Жорж Сименон - Крутой сюжет 1993, № 1

Корригэн бесшумно скользнул к Новотному, одним поворотом развернул его и обыскал сверху донизу.

— Я не ношу оружия, если это то, что вы ищите.

— Значит, ты отослал микропленку? — спросил Корригэн.

Новотный сощурился:

— Микропленку? Я не знаю, о чем вы говорите, сэр.

Корригэн стоял вплотную к нему, лицом к лицу.

— Нет ничего надежней американской почты, не правда ли? Самые конфиденциальные средства коммуникации в мире.

Новотный облизал пересохшие губы.

— Предъявляйте мне обвинение, если таковое имеется, а я буду искать адвоката.

— Бьюсь об заклад, вам это придется сделать. — Корригэн не пытался разыгрывать сцену. Мужчина явно нервничал. Однако с микропленкой в почтовом ящике — чего ему опасаться?

— В любом случае, — объявил Новотный, — вы злоупотребляете своим положением, капитан. Предъявляйте обвинения или убирайтесь из моего офиса. — При этом он боязливо наблюдал за Баером. Корригэну не надо было оборачиваться — он знал, как выглядело лицо товарища.

— Мне уйти, мистер Новотный? И оставить вас один на один… Чак!.. — обратился он к Баеру через плечо. — Как ты думаешь, сколько тебе нужно времени?..

— Чтобы оценить его — сорок секунд. Но мне нужно не менее десяти минут, Тим…

Новотный сощурил глаза, облизал пересохшие губы:

— Существуют законы, которые защищают…

— Если я выйду отсюда, — ответил Корригэн, — закон выйдет вместе со мной. А потом я вернусь и возьму под защиту американского закона то, что останется…

— Вы этого не сделаете!

Корригэн повернулся и пошел к двери, когда Новотный поспешно выкрикнул:

— Подождите!

— Да? — обернулся Корригэн.

Новотный глядел не на него, а на Баера.

— Вы должны уяснить и мою ситуацию, капитан, — сказал он. — И на моей стороне есть такие же крутые парни, как ваш друг. Я не боюсь боли. Я всего лишь маленькая деталь большого механизма.

— В чем ты пытаешься убедить меня, Новотный?

— Это зависит от того, насколько много вы знаете. После этого я приму решение. — В голосе его чувствовалась отчаянная решимость обреченного. Все шпионы в конце концов становятся перед дилеммой — какому из зол отдать предпочтение.

Корригэн рассмеялся:

— Мы знаем об этом все! Фляйшель. Микропленка. Кермит Шальдер.

— Никто под этим именем здесь никогда не был.

— Конечно нет. Ни один сотрудник «Событий в мире», занимающий в этом издательстве высокий пост, не позволит обнаружить себя в мусорной яме. Но человек по имени Ваннерман такое может себе позволить…

Это окончательно сломило Новотного. Корригэн позволил ему опуститься на софу, и тот на секунду прикрыл лицо ладонями. Но вот снова поднял голову:

— Называйте ваши условия.

— Никаких сделок, — ответил Корригэн.

— Тогда почему я должен рассказывать?

Корригэн ткнул пальцем в Баера.

— Потому, что он стоит здесь.

— Он убьет меня?

— Хуже. Он оставит тебя в живых, если это можно будет назвать жизнью.

Агент хрустнул суставами пальцев.

— Пленка. Чертова пленка. Такая мелочь…

— Два человека умерли из-за нее.

— Но я никого не убивал. Моя роль была — заполучить пленку, и убийство сюда не входило.

Корригэн посмотрел на него сверху вниз. Он готов был этому поверить. Ни Советы, ни Штаты не заинтересованы в шумихе вокруг этой пленки. Логика поведения диктовала Новотному, советскому агенту, выкупить ее и переправить назад в Москву или изучить и уничтожить. Люди в Кремле, не колеблясь, назначили бы двойную, тройную цену от предложенной «Событиями в мире». Все-таки времена Берии и Сталина, когда убийство было первым, а не последним аргументом в политике, давно ушли.

— Сколько вы заплатили за пленку? — спросил Корригэн.

— Двести тысяч долларов, — ответил шпион.

— Кому вы их заплатили?

— Я не знаю, — был ответ.

— Вы должны вспомнить. И вы вспомните, если я выйду отсюда и оставлю вас один на один с этим человеком.

У Новотного желваки заходили ходуном.

— Чего вы ждете от меня?! — закричал он. — Я не могу вам сказать то, чего не знаю! Я получил указания по телефону.

— От кого? — настаивал Корригэн.

— Говорю вам, не знаю! Я пытался выяснить!.. — Новотный вдруг замолчал.

Глаз Корригэна пристально разглядывал шпиона. — Прекрасно. Вы получили указания и деньги, и передали пленку.

— Да.

— Когда же?

— В три тридцать сегодня утром.

— Где?

— В Куинз, на одной из глухих улочек. Согласно полученным указаниям я должен был припарковать машину. На заднее сидение должен был сесть мужчина и вручить пленку, а я — передать ему деньги. Все произошло так, как должно было произойти.

— Кто был этот мужчина?

— Не знаю.

— Опишите его.

— Я не знаю… По инструкции я должен был выключить свет и остановить машину там, где нет уличных огней. Кроме того, мне было приказано смотреть прямо перед собой и не оглядываться.

Мужчина подсел, обмен состоялся, и он ушел.

— А голос?

— Он не сказал и слова.

— Вы не вызываете у меня симпатии, Новотный. Что бы я не спросил, с вашей стороны — полное неведение.

— Что же мне делать?! — закричал шпион. — Я рассказываю то, что в действительности имело место.

— Хорошо. Вы получили микропленку, завернули ее сегодня утром в небольшую коробку, написали на ней адрес компании «Антрон Новелти» и отправили по почте. Каков номер ящика, в каком почтовом отделении?

Желваки у Новотного перестали ходить, впервые он посмотрел прямо в лицо Корригэну. И больше не бросал исподволь в сторону Баера настороженных взглядов. Что-то случилось? Но что?

— Да, «Антрон», — повторил Новотный. — Но компании «Антрон» я посылал не пленку, капитан. Это был изготовленный в Чехословакии транзисторный приемник нового образца, очень малых форматов. Я вышел попить кофе и опустил пакет на почте. Пленка ушла в другом направлении.

— В каком же?

— Я думаю, что не должен больше отвечать вам, — сказал Новотный.

Теперь он разглядывал противоположную стену офиса. Монотонным голосом произнес: — Любой акт насилия станет достоянием столичных средств массовой информации. Я — гражданин Соединенных Штатов и требую немедленно пригласить моего адвоката.

— Прекрасно, Тим, — произнес Баер. — Дай мне десять минут.

— Вы можете убить меня или искалечить, но больше я вам ничего не скажу, — заявил Новотный.

— Он говорит серьезно, Чак, — сказал Корригэн.

Они стояли теперь рядом у противоположной стены офиса, Новотный же сидел, молча уставившись на пол.

— Тим, если ты мне предоставишь этого парня…

— Нет, я промахнулся и он это знает. И теперь даже под угрозой гильотины его не заставишь открыть рот. Сейчас он предпочтет тебя своим собственным людям.

— Но ведь он мой должник, Тим. Я должен рассчитаться с ним за свою головную боль, — сказал Баер, бросая взгляд на Новотного. — И еще за то, что он сделал с моей квартирой.