Сергей Зверев - У расстрельной стены

О том, что грузовики хозотдела перевозят не только доски и продукты, Дергачев узнал совершенно случайно. Как-то вечером, уже после окончания рабочего дня, к нему подошел как всегда мрачный заведующий гаражом. Пыхнул папироской, обдал стойким запахом перегара и заявил:

— Сегодня в ночь выйдешь! Семенов в рейсе, а больше некому. Понял?

— Понял, чего ж не понять. А куда ехать-то надо? Я ж Москву пока плохо знаю.

— Дорогу тебе покажут. А пока заправься, и чтобы через полчаса как штык! И это… там в углу гаража ящик с опилками — кузов присыпь, а то отмывать потом замучаешься.

Опилки так опилки: командир сказал — боец выполнил. Что имел в виду завгар, предлагая присыпать кузов полуторки, Матвей понял уже через несколько часов…

— Новенький? — недовольно спросил незнакомый лейтенант, встретивший машину у неприметной двери на заднем дворе здания. — Одна морока с вами… Задний борт открой и подгоняй задом к двери!

Дергачев вырулил и аккуратненько подогнал полуторку почти вплотную к глухой стене. Выскочил из кабины и направился к лейтенанту — мало ли тому какая помощь понадобится. Помощь оказалась не нужна: дверь со скрипом распахнулась, и два молчаливых мужика ловко забросили в кузов три голых трупа. Матвей молча наблюдал, как грузчики раскачивают и на раз-два забрасывают режущие глаз неестественной белизной тела, слушал, как те с глухим стуком ударяются головами о доски кузова, и поражался какой-то особой, равнодушно-скучной будничности происходящего. Словно в кузов полуторки забрасывали не трупы, а освежеванные свиные туши.

Погрузка закончилась, дверь снова захлопнулась. Дергачев заскочил в кузов, прикрыл бесстыдно раскинувшиеся тела куском старого брезента, потом закрыл борт. Рукояткой — стартер не работал давным-давно — завел двигатель и сел за руль.

— На Донское давай! — распорядился лейтенант, забираясь в тесноватую кабину. — А, черт, ты же новый! Дорогу не знаешь… Ладно, поехали пока со двора, а там я покажу!

По скупо освещенным пустынным улицам ехать было одно удовольствие — если, конечно, не думать об особом грузе за плечами. С маршрутом тоже проблем не было: лейтенант всегда вовремя подсказывал, куда ехать, где поворачивать. Через минут сорок полуторка уже въезжала через центральные ворота безлюдного по ночному времени кладбища.

— Бывшую церковь видишь? Давай, по левой стороне объезжай, а там задом к черному ходу сдашь.

Матвей подрулил поближе к железной двери и выключил фары и двигатель. Лейтенант кулаком несколько раз грохнул по гулкому железу:

— Борт открой и в кузов запрыгивай — поможешь снять!

С помощью появившегося изнутри бородатого здоровенного мужика, перемазанного в угольной пыли, трупы сгрузили и переложили на тележку. На этом участие Дергачева в деле и закончилось. Несмотря на вполне естественное любопытство, вопросов Матвей, конечно же, не задавал. На обратном пути подсказки почти не понадобились — дорогу Дергачев запомнил хорошо, не путался и на перекрестках чувствовал себя вполне уверенно.

— Будешь? — В руках лейтенанта появилась чекушка водки.

— Не, товарищ лейтенант, я же за рулем, — помотал головой Матвей и, выудив из мятой пачки «беломорину», чиркнул спичкой. — Я лучше курну.

— Ну, как хочешь, мне больше достанется! За рулем, говоришь, нельзя? Ха, так на подножке можно. Или, например, на полметра от машины отойти… Ладно, шучу я! Рули себе спокойно. А я хлебну… Устал, как собака! Забыл уже, когда нормально высыпался… — Лейтенант тоже закурил и, выпуская облако дыма в приоткрытое лобовое стекло, сказал явно подобревшим голосом: — А ты молодец! И машину ведешь ровно, уверенно, и вопросов бабских не задаешь. Умеют у нас подбирать кадры, умеют! Сам-то откуда?

— Из Воронежа, — коротко ответил Дергачев, вести длинные и пустые разговоры «за жизнь» ему вовсе не хотелось. Тем более с совершенно незнакомым человеком из органов.

— В общежитии живешь?

— Да, в этом… Что в переулке. Черт, все забываю!

— Варсонофьевский?

— Ну да, он самый!

— Ничего, скоро все выучишь-запомнишь…

Через пару недель Матвей действительно твердо знал несколько основных маршрутов и колесил по столице, не дергаясь и не вздрагивая при каждом трамвайном звонке или трели милицейского свистка.

А в конце июля завгар подошел к Дергачеву и, обдавая уже привычным запахом застарелого перегара, буркнул:

— Сдавай машину и принимай другую. Четыре новых «газона» дали — одного приказано тебе отдать. Смотрю я, непрост ты, парень…

Новенькому «Газ-А» Матвей обрадовался больше, чем присвоению ему звания младшего лейтенанта Госбезопасности. Хотя и почетное, солидное звание, в официальных документах именовавшееся «специальным», грело душу и, конечно же, тешило самолюбие Дергачева. Да и как не гордиться, если звание соответствовало армейскому старшему лейтенанту!

Машину Матвей тщательно проверил, смазал все, что должно было быть смазанным, отмыл до зеркального блеска. Двигатель настроил так, что на холостых оборотах он не рокотал, а сыто урчал, совсем как кот, вволю наевшийся ворованной сметаны. У завхоза выпросил несколько кусков списанной ковровой дорожки и выкроил красивые коврики на пол, машина сразу приобрела солидность и почти домашний уют в просторном салоне. «Хоть самого наркома вози!» — довольно прикидывал Матвей.

Правда, возить младшему лейтенанту предстояло, конечно же, не наркома, генерального комиссара Госбезопасности, товарища Ягоду, а старшего майора Медведева, тоже далеко не последнего человека в НКВД…