Александр Тамоников - Русский частокол

— Не-е, — усмехнулся Сидор, — я бы не дал.

Он сменил саблю на топор и провел пальцем по лезвию, порезав его.

— И зачем ты порезался?

— Заживет сегодня же, как на собаке. Глянь, носилки на коне, а в них Джабу. С ним чего делать будем?

— Привезем на село, пусть там за ним смотрят.

— Ты шуткуешь? Его на селе в куски порвут.

— А чего тогда спрашиваешь?

— Уразумел. Может, отпустим? Пусть конь тащит его в лес, там зверья много, налетит стая волков и костей не оставит.

— Нет, надо по-людски.

— По-людски? — в глазах Коваля вспыхнул злобный огонь. — Ладно. Сделаем по-людски.

Он подъехал к коню, взглянул на Джабу и рубанул его топором. От запаха крови конь шарахнулся в лес и сбил укрывшегося там знахаря. Да так, что тот стукнулся затылком о сосну. Сполз по стволу, оставляя на нем красно-серый след.

— Вот еще один сдох. Туда ему и дорога.

Подъехали остальные воины. Подсчитали, что прибили десятерых нукеров, троих ратников, да еще двух, что оставались в лагере, у шатра. А из шатра слышен женский плач. В сторону болота убежала одна, в черном одеянии, потопла поди.

Коваль проговорил:

— Говоришь — плач? Да это же наложницы, девки, что попали в полон. Живы, значит. То добре. Идем, Вавула, знакомиться. Глядишь, повезет — не порченые попадутся.

— Ну пойдем, все одно, забирать их.

Коваль велел собрать у побитых нукеров оружие, поглядеть в шалашах и шатрах. После чего разбить на поляне лагерь, зажечь огонь.

Из дальнего шатра и впрямь доносились всхлипы. Ударом топора Коваль срезал полог. Полонянки вскрикнули. Сидор вошел внутрь. Наложницы от света закрыли глаза.

— Ну, девицы, как вы тут? Знакомиться будем? Я — Сидор Коваль из села Рубино, что на Оке недалече отсюда. Холостой еще, хотя девок знавал много. А вот товарищ мой Вавула, сын старейшины, женат, так что, девицы, глядите тока на меня.

— Откуда вы взялись? — спросила одна молодка.

— Я же только что молвил: из села Рубино.

— Тут-то как оказались?

— Да вот прознали, что тархан хазарский держит в полоне красавиц, приехали да перебили ворога. Мы же не могли допустить, чтобы он вас в каганат свой проклятый увез.

Другая воскликнула:

— Вы перебили всех хазар?

Коваль рассмеялся:

— Ну всех их перебить никакой рати не хватит, а вот тех, что сюда пришли, — всех до единого. Вместе с тарханом. Так что выходите на волю, поедем домой.

Наложницы одна за другой вышли из шатра. И тут же сели на корточки.

— Эй, вы чего? — удивился Коваль.

— Боязно дюже… мертвяки вон.

— Мертвяков испужались? Что их бояться-то, живых треба бояться, а мертвяки уже зла не сделают. Как звать-то тебя, молодка? — спросил он у самой смелой и красивой.

— Алена!

— Хорошее имя, Алена. Аленушка…

— Так меня давно не звали.

— Надругались над вами хазары?

— Нет, их воевода запретил нас трогать, наверняка хотел к себе забрать.

— А вы кто? — поинтересовался Коваль у других девиц.

— Я Варя, — ответила самая молодая, которой на вид можно было дать лет двенадцать, — Груда, та постарше, почти ровесница Алены. Сияна — той пятнадцать годов.

— Где захватил вас Ильдуан?

Девицы ответили, но названия поселений ничего не сказали Ковалю.

— Вернуться домой хотите? — спросил Вавула.

Ответила Алена:

— Так нету боле дома нашего. Только нас забрали, остальных отдали торговцу, а кого побили. Жилища пожгли. Некуда возвращаться.

Коваль решил:

— Тогда будете жить в Рубино. У нас народ добрый, дружный, всем миром землянки покуда сделаем, а потом, глядишь, и в жены вас возьмут. Заведете семьи, хозяйства, нарожаете детишек.

Девицы смутились. Все, кроме молодухи, что пришлась по нраву Ковалю:

— А коли не найдем в вашем селе суженых?

— Ну, тогда в другом месте отыщете.

— А ваши девицы нам худого не сделают, все же соперницы?

— Какие соперницы? Жену выбирает кто? Мужик. Ну, бывает, что родители уговорятся, так если не захочет сын али дочь жениться или идти замуж, силком не тащат. Да и вам идти некуда.

— А меня к себе возьмешь? — сощурила глаза Алена, глядя на Коваля.

Тот, не раздумывая, ответил:

— Возьму. Прямо отсюда и поедем. После свадьбу сыграем.

Молодуха засмущалась:

— Едем.

Подошел Первуша:

— Сидор, чего с мертвяками делать будем? В лесу, в потайном месте телега стоит с добром, что хазары собрали, но ее треба обратно доставить. Али потом за ними придем?

— На что они нам? На селе своих хоронить придется немало, да хазары там же. Этих еще не хватало. Позади шатров вон болото, оттащите их туда да бросьте. Потонут — ладно, не потонут — падальщики сожрут. Или тоже скажешь, не по-людски это?

— Нет, не думал.

— Факелы готовы?

— Готовы.

Коваль повернулся к Вавуле:

— Я все правильно сказал?

— Делай так!

Сидор наказал:

— Вот что, Бахарь, перво-наперво мертвяков в ближний лес оттащите да сбросьте в топь, опосля запряжете телегу с добром и выведите ее к дороге. Девиц… — Он взглянул на Алену: — Умеете верхом ездить?

— Конечно, как без этого?

— Добре. Девицам оседланных коней дайте. Опосля сожгите тут все, чтобы только пепел на месте этом поганом остался. А потом возвращаемся в село.

— Как бы от огня лес не взялся?

— Так вы делайте с умом. Ветер куда дует?

— К реке.

— Значит, поджигайте с противоположной стороны. И стойте рядом. Дабы затоптать огонь, коли по траве пойдет. Но это вряд ли. В общем, Бахарь, ты не малец, чтобы тебя учить делу простому. Действуй!

— Угу, уразумел. А что, все мужики мне подчиняться должны?

— Да. Скажешь, на то указание Вавулы, а он тут вместо отца своего, старейшины.

— Уразумел.

Коваль повернулся к молодухе лет шестнадцати. По виду — более, до того статна и пригожа, да телом пышна:

— Ну а ты, Алена, покуда рядом будь. Дождемся, как наши управятся, поедем на село.

— Точно ты женишься на мне? Наложницей али служанкой жить с тобой не буду.

— Само собой, Алена. Как похоронный обряд пройдет, наше время наступит, объявим всем, что ты моя жена. А потом гулянку устроим. Нам с тобой это просто, выходит, одни мы на этом свете.

— Так я согласна. А у тебя дом есть?

— Землянка. Но долго ли построиться?

— Это так.

— А теперь помолчи. Не отвлекай.

Алена отошла в сторону. Ей подвели коня, она взяла его за поводья, успокоила. Было видно — не впервой обращаться с животиной.

Мертвяков убрали, начали жечь лагерь. Поджигали осторожно, поначалу сожгли шатры, потом юрты, последними спалили шалаши. В небо поднялось облако дыма, елань превратилась в пожарище. И только после этого поляне вышли к дороге. В отличие от хазар никто из них не пострадал. Оттого сын Дедила и Сидор были весьма довольны.

Дым от подожженных хазарских жилищ увидели из Рубино. Трое старейшин в то время как раз собрались у ворот селения рода Дедила.