Евгений Сухов - Перебежчик

Выбора не имелось и у Балошей. Так что вторая их вербовка, на сей раз уже немецкой разведкой, свершилась в течение получаса. После этого они получили новые инструкции, а Наталья — еще и коды для работы на ключе. Позывной у нее остался прежний — Марта.

Фредек тоже получил позывной и оперативный псевдоним — Подвижник.

— А почему именно Подвижник? — поинтересовался Балош.

— Это одно из толкований вашего имени, — просто ответил человек с заурядной внешностью. — Таким псевдонимом вы будете подписывать ваши радиограммы.

— Как скажете, — согласно произнес Фредек Балош и больше по поводу псевдонима вопросов не задавал.

Старую ранцевую радиостанцию «Телефункен» гость посоветовал вынести из дома.

— Если она, конечно, хранится именно здесь, — добавил он. — Постарайтесь зарыть эту старую шарманку так, чтобы ее никто никогда не нашел. Я вам привез новую радиостанцию, куда более мощную и в то же время достаточно легкую, — заявил человек с заурядной внешностью и посмотрел сначала на Наталью, а потом на Фредека так, как если бы ожидал от них какого-то одобрения своих действий.

Он не дождался никаких проявлений радости и сказал:

— Инструкцию по работе вы найдете там же, где и саму радиостанцию. Сейчас она хранится за городом, в надежном месте. Сами понимаете, я не мог рисковать и нести ее сюда. Так что вам придется забрать ее.

Человек с заурядной внешностью объяснил супругам Балошам, где находится тайник, вежливо попрощался с ними, пожелал им удачи и отбыл в одному ему известном направлении.

Какое-то время после его ухода Фредек и Наталья сидели молча, поглядывая друг на друга.

— Я думал, что все это уже закончилось, — угрюмо произнес Балош, первым нарушив молчание.

— Я тоже, — глухо отозвалась Наталья.

— Теперь-то от нас уже не отстанут.

— Нам надо быть очень аккуратными и внимательными, — заключила Наталья. — Любая оплошность, допущенная нами, приведет к тому, что мы окажемся в лапах НКВД, — добавила она, положила руку на ладонь мужа и ласково посмотрела на него: — Ничего. Авось обойдется.

— Ох уж это ваше русское авось, — проворчал Фредек.

Он очень дорожил Натальей. Как и она им. За столько лет они просто вросли друг в друга.

Старую радиостанцию муж и жена закопали в огороде. Потом Балош сходил к тайнику, оказавшемуся неглубокой ямой, заваленной листьями, и принес новую, которая и в самом деле была намного легче. Они определили ее в сухой погреб под кухней, где имелся грамотно устроенный тайник, который постороннему человеку было практически невозможно обнаружить.

В оговоренные дни и часы Балош залезал в погреб и доставал радиостанцию. Наталья разворачивала ее, передавала сведения, добытые Балошем, и получала новые инструкции.

Они были крайне осторожны. Никаких оплошностей не совершали, но вот в лапы НКВД едва не угодили.

В начале лета сорок первого года, поздним прохладным вечером к ним снова пришел тот же самый человек с заурядной непримечательной внешностью. Он передал Наталье новые коды и шифры, а Балошу приказал тщательнейшим образом отслеживать передвижение эшелонов с воинскими грузами, идущими в киевском и харьковском направлениях.

Ночью гость ушел, а через два дня Балошу пришла повестка с предписанием явиться в городской отдел НКВД. После некоторого раздумья он решил прийти туда. Авось обойдется, мало ли чего там надумали. Захотели бы взять, так повесткой не вызывали бы.

Дежурный милиционер провел его в кабинет, занимаемый капитаном госбезопасности.

Капитан задавал разные вопросы, в том числе и такой:

— Почему вы, будучи венгром по национальности, остались на территории Украины?

Балош уверенно выдержал суровый взгляд и дал исчерпывающие ответы на все вопросы.

Потом капитан неожиданно спросил:

— А почему у вас нет детей? Ведь вы женаты уже более двадцати лет.

— Бог не дал, — просто ответил Балош.

— А может, Бог здесь совсем ни при чем? Вы просто не захотели обременять себя лишней обу-зой, являясь шпионом и выполняя задания немецкой или австро-венгерской разведки?

— Да какой я шпион. Сами посмотрите. — Фредек Балош продемонстрировал капитану госбезопасности свои ладони, в которые навек въелись солидол и грязь.

— То, что вы рабочий, еще ничего не значит, — изрек капитан. — Учтите, все ваши показания мы будем проверять самым тщательнейшим образом, — предупредил он со зловещими нотками в голосе.

Через три дня такая же повестка пришла Наталье. Ее тоже довольно долго допрашивали в отделе НКВД, после чего отпустили, предупредив, что все показания непременно будут проверяться.

Их вызывали еще несколько раз. Завели на обоих оперативные дела в папках с тесемками. Однако ничего, кроме самих показаний Фредека и Натальи, а также справок, подтверждающих верность этих показаний, у чекистов не имелось.

А потом началась война. Немцы продвигались по Украине столь быстро, что 28 июня заняли Ровно, 9 июля — Житомир, 19 сентября — Киев, а 10 октября — Сумы. НКВД в этих местах попросту не стало.

Немцы Балошей зря не дергали. У них изменились инструкции, которым они неукоснительно следовали. Теперь Фредеку и Наталье надлежало выявлять партийный и комсомольский актив, не успевший эвакуироваться и уйти в леса, подпольные группы и лиц с антигерманскими настроениями. Они должны были сообщать о них в военную комендатуру.

Балош по-прежнему работал в железнодорожных мастерских, никаких подпольщиков не знал. А единственного коммуниста, оставшегося работать на железной дороге, на второй день по приходе немцев в город выдал помощник начальника железнодорожной станции.

— Недавно, в августе, мы получили радиограмму. В ней говорилось о том, что на днях к нам придет человек, немецкий ефрейтор, и назовется Ральфом Херманном. Мы должны будем исполнять все его поручения.

Так Фредек Балош закончил свой рассказ.

Какое-то время Ивашов и Скрынников молчали.

Первым задал вопрос Станислав Николаевич:

— Вы знаете, какое конкретно задание имел Херманн?

— Нет, конечно, — ответил Балош. — Я был у него простым связником, и о задании резидента мне было знать не положено.

— Сколько раз был у вас Ральф Херманн, когда в городе стояли немцы? — снова спросил старший лейтенант Скрынников.

— Два раза.

— Какие поручения он вам давал?

— Первый раз он попросил собрать все сведения, какие только можно, о девушке по имени Алевтина Симонюк. Сказал, что живет она одна, дом стоит в Низовом переулке. Поскольку я был занят в ремонтных мастерских, этим делом занялась Наталья.

— Ну и что, собрали сведения?

— Собрали, — охотно ответил Фредек Балош. — Алевтине Симонюк только-только исполнилось девятнадцать лет. Она работала на кирпичном заводе. Ходила туда и обратно пешком мимо Красной площади. Несколько раз ее видели в компании с Дмитрием Косаренко и Владимиром Худяковым, занимающимися подпольной деятельностью против немцев. Оба эти парня еще в апреле сорок третьего года были казнены за связь с партизанами и подготовку побега пленных красноармейцев. — Балош немного помолчал и добавил: — Точно выяснить не удалось, но Алевтина Симонюк также была связана с подпольной группой «Прапор», которой, как писали немецкие газеты, руководил Дмитрий Косаренко. Она выполняла разовые поручения подпольщиков. Этими сведениями Ральф Херманн остался очень доволен.