отступать будет некуда, – предупредил он.

– Мне давно уже некуда отступать, – горько заметила его сестра. – Мы прошли точку невозврата, когда отец погиб, пытаясь вернуть тебя.

Она глянула на улицу. Иоанн стоял и спокойно ждал. Пришельцы одолели уже почти весь подъем и теперь остановились в пятидесяти футах от дома. Их было как минимум человек двадцать. Все они выжидали, будто точно знали, что она выйдет.