Александр Тамоников - Последняя тайна рейха

— И что это значит, герр штурмфюрер? Я все равно ничего не понимаю. Вы же не хотите сказать, что я и есть тот самый советский офицер, который разукрасил господина Стахнюка? Вы в своем вообще уме? Я буду жаловаться господину барону!

— Он уже поставлен в известность, — злорадно сообщил ему Шиллер. — Данный факт его весьма обеспокоил. Он требует все выяснить и разобраться.

— Это полная чушь! — возмутился Олег. — Я не служил в советской контрразведке и не участвовал в операциях под Тернополем! Полковник Шефер никогда не давал мне подобных поручений. Он знал, что внедриться в штат советской контрразведки практически невозможно. У них очень хорошо поставлена многоуровневая проверка, и такое еще ни у кого не выходило.

— Господин штурмфюрер, это точно он, — заявил Стахнюк. — Теперь я вижу! То же лицо, те же глаза! Попался ты, гад!

Ага, попался, который кусался! Что ж, бывает и такое. Неисповедимы пути Господни.

Стул, на спинку которого Олег продолжал опираться, вдруг взметнулся! Верхняя правая ножка метко вонзилась Шиллеру в шею, а нижняя — в верхнюю часть живота. Странное оружие подкинули майору контрразведки СМЕРШ высшие силы. Но спасибо им и за это. Выбирать не приходилось.

Шиллер выпучил глаза, задохнулся. Болевые ощущения были яркие, ошеломляющие.

Потанин отбросил стул не на пол, а на кровать — надо без шума, в коридоре люди! — метнулся вперед, ногой ударил Стахнюка в причинное место. Тот не ожидал от него такой прыти, не успел среагировать, согнулся в три погибели, чуть не потерял глаза, вылезшие из орбит. Хорошо, что он сместился от двери, иначе вывалился бы в коридор, а так вонзился в стену, посинел, беззвучно открывал и закрывал рот, претерпевая ни с чем не сравнимую боль. Эх, не удосужился Создатель, когда продумывал мужскую конструкцию, защитить от внешних воздействий то самое место.

Олег на носках прыгнул обратно. Шиллер приходил в себя от болевого шока, не упал, хрипло испускал какие-то звуки. Потанин врезал ему по шее ребром ладони, всю душу вложил в этот удар! Хрустнула ключица, Шиллера повело на сторону. Майор схватил его за шиворот, швырнул на кровать вдогонку за стулом. Покатилась по полу офицерская фуражка.

Снова прыжок к Стахнюку. Тот еще не вышел из крутого пике, спазмы в горле не давали ему кричать. Глаза полицая наполнились ужасом, и крепко сжатый кулак тут же приложился к его челюсти. Следующий удар пришелся в горло, порвал трахею, сдвинул шейные позвонки. Жить после такого — просто вызов приличному обществу! Голова Стахнюка безжизненно повисла, он сползал по стеночке.

Олег схватил его за ворот, замедлил этот процесс, перевел дыхание. Стахнюк был безоружен. Карабин он оставил в коридоре. Потанин выдохнул, прислушался. Дверь прикрыта плотно, но не заперта. Стоит только кому-нибудь сунуться сюда без стука!..

Он кинулся к кровати, схватил в охапку Шиллера. Тот стонал, с хрипом выдувал пузыри. Мутные глаза бегали по кругу как лошадки на карусели. Олег стащил его на пол. Дрожащие пальцы эсэсовца потянулись к кобуре. Он понял, что сейчас произойдет, извивался. Удар в висок выбил из него последний дух. Скрипнули позвонки, и штурмфюрер Шиллер, слава богу, наконец-то сдох.

Сердце Потанина тряслось как мотор заезженной полуторки. Ему плохо верилось в то, что это происходит на самом деле. Он вытащил из кобуры Шиллера самозарядный офицерский «Вальтер Р-38», проверил обойму. Все восемь патронов на месте. Здесь же в кобуре, в отдельном кармашке, две запасные обоймы. В хозяйстве все пригодится. Олег сунул пистолет во внутренний карман.

В коридоре стояла тишина, но люди там были. Штурмфюрер Шиллер не взял их с собой. Он знал, что клиент безоружен, проявил самоуверенность.

Потанин схватил под мышки мертвого Стахнюка, поволок в санузел. Ему пришлось повозиться с ним. Этот негодяй хорошо наел сало на казенных фашистских харчах. Санузел был не рассчитан на такое. В нем стоят или сидят, но никому не приходит в голову лечь! Олегу пришлось свернуть полицая втрое, вдавить голову в узкое пространство за унитазом, где бравому украинскому националисту было самое место. А ведь еще Шиллера надо было куда-то девать.

Он вернулся в комнату и вздрогнул, озноб прошиб все тело. В дверь кто-то постучал.

Но открывать ее и врываться этот человек не стал, спросил из-за створки:

— Герр штурмфюрер, у вас там все в порядке?

— Да! — хрипло отозвался Олег. — Минутку!

Несколько секунд в запасе.

Он бросился к кровати, схватил стул, водрузил его посреди комнаты спинкой к двери, схватил за грудки мертвого Шиллера, подтащил и начал усаживать. Тот норовил сползти, упасть. Потанину приходилось держать его. Наконец-то покойник вроде сел, но голова его клонилась. Она ведь держалась фактически на одной коже.

Олегу пришлось использовать пистолет, хотя он и не хотел расставаться с ним. Ствол уперся в подбородок, задник затворной рамы — в разбитую ключичную кость под воротником. Бред какой-то! Художник-постановщик явно был пьян. Голова худо-бедно держалась, не падала. Туловище тоже сохраняло временную устойчивость. Руки мертвеца он пристроил на колени, спохватился, бросился за фуражкой, натянул ее куда следует.

Когда часовой в очередной раз постучал и открыл дверь, он уже стоял у подоконника лицом к створке. Автоматчик, за спиной которого мялись еще двое, не увидел ничего страшного. Алекс Мазовецкий торчал у окна, а посреди комнаты на стуле сидел штурмфюрер Шиллер. Солдат мог любоваться лишь его затылком и фуражкой. Все прошло бескровно, на этот счет можно было не беспокоиться.

— Господин штурмфюрер, я уверен в том, что произошло крупное недоразумение, — негромко проговорил Олег. — Это просто вздорно и смешно. Все легко можно проверить. Полковник Шефер перевернулся бы в гробу от возмущения, если бы услышал ваши слова. Я могу доказать, где находился и что делал в интересующий вас отрезок времени. Полагаю, господин Стахнюк просто обознался. Такое со всеми случается. Пусть еще раз подумает, все вспомнит, всмотрится, когда выйдет из туалета. Я уверен, что все разрешится и мы будем с хохотом вспоминать этот забавный инцидент.

Что касается хохота, то он уже клокотал в горле Олега, невзирая на всю критичность ситуации. Видел бы автоматчик физиономию Шиллера! Ствол под горлом, словно собрался застрелиться, глаза распахнутые, весь синий.

— Вы не могли бы подождать за дверью? — сказал Потанин обескураженному автоматчику. — Через несколько минут мы все выясним. Что вы хотите, господин солдат? Герр штурмфюрер, скажите ему!..

Мертвый эсэсовец при всем желании не мог ничего сказать. Но солдат этого не знал, сдержанно кивнул, вышел из комнаты и закрыл дверь.

Олег по инерции продолжал что-то бурчать. Немец мог стоять у двери и слушать. Потом заскрипели подошвы. Автоматчик отошел в коридор.