Александр Тамоников - Последняя тайна рейха

Недобрые опасения Олега подтвердились. Это была последняя ходка.

По прибытии в замок барон отвел его в сторону, выслушал доклад о благополучном завершении погрузки, удовлетворенно кивнул и спросил:

— Испугались сегодня утром, Алекс, когда узрели труп вашего коллеги?

— Признаться, было такое дело, господин барон, — подтвердил Потанин. — Смалодушничал немного. Это так неожиданно. Очень жалко, когда теряешь товарища по службе. А еще обидно за человека, когда он гибнет вот так, а не в боевой обстановке. Он же был важен для вас.

— Да, безусловно, — без тени печали отозвался барон. — Этот человек был очень нужен, мне будет его не хватать. Надеюсь, вы возложите на себя обязанности, которые поручались ему, а также дополните наше дальнейшее сотрудничество другими полезными вещами.

— Это не подлежит сомнению, господин барон.

— Ну, что ж, посмотрим. Сегодня можете отдыхать. Считайте вторую половину дня выходным. Мы решим, что делать с вашими полицейскими. Возможно, они усилят оцепление. Кстати… — Барон замялся. — Мы получили радиограмму из Берлина. Ее отправил мой товарищ по археологическим экспедициям. Его зовут Отто Зиммер. Он находился в здании Рейхстага, там еще работала радиосвязь.

— Что-нибудь известно про майора Штрауба? — встрепенулся Олег. — Простите, господин барон, но если это так, то мне придется перед вами извиниться, покинуть вас и до конца выполнить свой долг военного разведчика.

— Да неужели, — проворчал тот, пытливо созерцая лицо собеседника. — Оставьте бессмысленные надежды, Алекс. Берлин горит, и положение ухудшается с каждым днем. Защитники города не справляются со своими задачами, отступают к центру. Их давят войска сразу трех советских фронтов. Подкреплений не будет, это уже понятно. Судьба рейхсканцелярии и ее обитателей неизвестна. Рейхстаг подвергается обстрелу и штурму уже третий день, с двадцать восьмого апреля. Его атакуют две дивизии русских. Когда звонил Зиммер, они уже заняли первый этаж, рвались вверх. Часть защитников ушли на верхние этажи, многие укрылись в подвалах. В Рейхстаге осталось меньше тысячи наших солдат. Зиммер сообщил, что будет биться до последнего и умрет на поле боя с оружием в руках. В его ближайших планах не значилась сдача в плен. Это конец, Алекс. Мы можем надеяться, сколько угодно уповать на чудо, но реальность, увы, берет свое. Ваш майор Штрауб вне зоны досягаемости, и вряд ли вы о нем еще услышите. Забудьте про Берлин, это уже не наш город, там хозяйничают дикие русские бабуины.

— Это очень прискорбно, господин барон, — сказал Олег и поджал губы.

— Я сообщаю вам об этом, чтобы вы не питали радужных надежд. Но не все так плохо. — Барон улыбнулся. — Во всяком случае, у нас. Мы заканчиваем последние приготовления и на рассвете отправляемся в путешествие. Вы должны быть готовы в шесть утра. Постарайтесь выспаться. Есть вопросы?

— Признаюсь со всей откровенностью, господин барон, их у меня много. Все же я думаю, что не стоит с ними лезть раньше времени.

— Ну что ж, вы еще умнее, чем кажетесь, — сказал барон и поощрительно похлопал его по плечу. — Можете быть свободны, пан Мазовецкий. Постарайтесь не путаться под ногами.

Но Олег не мог не путаться под ногами! Он шатался по двору, в котором ровным счетом ничего не происходило, проигрывал в голове варианты своих действий. На него надменно косились солдаты, охраняющие замковый комплекс. Опустила глаза горничная, прошмыгнувшая мимо. С опаской глянула упитанная Урсула, когда он шел по коридору, поспешила закрыться у себя в комнате. Исподлобья покосился дворецкий Шульман, когда они столкнулись в третий раз. Такое ощущение, что для всех этих людей он выглядел как смерть в балахоне и с косой!

Потанин истоптал кирзовыми сапогами все западное крыло замка, где не было ничего интересного кроме заброшенных учебных классов. В глубине коридора он обнаружил переход, тянущийся на юг, направился туда, дважды свернул, спустился по винтовой лестнице и оказался в закрытой галерее первого этажа. Снова помпезные колонны, готическая вязь на бесконечных аркатурах, средневековые горельефы, живописующие нравы рыцарей и их прислужников.

В западной части южного крыла обнаружилась лестница, ведущая на второй этаж. Он поднимался по ней, и с каждым шагом в душе его усиливалось сопротивление. Голова кружилась так, словно Потанин взбирался на высокую гору.

В этой части замка было пусто. Даже мягкие шаги рождали дрожащее эхо на потолке. Воздух звенел, крупицы пыли висели в воздухе. Он проходил через залы, заваленные мусором. В одном из них остался рыцарь в доспехах с опущенным забралом. Он стоял как какой-то идол, опираясь на копье, охранял пустые стены. Олег шел как по вчерашнему дню и чувствовал, что зло еще здесь. Оно не вывезено в опломбированном контейнере, впиталось в эти стены, невидимыми нитями свисает с потолка.

Вскоре майор контрразведки СМЕРШ подошел к ответвлению, ведущему в глубину здания, где находилась тайная комната.

«Если барон здесь, то можно выключить охрану, дать ему в челюсть и быстро выяснить, что за фигню он здесь держит, — витала в его голове не вполне осознанная мысль. — Схватить фон Гертенберга в охапку и уйти, прикрываясь его телом. В хозяина солдаты стрелять не станут.

Что потом? Попробовать захватить машину, прорваться через местность, напичканную эсэсовцами, у которых боевого опыта выше крыши».

Он дошел до аппендикса и встал. Из глубин замка доносились мужские голоса. Поколебавшись, Потанин шагнул в коридор, добрался на цыпочках до последнего поворота. Голоса приблизились, лязгал металл. Барон был здесь. При нем не только пара охранников, но и кто-то еще. Возможно, майор Нитке.

Нет, Олег еще не выжил из ума, чтобы бросаться с голыми руками на группу вооруженных людей! Он попятился, вышел в широкий коридор, припустил к лестнице и столкнулся с озабоченной Матильдой Фогель! Она несла скрученные рулоном пустые мешки, быстро сделала большие глаза, отступила, машинально взялась за кобуру на поясе, которой вчера не было.

Да и сама она выглядела не так, как раньше. Волосы собраны под пилоткой, одета в пиджачную пару, напоминающую парадную форму немецкого пилота. Пистолет, по счастью, остался в кобуре.

Поколебавшись, Матильда убрала с нее руку, раздраженно качнула головой и проговорила:

— Вы возникаете как привидение, пан Мазовецкий. Куда это, если не секрет, вы крадетесь?

— Я крадусь? — изумился Олег. — Что это вы такое говорите, фройляйн Фогель? Я совершал прогулку по замку в свободное от службы время. Возможно, задумался. Вы тоже шли не очень громко.

— Я всегда хожу не очень громко, — отрезала Матильда. — Топать ногами свойственно мужчинам. — Она смотрела на него очень пристально, явно пыталась раскусить.