Евгений Сухов - Перебежчик

Улица Курская сплошь состояла из деревянных частных домов с палисадниками, садами и огородами. Фредек Балош нашел двенадцатый дом, отворил калитку и вошел во двор.

Из низенького сарая с потемневшими досками, стоявшего напротив дома, вышла молодая, вполне приятная женщина. Она вытерла руки о передник и выжидающе уставилась на визитера.

Фредек Балош за несколько лет научился вполне сносно говорить по-русски.

Он поздоровался и произнес:

— Вам привет от дядюшки Панкрата.

— Спасибо, — ответила женщина и добавила: — Странно, что он меня еще помнит.

Теперь пришла очередь Балоша выжидающе смотреть и молчать. Но длилось это недолго. Молодая женщина тут же пригласила его в дом. Она совершенно не заботилась о том, что про нее могут подумать соседи.

— Вы, наверное, проголодались с дороги, — скорее констатировала, нежели спросила Наталья и, не дожидаясь ответа гостя, стала собирать на стол.

Обедали они молча, поглядывая друг на друга.

Наталья была одного возраста с Фредеком, ну, может, на годик-другой помоложе. Проживала она одна.

Позже Балош узнал, что ее родители в январе восемнадцатого года попали под большевистские жернова. За пособничество петлюровцам они были расстреляны солдатами отряда особого назначения, присланного из Москвы и возглавляемого товарищем Знаменским.

В апреле восемнадцатого года, когда в Сумы пришли немцы, Наталья отправилась в военную комендатуру и назвала несколько адресов, по которым проживали советские активисты, не успевшие уйти с остальными сумскими большевиками. Уж очень быстро немцы оккупировали всю Украину.

Активистов, указанных Натальей, они арестовали, допросили с пристрастием и расстреляли. Но женщину это мало интересовало. Главное состояло в том, что ее родители получили отмщение. Однако, как считала сама Наталья, только частичное. Она продолжала свое тайное сотрудничество с оккупационными властями.

В конце апреля в Сумы приехал молодой человек, одетый в штатское. Это был офицер императорской и королевской военной разведки «Эвиденцбюро». Он сказал, что его зовут Доминик. Для Натальи так и осталось тайной, настоящим или вымышленным было это имя.

После короткого разговора Доминик увез Наталью с собой. Отсутствовала она три с половиной недели и вернулась с двумя дорожными саквояжами, в которых находились три блока переносной ранцевой радиостанции «Телефункен».

За три дня до приезда в Сумы Фредека Балоша Наталья вышла в эфир под своим позывным Марта. Она получила инструкции относительно Балоша и пароль для его встречи. О том, что он ее будущий законный муж, ей тоже сообщили.

Теперь они сидели за столом напротив друг друга и думали каждый о своем. А может, не особо и напрягались. Ведь все было решено за них.

Молчание затянулось.

Наталья на правах хозяйки первой нарушила его.

— Фредек Балош — это настоящее твое имя? — спросила она.

— Да, — ответил он.

— А меня зовут Наталья.

— Знаю, — произнес Фредек.

Наталья отхлебнула чаю из блюдца, какое-то время молча смотрела на Балоша, а потом сказала:

— Я думала, ты будешь старше. — Она улыбнулась и добавила: — Неплохо выглядишь.

— Ты тоже, — ответил Фредек и тоже улыбнулся.

Их неловкость прошла как-то сама собой. Что делать дальше, известно было обоим. Кроме того, Балош был жив и здоров, что в его положении оказалось большой удачей. Жениться на такой приятной женщине, пусть даже она агент австро-венгерской разведки — не такое уж худое дело. Сам-то он ведь тоже шпион. Работать им с Натальей предстоит не один год, так почему не совместить полезное с приятным?

Наталья застелила широкую кровать и просто объявила:

— Я буду спать с краю.

Балош едва кивнул. Он не возражал.

Ночью они практически не спали, наслаждались близостью. На следующий день случилось то же самое. А еще через две недели по Курской улице разнеслась весть о том, что Наталья Хомченко выходит замуж за своего постояльца, приходящегося ей то ли дальним родственником, то ли хорошим знакомцем ее киевской родни. Гуляли свадьбу громко и весело, с самогоном, гармошкой, плясками, песнями и неизменным мордобитием до первой крови.

Таким вот образом одно из поручений военной императорской и королевской разведки «Эвиденцбюро» было выполнено обоими агентами.

Второе поручение полковника Макса Ронге Фредек Балош исполнил, когда немцы в октябре восемнадцатого года как-то разом снялись и ушли. Они вывезли все оборудование с машиностроительного завода, который местное население звало бельгийским.

Людей, желающих получить твердый заработок было много, но Балош все же умудрился устроиться на работу в вагонное депо. Он сказал, что прежде, еще в Венгрии, ему приходилось заниматься ремонтом составов.

Работы хватало. Паровозы и вагоны были основательно изношены и требовали капитального ремонта. Так что Балошу в депо скучать не приходилось.

Еще через неделю Наталья вышла в эфир и доложила сразу о двух событиях: о состоявшейся свадьбе и об устройстве Фредека в вагонное депо.

А потом о Балошах надолго забыли. В Германии была свергнута монархия. А Австро-Венгрия вообще исчезла с карты мира, распалась на отдельные государства. Не стало и «Эвиденцбюро» с его без малого семидесятилетней историей.

Балоши зажили спокойной и размеренной жизнью. Они надеялись, что их больше никто не потревожит, а Советы попросту не узнают об их прошлом.

Так оно и было аж до тридцать шестого года.

Однажды поздним вечером к ним кто-то постучал. Наталья открыла дверь и увидела перед собой человека лет тридцати с небольшим в приличном костюме и шляпе. Он был похож на городского чиновника средней руки. Внешность его была самая заурядная.

— Вам привет от Доминика, — приятным голосом сообщил незнакомец, чуть приподнял шляпу, но представиться и даже поздороваться не пожелал.

Наталья побледнела и пригласила гостя в дом.

Его приход был неожиданностью для супругов. Они восемнадцать лет жили обычной человеческой жизнью, напрочь забыли о прошлом, а теперь вдруг получили привет от Доминика. Удар под дых, иначе не скажешь.

Человек с заурядной внешностью, не пожелавший представиться, знал и про Балоша. Он не передавал ему привет от полковника Макса Ронге, а просто показал копию подписки о добровольном согласии служить агентом «Эвиденцбюро» с проставленным числом и собственноручной росписью Фредека. Он предупредил его, что в случае отказа от сотрудничества теперь уже с абвером, немецкой военной разведкой, копия этого документа обязательно попадет в городской отдел НКВД.

— Мне очень не хотелось бы доводить дело до такой крайности, — вполне дружелюбно и абсолютно не стараясь напугать Фредека Балоша и Наталью, проговорил нежданный гость. — Но поймите меня правильно. В случае вашего отказа у меня просто не останется выбора. Тогда я непременно сделаю то, что обещал.