Александр Тамоников - Лесная армия [litres]

Павел стоял навытяжку и молчал. Полковник сам не верил своим словам. Он прекрасно понимал, что отдел зашивается, делает все, что в его силах. А то, что ниточки постоянно рвутся, не свидетельствует об отсутствии мастерства у сотрудников. Просто так складываются обстоятельства. Но кого это волнует в военное время? Не сделал дело – получи по заслугам, другие сделают. Но других-то как раз и не было…

– Мы можем продолжать работу, товарищ полковник?

– Если в том же духе – запрещаю. Есть мысли?

– Так точно, товарищ полковник. Диверсанты знают, что они делают, то есть имеют все необходимые сведения по объектам, которые им нужно отработать. Подобных знаний на той стороне им никто не дает. Они получают их здесь – от информированного источника. И этот источник приближен к верхам. Полагаю, он военный. Возможно, не один.

– Считаешь, в штабе «крыса»? – нахмурился Шаманский.

– Афоризм вспомнился, товарищ полковник, – вяло улыбнулся Кольцов. – Жизнь – корабль, идущий в плавание. И главное, чтобы на нем крыс не оказалось. Назовите этого урода, как хотите – крысой, кротом, от этого ничего не изменится. Но я практически уверен, что им кто-то помогает.

– Так иди и разбирайся! – вспылил Шаманский. – Только воду не мути и народ не баламуть накануне наступления!

В коридоре он столкнулся с капитаном Цапковым из местного отдела ГБ. Субъект подчеркнуто добродушный, с масляными глазками. У Цапкова имелась привычка пролезать в любую компанию и нервировать людей, притворяясь, что не видишь, насколько ты этим людям неприятен.

– Здравия желаю, товарищ майор, – вкрадчиво сказал Цапков, как бы ненароком заступая дорогу.

– И вам не болеть, товарищ капитан государственной безопасности, – ответил Павел.

– Забежал сейчас на минутку к вашим ребятам – они работают в кабинете в поте лица, гм… Неприветливые они какие-то… Признайтесь, товарищ майор, у вас нет материалов, которые бы имело смысл передать в наш отдел?

– Что вы имеете в виду, товарищ капитан?

– Ну, не знаю, товарищ майор, вам виднее… – практически каждую свою фразу Цапков завершал многоточием, смотрел подчеркнуто доброжелательно – настолько подчеркнуто, что хотелось послать его подальше.

– Не понимаю, товарищ капитан, о чем вы говорите, – сухо отозвался Кольцов. – В следующий раз попробуйте сделать так: пусть ваше начальство обращается к нашему начальству, а уж дальше все пойдет как по маслу, уверяю вас. Простите, много дел.

Он обогнул прилипчивого офицера и, убыстряя шаг, пошел дальше.

В отделе захлопнул за собой дверь.

– Ждем решения нашей участи, товарищ майор, – сказал Караган. – Мы еще не под расстрелом?

– Нет. Но выводы будут жесткие. Понимаете, насколько?

– Прямо-таки свинцовые, – пробормотал Безуглов.

– Подумаешь, напугали тигра мясом, – фыркнул Цветков. – Мы ко всему готовы. Но лучше нас эту работу все равно никто не сделает.

– Так почему же вы еще здесь? Будем сидеть и ждать, пока приключения сами нас найдут? А ну, разбежались… Нет, постойте. Цапков заходил?

– Да пошел он лесом, – поморщился Безуглов. – Пострелял у всех, накурился, теперь сидит у себя в кабинете, радуется.

– Сволочь, – предположил Цветков.

– Редкая, – кивнул Безуглов.

– Ходил вокруг да около, – сказал Караган, – мол, чем занимаемся, почему скомкали борьбу с радистами и диверсантами, не подумываем ли о привлечении новых кадров – молодых, инициативных, творчески одаренных? Не имеем ли сведений о неблагонадежных фигурах в личном составе контрразведки? Что это было, товарищ майор? Он явно не по своему хотению пришел.

«По-щучьему», – подумал Кольцов.

– Не забивайте головы. Придут неприятности – будем с ними бороться. Все, разойдись.

Вражеские лазутчики оставались силой, но какие-то артерии оперативники им все-таки повредили – вылазки прекратились.

У крыльца госпиталя стояла грузовая машина с красными крестами на бортах. Зачехленный кузов был раскрыт с торца, к борту прицеплена лестница. В кузове никого не было, но оттуда шел неприятный запах.

Поколебавшись, Павел поднялся на крыльцо, обернулся, еще раз глянул в кузов. Зазевался – и это дорого ему стоило. На крыльцо вывалился нерасторопный сержант в расстегнутой фуфайке, наступил на ногу и чуть не огрел майора пустыми носилками, которые держал перед собой. Боль была внезапной, ударила, как током. Павел выругался, оттолкнул сержанта.

– Очумел, служивый? Куда прешь?! Не видишь, тут люди ходят!

Сержант споткнулся о порожек, но устоял, удержал носилки, захлопал глазами. Сутулый, какой-то мучнистый, уже немолодой. Растяпа хренов!

– Товарищ майор, я вас не видел! А чего вы тут стоите?

– Значит, надо…

– Простите, товарищ майор. Вот, ей-богу, не видел вас, хоть режьте! Ну, честное слово, товарищ майор, почему вы так смотрите? Может, помочь чем? – он замолчал, переводя дыхание. – Я водитель этой машины, – кивнул он на санитарный грузовик, – раненого привезли, а санитаров не хватает, попросили помочь занести… Я сейчас, товарищ майор, я быстро… – ноги не гнулись, он доковылял до кузова, забросил внутрь носилки, потом стал пятиться кабине, не спуская глаз с майора.

Кольцов улыбнулся и вошел в вестибюль больницы.

В просторной палате на первый взгляд все было мирно. Присмотревшись, он обнаружил, что пустых кроватей стало больше. Ходячих больных здесь не было, все лежали – кто-то спал, кто-то бредил в беспамятстве.

Тамара Савченко ставила капельницу мужчине с тяжелой челюстью – он размеренно дышал, глаза были приоткрыты. В палате удушливо пахло лекарствами, немытыми телами, болезнью и как будто смертью.

Павел прошел мимо Тамары, тихо поздоровался.

– Здравствуйте, товарищ майор, – девушка безжизненно улыбнулась. Она казалась совсем серой, лоб прочертила сеточка морщин – еще вчера их не было. Недосыпание скапливалось в покрасневших глазах.

Екатерина Брянцева находилась в дальнем конце помещения. И не одна. Возле нее переминался элегантный, высокий лейтенант в надраенных сапогах и с кожаной сумкой на ремне. Он что-то вкрадчиво говорил девушке, склонившись над ней, как козырек над крыльцом. Она улыбалась, кивала, а сама занималась своей работой – смывала кровь с ободранных медицинских ванночек, заполняла скомканными бинтами мусорную коробку. Как-то ненавязчиво покосилась на ручные часы, вздохнула.

Павел подошел ближе. Было видно: девушка тоже умоталась, запали глаза, поблекла кожа. Кольцову показалось, что она обрадовалась его появлению, а вот присутствующий лейтенант – наоборот. В его взгляде промелькнуло недовольство.

– Здравствуйте, молодые люди, – негромко поздоровался Кольцов.

– Здравствуйте, – улыбнулась Екатерина.