Александр Тамоников - След в заброшенном доме

Но нет, все нашлось. Иван облегченно выдохнул, пристроил развернутый листок рядом с первым, сел за стол, развернул лампу, стал всматриваться в свои находки. Кожа его покрывалась потом, дыхание вставало колом. Неужели преступник допустил ошибку? Это маловероятно, но возможно. Агенты противника тоже люди, и даже самые опытные из них не застрахованы от досадных промахов.

Подполковник Редников еще не спал, когда капитан Осокин пробился через дежурного и возник в его кабинете. Кушетка в углу была разобрана, но начальник отдела пока не ложился. Он сидел за столом в расстегнутом кителе, под рукой у него обреталась стопка документов. Тяжелый взгляд гипнотизировал телефон, переместился на подчиненного.

– Разрешите, Виктор Афанасьевич?

– Да, входи, полуночник ты наш. С чем пожаловал? Снова будешь жаловаться на майора Равиковича?

– Товарищ подполковник, надо приостановить допросы. Вскрылись новые обстоятельства. – Голос Ивана звенел от волнения, готов был вот-вот лопнуть.

Он осекся. Тяжелым взглядом подполковника можно было сваи забивать.

– Что-то случилось, Виктор Афанасьевич?

– Да, случилось. Несколько минут назад звонил Равикович. Его люди перестарались с моральным и физическим прессингом. Георгий Иванович Шаталов скончался во время допроса от разрыва сердца. Сейчас уже не выяснить, что там происходило, следователь уверяет, что просто задавал вопросы. Внезапно Шаталову стало плохо, он схватился за грудь, вспотел, тяжело задышал. В общем, когда прибежал тюремный врач, арестант уже скончался, дыхание не прослушивалось, пульс отсутствовал.

Осокин потрясенно молчал. Добились своего, умельцы хреновы!

– Что с Антониной Викторовной? – с трудом проговорил он.

– Так получилось, что она узнала о смерти Шаталова. Следователь проболтался. Хотел как лучше, кретин. Задержанная перестала разговаривать, находится в трансе, не реагирует ни на свет, ни на крики, ни на физическое воздействие.

– Пусть приостановят допрос, Виктор Афанасьевич!

– Да не кричи, слышу я тебя. Подожди, капитан. – Редников энергично растирал виски. – Что ты там нес про новые вскрывшиеся обстоятельства?

– Майор Равикович ошибся. По его милости погиб невиновный человек. Шаталов и Антонина не являются вражескими агентами. Я, кажется, знаю, кто «крот».

– Брось, Осокин. Есть убедительные улики.

– Что, по-вашему, сделает настоящий резидент, почувствовав угрозу? Он отведет от себя угрозу и подставит другого человека. А уж насколько убедительно «крот» это сделает, зависит от его фантазии и возможностей. Изобразить хромого – мелочь, а на мысли наводит. Обязательно станем копать, всплывет дом в Ложке. Прибудут туда оперативники, а там награда – радиостанция и все, что при ней должно находиться. При этом Шаталов вообще не в курсе происходящего.

Знакомство подполковника с уликами, найденными Иваном, продолжалось несколько минут. Они не были бесспорными доказательствами, но тоже наводили на мысли. Эту версию стоило проверить.

– Нет, ерунда. – Редников потер виски. – Нафантазировал ты что-то, Осокин.

– Рация нашим оппонентам уже не нужна, – гнул свою линию капитан. – Раз они от нее с такой легкостью избавились. Это дурной знак, Виктор Афанасьевич. Есть подозрение, что «крот» попытается сделать ноги, если уже не удрал. Возможно, он выполнил свою миссию. После него придут другие. Неужели не проверим, товарищ подполковник?

– Ладно, – решился Редников. – Я позвоню Равиковичу.

– Не надо, – резко возразил Иван. – Пока этот напыщенный гусь признает свою ошибку, мы потеряем время, и ловить будет некого. Вы всерьез считаете, что он станет разглядывать какие-то записки?

– Ладно, произведи арест под мою ответственность. Невиновен окажется, будем долго извиняться. Есть у тебя люди?

– Только Одинцов. Ну милиционер.

– Маловато. Ладно, позвоню я. Отделение Верещагина будет в твоем распоряжении. Больше-то тебе зачем? Адрес знаешь?

Глава 11

Маленькая колонна встала в переулке, недалеко от выезда на улицу Декабристов. На часах половина первого ночи. Кому положено спать, те уже так и делают, а вот кому не положено…

Осокин заглушил мотор, схватил «ППШ» и покинул «газик». Из машины выбрался и Одинцов. Он проспал всю дорогу, так толком и не понял, что происходит. Из полуторки высыпался десяток бойцов. Рослый Верещагин уже спешил к капитану за инструкциями.

– Окружить дом! – приказал ему Осокин. – И не отсвечивать в лунном свете. Эй, помощник, ты уже проснулся? – Он пихнул в бок зевающего Одинцова.

Тот подавился и как-то неосознанно закивал.

Добротный каменный дом на восемь квартир солдаты окружили за минуту, взяли в кольцо так, что и мышь не проскочит. Света в окнах не было.

Квартира на первом этаже тоже не подавала признаков жизни. На стук никто не отозвался.

Осокин прильнул к косяку, ждал пулю. Обычно она сама прилетает, а сегодня ровно наоборот.

Он выбил дверь ногой, перемахнул через порог и прижался к стене. Это были никчемные телодвижения. В квартире в половине первого ночи никого не было. А ведь именно сегодня фигурант должен находиться дома.

Вдвоем с Одинцовым они за несколько минут обследовали жилище, памятуя о взрывающихся сюрпризах. Непечатная лексика рвалась из горла капитана. Снова враг опередил его. Иван метался по квартире, искал вчерашний день. В окна заглядывали красноармейцы, делали сочувствующие лица.

Одинцов первым догадался пройти по соседям, уже долбился в дверь напротив. Женщина средних лет куталась в шерстяной платок, втягивала голову в плечи.

– Так уехал он, – пробормотала она. – А что случилось? Такой приличный человек. Это несколько минут назад было, аккурат перед вами. Я уже засыпала, вдруг дверь напротив хлопнула, а потом шум во дворе. В окно выглянула, хотя обычно такого не делаю, боюсь. Сосед в машину садился, серую такую «эмку». У нас же фонарь на углу, он часть двора освещает. С ним еще двое были, кажется, в штатском. Те впереди сели, а он сзади, с портфелем таким кожаным. Машина тронулась, а когда со двора выехала, налево повернула.

Проклятие! Но не исключено, что не все еще потеряно. Если беглецы свернули влево, значит, двинулись к выезду из города. Здесь три квартала до юго-западной окраины. Дальше сплошные леса, редкие деревни. Войска стоят далеко не везде. Если у «крота» есть схема их расположения, то он подскажет водителю, как объехать их, и к рассвету машина уже будет в прифронтовой полосе. Фашистские агенты могли намеренно свернуть влево, чтобы покружить по городу, запутать следы, но зачем все усложнять?

– По машинам! Водителю полуторки следовать за «газиком», не отставать! – приказал Осокин.

Вся толпа повалила обратно в переулок. Через минуту машины уже неслись по улице Декабристов, держа курс на юго-запад.