Игорь Никулин - Золотой капкан

— То есть?

— А то не помните, как я попал к Слону? Допустим, вернусь с вами в Красноярск. Жилья и родни там нет, ни прописки, ни документов. Бомжевать, бегать от милиции, ночевать в подвалах и по чердакам? Догадываетесь, чем это может закончиться? Осенит еще кого-нибудь мысль, как с полной отдачей использовать рабский труд, и разницы не будет, рыть землю в поисках золота или мыть, к примеру, автомобильные моторы. Да мало ли грязной работы?

Протасов положил руку ему на плечо и ободрил:

— Не тушуйся раньше времени. Сериала не будет. Все закончится ладно, поедешь с нами в Новосибирск. Квартира трехкомнатная, не стеснишь. Пока суть да дело, оформление документов, дашь знать своим, что жив-здоров. Захочешь, подзаработаешь деньжат в моей конторе, если… она еще не развалилась. Не пропадешь.

Молебен закончился, и поселенцы потянулись на церковный двор. Увидев поджарую фигуру Никодима и шедшую за ним Варвару, Протасов сказал Ивану:

— Что расселся? Идем.

— А вы где были? — спросил Никодим. — Сбегли? Зря.

— А что вы пели? — поинтересовался Вадим, пристраиваясь сбоку.

— Из Псалтири, псалом девяностый. Животворящий, как его называют. Помогает от болезней. Молились общиной, чтобы хворь отпустила ваших товарищей.

— Оно б еще и помогло, — не подумав, сморозил глупость Протасов.

— Ты что, не веришь в силу молитвы?! — резко повернулся к нему Никодим. — Да сказанная от сердца, она помогает лучше снадобий. Мужик наш Козьма прошлой весной, пока река еще не вскрылась, подался на ледовую. Рыба подо льдом задыхается без воздуха, пробей только лунку да черпай. Сама в сетку лезет… Вот он пробил, расчистил от плавающих льдинок, сунул в прорубь сетку. Да возьми подскользнись. Лед и не выдержал. Народ сбежался на крик, кое-как досками и веревками выволокли его из воды. И слег мужик. Агафья с ним и так, и по-другому. Что только не давала. Без толку! Потом она говорит, надо всем обществом молиться за его здравие, просить Спасителя помочь. Авось и услышит. Собрались мы в храме, отслужили молебен. К вечеру Козьме полегчало, а через три дни сам вышел на улицу.

— Не буду спорить, — отшутился Протасов, поднимая обе руки.

— Я вот что хотел попросить вас, мужики. Поможете завтрева с дровами? Зима вот-вот, а дров маловато. Я приметил сухие березы, сходим? Там работы — спилить да перетаскать во двор.

— Какой разговор? — согласился Иван. — Сделаем, что в наших силах.

Так, за разговором, они спустились к околице, и дом уже был виден. Внизу переливалась, отражая лунный свет, река, и завораживающая эта картина влекла Протасова, и думал он, что никогда раньше не удосуживался видеть такой красоты. А может, и видел, но из-за ежедневной суеты не обращал внимания… Видно, и в самом деле так уж устроен человек, что увидеть прекрасное способен, лишь испытав невиданное потрясение. Встряска! — и жизнь расцветает новыми, чудесными красками.

На улице вовсю хлестал ливень. Он лил вторые сутки подряд, почти не стихая. Небесные хляби, словно в отместку за какие-то людские прегрешения, разверзлись и… по пустынным улицам бежали мутные потоки, волоча за собой обрывки предвыборных листовок, бумагу и прочий мусор, завывал порывистый северный ветер, гнул зонты в руках прохожих.

Те, кому, несмотря на капризы погоды, приходилось передвигаться по городу без служебного или личного авто, жались под стеклянными козырьками остановок, с надеждой высматривая редкий в столь неурочный час общественный транспорт…

Вода текла по лобовому стеклу «Мерседеса», «дворники» мельтешили, не успевая справляться с ней. В салоне тепло, тихо, работает печь. Изнутри стекла запотели.

Сидевший на заднем сиденье Президент отвлеченно смотрел на спешащих прохожих; изредка, когда машина обдавала брызгами томящихся у светофора, его лицо трогала усмешка.

Тонко запищал мобильный телефон. Водитель потянулся к панели, вынул его из креплений и подал пассажиру.

— Да, — сухо сказал Президент.

— Юрий Иванович, все готово! Ждем, — послышался в трубке голос пресс-секретаря.

— Буду через десять минут, — ответил он и оборвал связь.

«Мерседес» на скорости мчался в сторону городского аэропорта, где стоял в ожидании вылета откупленный на сегодня вертолет.

Он давно собирался посетить таежный рудник, ставший главным источником финансирования его предвыборной кампании, воочию увидеть, как идут дела у Слона и его парней. Впрочем, на обычную инспекцию его визит не походит. Он вез с собой специалиста по разработкам рудников, чтобы тот на месте оценил возможности месторождения и его перспективу. Сезонная добыча перестала устраивать Президента. И не потому, что аппетит пришел во время еды. Просто выборы пожирали уйму денег, а чем восполнять потери, если скоро опустятся холода и выработка встанет?

Специалист этот — недавний выпускник института, и, говорят, не бесталанный, — теперь раздувается от чувства собственной значимости. Президент купил его зарплатой в тысячу долларов, и пацан, сидевший с семьей впроголодь, без колебаний согласился на предложение.

Теперь, если предположения Президента оправдаются, ему предстоит безвылазно торчать в тайге, вводить в строй новые скважины… или как они там еще называются…

Важно, чтобы работа не прерывалась ни на минуту. Ни при каких обстоятельствах! В рабочей силе и, если надо, в технике отказа не будет.

В выгодный бизнес он готов вкладывать любые деньги. Пусть дело расширяется. Прииск давал такую прибыль, о какой полгода назад, рассматривая принесенный Слоном самородок, он и не мечтал. И вложений до сегодняшнего дня почти никаких, разве что оплата за вертолет и труды ребятам Слона. Но теперь все пойдет по-другому, и, если получится так, как он предполагал, максимум через полтора года его фотография — портрет одного из богатейших предпринимателей России — будет красоваться на обложке журнала «Бизнес».

А деньги — это власть, и большие деньги — власть ничем не ограниченная.

Золото же работает на него, создает колпак, который не под силу разрушить ни РУБОПам, ни налоговикам, ни фээсбэшникам. Президент представлял, как они будут локти кусать, когда он окажется на Охотном Ряду…

В августе в офис зачастили ходоки от местных партийных ячеек с предложениями баллотироваться по их спискам в Госдуму. Обмен красноречив сам по себе: нищим партийцам — деньги, ему — место в списке.

Обдумав предложения, он дал «добро» одной из оппозиционных партий, щедро оплатил все расходы, а минувшим вечером отметил важное событие — партийный список изучил Центризбирком; докопавшись до пары звучных фамилий, отмел из-за каких-то пустяков и в целом список утвердил.