Игорь Никулин - Золотой капкан

Да и русский народ не глуп и недаром, спасая сбережения от обесценивания, вкладывает их не в нефтяные и газовые компании, а в более существенное. В золото!.. Золото — вот вечный спутник финансового благополучия!..

Шум винтов усилился, и Президент приоткрыл глаза; щурясь, вновь выглянул в иллюминатор.

Вертолет завис над таежной рекой, что разрезала лес надвое, и на правом берегу ярким пятном краснела палатка, чуть дальше виднелась бревенчатая развалюха с просевшей крышей. Задрав головы в небо, им махали люди.

— Приехали, — завозился пресс-секретарь Манилов.

Вертолет провалился вниз и пошел на снижение.

Коснувшись выстеленной мощными потоками воздуха травы, вертолет какое-то время продолжал вращать лопастями, постепенно движение замедлялось и прекратилось вовсе.

Из кабины вышел пилот, выставил наружу лесенку, спрашивая в первую очередь Президента:

— Вас не укачало?

Президент не удостоил его ответом, встав, высунул на улицу ладонь — не накрапывает дождь?

Но воздух сух, и дождем здесь не пахнет.

Вертолет обступили слоновские ребята, и видок у них был, мягко говоря…

Президенту бросились в глаза их небритые лица. Он спустился по лестнице, испытывая странную неприязнь.

Из-за морды машины выскочил Слон, и Президент в душе поразился произошедшим в нем переменам.

То, что Слон сильно похудел, оно и понятно. Качок без анаболиков, железа и протеинового питания сдувается столь же быстро, как и плохо завязанный воздушный шарик. Хотя лежащие на плечах нестриженые лохмы волос не так бросаются в глаза. Откуда здесь взяться парикмахерской? Купив обычную механическую, бреющую под ноль машинку, Президент, имея заказ, не разорился бы. Значит, Слон сам махнул на себя рукой и людей запустил…

— Ну, здравствуй, Денис, — он первым протянул ладонь, уловив, что глаза бригадира старательно избегают встречи. С чего бы?

Слон обтер потную ладонь о штанину и вяло пожал ему руку.

Президент едва заметно поморщился: от него несло п о том и прелостью нестираной одежды. Разителен контраст между английским, купленным за тысячу баксов костюмом, белоснежными манжетами и заляпанной пятнами курткой, которую носил Слон, да свитером, на котором шерсть свалялась катышками.

— Как вы тут устроились?

— Нормально, — ответил Слон. — Только пора убираться. По ночам холодина, ребята в палатке мерзнут…

— А вы не могли чего добротнее поставить? — уколол его Президент, поставив в вину спартанское проживание. — Попросили бы — я бы прислал плотников. Леса здесь… Отгрохали бы домину, сидели бы в тепле.

— Отгрохали… — пробурчал Слон, сглатывая горькую пилюлю. — Идемте ко мне, надо кое-что обсудить.

Президент прищурился:

— Кое-что? Может, немного попозже, а пока покажешь свое хозяйство? Кстати, знакомься, — он представил стоявшего рядом инженера: — Олег Водянов, бо-ольшой специалист по рудникам. Останется с вами, и под его руководством начнете расширяться.

— А разве?.. — начал было Слон, но смолк под холодным взглядом Президента.

— Будь по-твоему. Веди, так и быть, в свою резиденцию.

Приподнятое настроение Слона исчезло бесследно, ведь он рассчитывал, что улетит отсюда вместе с шефом, бросит намозоливший глаза рудник. Прошлая тоска по городу сменилась ненавистью. Он ненавидел Махова, которого угораздило сбыть самородки на подконтрольном ему рынке; Светлова, загнавшего его черт знает куда ради собственной выгоды; ненавидел этот лес, эту речку, этот воздух — все, что связано со здешним пребыванием.

И сейчас ненависть буквально сотрясала его: надежда вырваться наконец из намертво державшего таежного капкана рушилась, рассыпаясь прахом, и вместо возвращения домой придется торчать здесь до скончания века — в буквальном смысле, — а о возвращении лишь мечтать…

«Все ему мало, — думал он. — Пожил бы с недельку, враз растерял бы все фанфаронство».

Роскошная рубашка шефа, дорогой костюм и шелковый галстук вызывали в нем раздражение. Живет ведь в свое удовольствие, купается в богатстве, заработанном его усилиями… Высказать ему, что на душе нагорело, собрать манатки и улететь, что бы он ни говорил и не делал. Охрану Президент не взял, а их шестеро, и автомат у каждого. Вернуться чего бы это ни стоило, хоть держа пилота на прицеле. А после разберемся…

Заскочив вперед, Слон распахнул дверь избушки. Президент наклонил голову, чтобы не удариться о низкую притолоку, и встал на пороге, оглядывая убогие «хоромы». Но не входил, словно из опасений подцепить какую-нибудь заразу.

Слон заиграл желваками. Второй раз Президент больно задевал его самолюбие. Справившись с эмоциями, прошел боком в комнату, опустился на земляной пол и полез под топчан выгребать пакеты с золотым песком. Пересилив себя, Президент ступил через порог, захлопнув дверь перед носом опешившего инженера.

— Сколько? — уточнил он, разглядывая растущую кучу пакетов.

— Двенадцать.

— Это за две недели?! — поперхнулся Президент. — Не слабо!

— Работаем, — Слон вытащил последний и встал, стряхивая пыль с колен.

— Молодец! — искренне похвалил Президент и, приоткрыв дверь, крикнул секретарю: — Манилов! Где ты там?! Давай сюда.

Пресс-секретарь явился с кейсом, без лишних вопросов подсел к сваленным в кучу пакетам. Худая рука набрала нужный код, откинула крышку и стала складывать пакеты в кейс.

— Порадовал ты меня… — Президент вынул из кармана портсигар, извлек сигарету с белым фильтром и закурил, пустив к закопченному потолку колечко дыма. Следил за ним задумчивым взглядом до тех пор, пока оно не развеялось без следа…

— Пошли, Денис, покажешь рудничок. Не томи душу.

Итак, с тем относительно приятная часть пребывания босса явно подошла к концу, и Слон напрягся, заранее настраиваясь на предстоящий разгон. Но… чему быть, того не миновать.

Он повел гостей на опушку, там, где высился бревенчатый трехстенок, на ходу придумывая оправдание случившемуся, понимая, что ни одно из них не удовлетворит Президента.

В минуты гнева Президента лучше сторониться, иначе выйдет себе дороже. У Слона есть на памяти дикий, даже по его меркам, случай, имевший место этой зимой.

Тогда среди бела дня со стоянки перед головным офисом компании некто, пожелавший остаться неизвестным, покусился на «Гранд-Чероки» Президента. Внаглую, на глазах охраны, уселся за баранку и покатил к выезду. Стоявший на воротах секьюрити был из новеньких и не посмел остановить хозяйский джип, к которому подходить близко и то запрещалось. Да и кто — по его разумению — посторонний мог пробраться на охраняемую территорию? Президент же, как говорят, водителей меняет, как дама перчатки. Разве всех упомнишь?